Боконист

Виктор внимательно выслушал своего товарища, желания задавать вопросы у него не возникло. Он не знал, о чем в таких случаях следует спрашивать, чего опасаться и на что надеяться. Впрочем, особого впечатления рассказ Махова на него не произвел, как-то все это выглядело отвлеченно и глупо. И совсем не страшно.

– Что же ты предлагаешь? – спросил он

– Это очевидно. Необходимо решительно отказать нашим друзьям капиталистам. И жестко допросить их с пристрастием. Пусть расскажут, в какую игру они нас пытаются втянуть. Можно Крупьевского буду бить я?

– Петя, ты это всерьез? – Виктор от души расхохотался. – Нагородил огород! По-моему, все понятно. Бумажка, которая произвела на тебя такое сильное впечатление, скорее всего заявка на сериал. Сам подумай. Это же инвестиционный фонд! Уверен, что отечественные кинематографисты часто приносят Светлане такие бумажки, а она им денежки ссужает, если считает заявку заслуживающей внимание. Обычное дело. Что-то ты заигрался, Петя!

– Может быть, может быть. Ты меня почти убедил.

– Вот и отлично.

Утром они плотно позавтракали.

– И все-таки, давай, откажемся от работы с Крупьевским, – сказал Махов грустно. – Мне будет спокойнее.

– Хорошо придумал, нечего сказать, мы одержим моральную победу над жадными и коварными капиталистами, положим зубы на полку, и будем жить гордые, но голодные. – Виктору не хотелось начинать все сначала, но, видимо, без нотаций было не обойтись. – Посмотри, Петя, на это изобилие – яичница, колбаса, сыр, джем и самое главное – хлебушек… Если я послушаюсь тебя, нам придется привыкать к чувству голода. Ты раньше никогда не задумывался, как это прекрасно – жевать? Почему-то принято свысока поглядывать на коров, они, видите ли, жвачные! А коровы, кстати, дают молоко, которое так полезно для наших детей. А по-моему, ты жуй, но дело разумей.

– Мне не нравится эта работа. Мы найдем другую. Если все дело в деньгах…

– Кстати, о деньгах.

Виктор пошарил в кармане брюк и достал конверт, который ему вчера вручил Крупьевский. Аккуратно вскрыв его, он с удивлением обнаружил внутри четыре пятидесятидолларовые купюры.

– Ни чего себе! – вырвалось у него.

Махов достал свой конверт, там тоже оказалось двести долларов.

– Обалдеть, на завтраки мы себе заработали, почему бы не подумать об обедах? – проговорил потрясенный Виктор, такие деньжищи у Конева можно было заработать месяца за три. – Они меня уговорили, лично я работать на фонд согласен, если за то, что я вкусно поел и покрутился часок среди прилично одетых людей, мне без проволочек выплачиваются такие деньжищи, я согласен ужинать в их фирме хоть каждый вечер. Надеюсь, такие бумажки у них еще есть!

– Четыре тысячи долларов в месяц, – потрясено прошептал Махов. – Разве такие деньги за работу платят?

– Только по знакомству, – попробовал пошутить Виктор, но внезапно вспомнил два обстоятельства, которые заставляли его поверить в самые черные предчувствия Махова. Во-первых, незнакомец, так шустро двигавший на вчерашней презентации ушами, предложил работу не ему, а им обоим. Но откуда, спрашивается, он знал про Махова? И наконец, Крупьевский выдал им конверты, не потребовав никакого отчета о проделанной работе. А это означало, что они понадобились для каких-то других надобностей. И выполнили эту непонятную работу, даже не заметив этого.

Зазвонил телефон.

– Отвечать? – почему-то шепотом спросил Виктор, мотнув головой в сторону настойчиво трезвонящего аппарата.

– Да, – кивнул Махов.

Виктор поднял трубку и тут же от души чертыхнулся – это оказался Фимка Гольдберг, у которого появилась новая потрясающая мысль. Он был как всегда многословен и буквально захлебывался от восторга и самодовольства:

– Вчера вечером я почему-то подумал о Сатане. И вот решил позвонить, знаю, что тебе это будет интересно. Меня всегда поражало, почему ОН всегда, при любых обстоятельствах, так мало обещает совращаемым за души? Деньжатки, которые рано или поздно кончаются, долголетие, бессмысленное само по себе, если оно не подкреплено молодостью и интересом к жизни, властишка, чаще всего преходящая… И понял я, что Сатана посягает только на души опустошенных людей, которым жизнь не в радость. И ждут они от своей сделки вовсе не улучшения жизни, а еще одного подтверждения ее пустоты и грязи. Вот и получается, что Сатана – друг мазохистов. А значит, и сам мазохист.

– Если я тебя правильно понял, сатанинские идеи появляются только у людей ненавидящих свою жизнь, а потому и жизнь вообще?

– Именно. Это как попытка самоубийства.

– Молодец. Глубоко. Иди работай дальше. Твою идею я оценил.

– Слушаюсь, – бодро ответил Фимка.

Представитель работодателя опоздал на сорок минут. Это оказался прилично одетый и совсем не страшный на вид интеллигент средних лет. Таких как он в городе навалом. Половину жизни они отдали проектированию систем ориентации спутников, а сейчас, благословляя судьбу, удачно подрабатывают контролерами в сберкассах. А вот этому и вовсе повезло – устроился на службу в коммерческую фирму. Предел мечтаний.

– Принес вам работу, братаны! – заявил он с порога и отрывисто засмеялся.

Прозвучало это на удивление неестественно. Будто бы человек сознательно, выполняя чей-то непонятный приказ, решил притвориться блатным. Махов подмигнул, вот, мол, какая она у нас трудолюбивая мафия, работу на дом развозят!

Виктору захотелось обстоятельно и серьезно поговорить с представителем загадочной фирмы, чтобы, опираясь только на факты, раз и навсегда снять возникшие подозрения. Он предложил выпить кофе. Пока заваривал, попытался сообразить, как бы выудить из представителя побольше информации, но, присмотревшись, понял, что перед ним обычный посыльный, который, скорее всего, знает о фирме заказчике еще меньше, чем он сам.

– Руководство ни на минуту не сомневается, что вам удастся качественно и в срок справиться с заказом, – сказал представитель, насладившись прекрасным напитком, в приготовлении которого Виктор был непревзойденным мастером. – Мы навели справки и узнали, что вы уже занимались схожими задачами.

– Вот как? – удивился Махов.

– Два года назад по заказу банка "Приобье" вы подготовили аналитический отчет о состоянии российской экономики. Для чего собрали нужные данные: текущие результаты валютных торгов на различных биржах, рост цен на основные продукты питания, представили библиографию публикаций, связывающих положение в экономике с политической ситуацией в стране и, что оказалось особенно ценным, сделали правильные выводы и точно спрогнозировали темпы инфляции.

– Да, припоминаю, – подтвердил Виктор.

– А как правильно говорить: руководство фирмы или руководство организации? – поинтересовался Махов.

– Братва, наша фирма крайне заинтересована, чтобы вы и для нас провели подобное исследование, – продолжал представитель, не обратив на слова Махова никакого внимания.

– А конкретнее?

– В нашем городе зарегистрирован инвестиционный фонд – "Успех". Заправляет им некто Маруськин Павел Иванович. Нас интересует информация по этому фонду – сколько обещают, в каких газетах появляется их реклама, основные направления инвестиций и так далее. Чем больше цифр, тем лучше.

Махов моментально успокоился, работа была привычная и вполне легальная. О фонде "Успех" в городе знала каждая собака. Их призывные агитки, убеждающие население добровольно сдавать лишние деньги в кассу, висели на каждом столбе.

– Это можно сделать, – решился Виктор. – И мы это сделаем.

– Вот и ладушки, – обрадовался представитель. – Теперь об оплате. На двоих получите 5000 долларов. За особо качественную информацию возможна премия. Да, вот что еще. Наша фирма – предприятие исключительно законопослушное, будете оформлены по договору-подряду. Направление деятельности – сбор и обработка информации. Ясно? Запомните, ваши взаимоотношения с налоговой службой нас не касаются. Если вам положено платить налоги – придется платить. А теперь подпишите бумаги.