Страница 44 из 78
Камелия местечка Яэгаки со сдвоенным стволом и огромной кроной очень древняя и считается священной. Она окружена изгородью, внутри которой стоят каменные фонари. Из-за необычной формы дерева с его сросшимся посередине двойным стволом возникла вера в то, что эта древняя камелия символизирует счастливую супружескую жизнь и, более того, что на ней живут добрые духи, всегда готовые откликнуться на молитвы влюбленных.
Но камелия не всегда приносит удачу. Существует легенда об этом дереве, которое бродило по ночам в саду самурая в местечке Мацуэ. В конце концов эти странные беспокойные прогулки стали происходить настолько часто, что дерево решили срубить. Но как только топор вонзился в ствол камелии, оттуда фонтаном хлынула кровь.
Еще одно дерево является предметом почитания в Японии — это могучая криптомерия. Между Уцуномия и Никко есть аллея криптомерий длиной в двадцать миль. Одно из деревьев, растущих на этой аллее, имеет семь футов в диаметре. Говорят, что его посадила группа из восьмисот буддийских монахов из провинции Вакаса.
В Японии многие виды деревьев наделяются волшебной силой. Есть древесный дух по имени Ки-но-о-бакэ, который может ходить и принимать различный облик. Дух дерева говорит мало, а если его потревожить, прячется в дупле или среди листвы. Дух бога Кодзин, которому преподносят очень старых кукол, живет в дереве эноки.
Священное дерево, обвитое ритуальной веревкой. Храм Сумиёси в Осаке.
Принцесса Хинако однажды попросила принести ей каштанов, но взяла только один, надкусила его и выбросила. Каштан пустил корни, и, когда из него выросло дерево, на всех плодах виднелся след, который оставили зубки принцессы. Таким странным образом каштан сохранил память о ней даже после ее смерти.
Император Готоба, который очень не любил лягушачье кваканье, однажды услышал, как воет ветер в ветвях растущей неподалеку сосны. Император громко приказал сосне замолчать, и эти слова произвели такое сильное впечатление, что сосна послушно замерла и никогда больше не двигалась. И даже самый сильный ветер не мог поколебать ни единой иголочки на ее ветвях.
В одной японской деревне росла огромная ива. Многие поколения жителей деревни любили и почитали это дерево. Летом оно становилось местом отдыха, под его сенью жители собирались после дневных трудов, когда спадала полуденная жара, и разговаривали до тех пор, пока сквозь крону не засияет лунный свет. Зимой ива была похожа на огромный раскрытый зонт, засыпанный сверкающим снегом.
Хэйтаро, молодой крестьянин, жил неподалеку от старой ивы. Он больше всех остальных испытывал глубокую привязанность к могучему дереву. Проснувшись утром, первой он видел иву, а потом, возвращаясь после работы с поля, он жадно искал глазами привычные очертания старого дерева. Иногда он зажигал ароматические палочки у корней ивы, преклонял колена и возносил молитвы.
Однажды к Хэйтаро пришел старик, живший в этой же деревне, и сказал, что односельчане хотят построить мост через протекаюшую рядом реку. А для этого им нужно много древесины, и они решили срубить старую иву.
— Им нужна древесина? — воскликнул Хэйтаро и закрыл лицо руками. — Из моей любимой ивы хотят построить мост? И тогда ее постоянно будут топтать чужие ноги? Никогда я на это не соглашусь! Никогда!
Немного успокоившись, Хэйтаро предложил старику срубить деревья в его собственном саду, если жители согласятся пустить их на доски для моста и не тронут старую иву. Старик с готовностью принял это предложение. Ива осталась живой и невредимой.
Однажды ночью Хэйтаро сидел у подножья могучего дерева и вдруг увидел рядом с собой прекрасную женщину. Она застенчиво глядела на него, как будто хотела что-то сказать.
— Благородная госпожа, — обратился к ней Хэйтаро. — Я вижу, вы ждете здесь кого-то. Я пойду домой, не буду вам мешать. Хэйтаро не лишен сочувствия к тем, кто влюблен.
— Он не придет, — сказала женщина с улыбкой.
— Может быть, он больше вас не любит? О, как ужасны насмешки любви, они оставляют позади лишь пепел и могильный мрак!
— Он не перестал меня любить, господин.
— И все же он не пришел! Как это странно!
— Он пришел. Его сердце всегда здесь, у корней этой ивы, — с этими словами женщина лучезарно улыбнулась и исчезла.
Каждую ночь они встречались у старой ивы. Застенчивость женщины постепенно прошла, и она все не могла наслушаться, как Хэйтаро превозносит достоинства могучего дерева.
Однажды ночью Хэйтаро сказал ей:
— Милая, ты станешь моей женой? Ты как будто появилась из этой самой ивы, вы так с ней похожи!
— Я согласна, — отозвалась женщина. — Зови меня Хиго, но, ради нашей любви, не спрашивай меня ни о чем. У меня нет ни матери, ни отца. Когда-нибудь ты все поймешь.
Хэйтаро и Хиго поженились, и через некоторое время у них родился ребенок, которого они назвали Тиёдо. Они жили бедно, но были самой счастливой парой во всей Японии.
Дни шли за днями, супруги жили душа в душу, пока однажды в деревню не пришли важные вести из столицы. Все жители взволнованно обсуждали удивительную новость, которая вскоре достигла ушей Хэйтаро. Однажды император решил построить в Киото храм, посвященный богине Каннон, а потому разослал повсюду гонцов в поисках древесины. Односельчане сказали, что они тоже должны внести вклад в постройку священного храма и срубить для императорского гонца их старую иву. Сколько ни убеждал их Хэйтаро, сколько ни предлагал выбрать какое-нибудь другое из принадлежавших ему деревьев, все было напрасно: ни одно дерево не могло сравниться по красоте и величию с могучей ивой.
Хэйтаро пришел домой и рассказал обо всем своей жене:
— О жена моя, они собираются срубить нашу любимую иву! До нашей свадьбы я не мог и помыслить об этом! Но теперь у меня есть ты, и я надеюсь, что однажды смогу смириться с этой ужасной потерей.
Той же ночью Хэйтаро разбудил ужасный крик.
— Хэйтаро, — сказала его жена. — Здесь так темно! Со всех сторон я слышу какой-то шепот… Ты здесь, Хэйтаро? Слышишь? Они рубят иву! Смотри, как ее тень дрожит в лунном свете. Знай, что я — душа этого дерева! Поселяне убьют меня, они разрубят меня на куски! Как мне больно, Хэйтаро, как же мне больно! Положи вот сюда свои руки. Мне так легче.
— Жена моя, моя ивушка! — плакал Хэйтаро.
— Муж мой, — тихо прошептала Хиго, прижавшись своей мокрой бледной щекой к его лицу. — Я умираю. Такую любовь, как наша, нельзя срубить топором, как бы ни был силен удар. Я буду ждать тебя и Тиёдо… О, мои волосы струятся по ветру! Мое тело разрублено!
Снаружи раздался оглушительный треск. Хэйтаро подбежал к окну: старая ива, зеленея, лежала на земле с растрепанными ветками. Хэйтаро огляделся в поисках той, которую он любил больше всего на свете. Но его жена-ива исчезла.
В древние времена на вершине горы Окияма стоял храм, посвященный Фудо, Богу Огня, окруженному огнем, с мечом в одной руке и с веревкой в другой. Двадцать лет человек по имени Эноки был священником в этом храме, и одной из его обязанностей было охранять Фудо, который восседал в закрытом святилище, куда мог входить только настоятель. Все это время Эноки честно исполнял свои обязанности и не поддавался искушению хоть одним глазком взглянуть на страшного бога. Но однажды утром, увидев, что дверь в святилище приотворена, он не смог побороть любопытство и заглянул внутрь. В то же мгновение он ослеп на один глаз и превратился в презренного тэнгу.
Эноки не смог пережить такой позор, и через год умер. Его дух поселился в большой криптомерии, которая росла на восточном склоне горы. И с того дня моряки, застигнутые штормом, обращались за помощью к духу Эноки. Если в ответ на их молитвы дерево освещалось яркой вспышкой — это значило, что шторм наверняка утихнет.