Страница 31 из 41
—А как же.
—И много уже написала?
—Говорит — работает над сюжетом,— добродушно хмыкнул Сергей.
—А домой когда собирается?
—В субботу обещалась.
—Ага. Значит, через три дня.
—Точно.
—Ну-ну, станет знаменитостью, что делать будешь?
—Лелька-то? Если и станет, сама не заметит, будто ты ее не знаешь.
Лешка пожал плечами: он Лельку знал. К сожалению, слишком хорошо. И искренне считал — лучше бы заметила и почивала на лаврах. Чем ввязалась в следующую авантюру и потащила следом младшую сестру.
Впрочем, на этот раз, кажется, всему виной он сам. Не предупредил действий конкурентов. А ведь ожидал нечто подобное, даже с билетами подсуетился. И опоздал. Ворона!
Лешка попрощался с Сергеем и долго сидел неподвижно, страшась выйти на лестничную площадку и найти у порога обещанную бумагу. Как подтверждение — это не кошмарный сон и не дурацкий розыгрыш. И Томик не подходит к телефону не из вредности. Ее просто нет дома. И где она — неизвестно.
Боже милостивый, с ее-то характером она не доживет до выкупа! Нужно спешить!
Лешка осторожно открыл дверь и высунул голову в подъезд. Ему даже не потребовалось выходить из квартиры. Прямо у порога лежал белый лист бумаги. Сверху в виде заголовка крупными буквами было набрано: «Не сомневайся, тебе!»
—Ну, наглец!—проскрежетал Лешка.
***
Тамара бросилась к выходу и изо всех сил толкнулась в дверь — заперто. Она пнула ее и возмущенно закричала:
—Что за идиотские шуточки?! Откройте сейчас же!
В полной уверенности, что не услышит ответа. Ясно же — попала в ловушку. По собственной глупости. Собственными ножками. Еще и подвезти сюда попросила. Боялась опоздать.
Бедный Крыс!
Тамара чуть не подпрыгнула, когда за дверью кто-то хрипло захохотал. Гнусно захохотал. Злорадно. Явно мужик, и из одноклеточных. Охранничек. Плечистый, узколобый, с тупыми блеклыми глазками и полным отсутствием шеи. Видела Тамара таких. И не раз.
Наверняка стоял у подвала. Прятался за открытой дверью, караулил, пока она сама не сунется в клетку. И мгновенно захлопнул ее. Клетку то есть.
Тамара прижалась ухом к двери, надеясь на переговоры, но хохот удалялся, и она поняла — разговор с ней считают бессмысленным. Даже это одноклеточное!
Тамара еще несколько раз толкнулась в дверь, просто из принципа, и понуро пошла исследовать свое временное пристанище. Нет, тюрьму!
Минут через сорок девушка поняла — самостоятельно ей отсюда не выбраться. В подвале даже окон не было. Ни одного. Лишь круглые, забранные решеткой вентиляционные отверстия. Правда, аж шесть штук. По всему периметру. Но в них и руку не просунуть. Разве что поорать туда всласть.
Тамара прекрасно понимала: ее вряд ли кто услышит. Дом стоит на отшибе, в глубине участка, рядом плещется вода, а следующая дача метрах в трехстах, если не больше. Кричи не кричи — бесполезно.
С другой стороны, сдаваться так сразу глупо. Как глупо исключать случайности. Мало ли кого принесет сюда? Тех же детей или бродяг...
Тамара подошла к ближайшему вентиляционному отверстию, привстала на цыпочки и жалобно пропищала:
—Спасите! Помогите!
Жарко покраснела и пожалела, что рядом нет Машки Епифанцевой. Вот уж кто наверняка бы и до Череповца докричался. А уж Городище на ноги поднять Машке вообще раз плюнуть.
Воспоминание о Маше Тамару взбодрило. Она подтащила к следующему отверстию стул, залезла на него и уже громче крикнула:
—Эй! Кто-нибудь! Помогите!
Замерла и прислушалась в надежде на чудо. Естественно, чуда не случилось. Тамара лишь слышала, как шумит в кронах сосен поднявшийся ветер да волны Рыбинского водохранилища подкатывают почти под дом.
Она сползла на пол и угрюмо подумала, что подбросивший ее сюда водитель ошибся: наверняка дождь будет сегодня. А судя по гулу ветра, все может закончиться и грозой.
Накричавшись вдоволь и почти сорвав голос, Тамара немного успокоилась. Все-таки что могла, она сделала. Ну, в создавшейся ситуации. Пора устраиваться на ночь.
Девушка порадовалась, что неизвестный тюремщик не лишил ее света, и подошла к столу. Телевизор по-прежнему работал. По первому каналу шел какой-то сериал. Обычные мексиканские страсти. Любовь, ревность и все такое…
Тамара пощелкала пультом, ничего интересного не нашла, но выключить телевизор не рискнула. Пусть бубнит. С ним не так страшно. Сохраняется иллюзия, что ты не одна.
Тамара уменьшила звук, потянула со стола бутылку с минеральной водой и удивленно приподняла брови: письмо! Как же она его сразу не заметила? Ну, понятно, первые мысли — как выбраться, она и на стол-то толком не смотрела…
Тамара на секунду зажмурилась: сейчас она наконец все узнает. Во-первых, похищение это или дурацкая шутка. Во-вторых, кто виновник. В-третьих, что от нее хотят. В-четвертых, причины.
Нет, «в-третьих» и «в-четвертых» нужно поменять местами.
Тамара выругала себя за глупые мысли и решила держаться серьезней. В конце концов, речь шла о ее жизни! Или чести?
Так и не поняв, что для нее дороже, Тамара с тяжелым вздохом открыла глаза, взяла бумагу. И едва не разрыдалась от разочарования — ничего! Или почти ничего.
На обычном стандартном листе всего несколько строчек: «Будешь вести себя нормально, ничего плохого с тобой не случится. Здесь есть все необходимое. Еда в холодильнике. Умывальные принадлежности на нижней полке бокового стеллажа. Туалет в дальнем углу за зеленой дверью. И без глупостей!»
Тамара затравленно обернулась: она видела в углу зеленую дверь. Но та не открывалась. Хотя Тамара наваливалась на нее всем телом. Или…
Она подбежала к двери и вслух выругалась: дверь открывалась внутрь. Стоило разбивать о нее голову!
Тамара влетела в маленькое, плохо освещенное помещение и растерянно моргнула: биотуалет. Всего лишь биотуалет. Ни одного окна!
Исследовать оказалось нечего, и Тамара понуро вернулась к столу. Заглянула в холодильник и мрачно фыркнула: ее явно собираются кормить на убой. Все полки забиты.
Или рассчитывают продержать месяц?
Тамара снова взяла бумагу, пытаясь вычленить из нескольких строчек хоть какие-то намеки о сроках заточения. Ничего не нашла, упала на раскладушку и угрюмо уставилась в потолок: вот уж влипла так влипла! Осталось понять — с чего бы и кто виновник?
Она презрительно фыркнула: нашла над чем голову ломать. Баймуратов, конечно. Дискета его, он ее сюда заманил, а вот зачем?
Тамара лежала и думала. Телевизор уютно, почти по-домашнему что-то бубнил, где-то за стенами шумел ветер— жаль окон нет, пусть и с решетками,— а она изучала низкий потолок и размышляла.
Минут через сорок стащила со стола банан, смачно откусила от него и мстительно прикинула: к тому времени, как прикончит хотя бы фрукты, с джинсами точно придется расстаться, не влезет.
Тамара меланхолично работала челюстями. В голове вертелась всего одна версия. Довольно правдоподобная.
Дурацкий снимок! Тот самый, что требовал с нее Марат. В эту версию как раз все вписывается.
Значит, так. Когда Лешка пытался извлечь ее из казино, она, видимо, кое-что зажала в кулаке. Машинально. Бумаги разные. Визитки и неведомый снимок.
Как там Баймуратов говорил? Девять на двенадцать. Цветной. Глянцевый.
Неизвестно, что на нем, может, компрометирующий Марата кадр. Однако он быстро заметил исчезновение фотографии. Еще когда собирал мелочь с пола.
Броситься за Тамарой и отобрать снимок Марат не посмел. Лешка любого бы в тот момент пришиб, сунься к ней только. Зол был, как дракон.
Вот Марат и послал следом кого-то с дискетой, чтоб не светиться. Времени мало, говорить прямо он не мог или не хотел, отсюда и две таинственные строчки. «Сколько стоит твой парень? А ты сама?»
Элементарный шантаж. Завуалированная угроза. Только такая кретинка, как Тамара, могла увидеть в них нечто романтичное. И накрутить вокруг кучу душераздирающих сцен.