Страница 60 из 99
Рис. 60. Собор Спаса Преображения в Чернигове; рядом церковь Святых Бориса и Глеба. Рисунок из книги А. Нечволодова.
После примирения с братом Ярослав начинает усердно трудиться над приведением в порядок дел государственных и над защитой границ от соседей, поднявших было голову во время братских усобиц.
Прежде всего, надо было наказать поляков за их хозяйничанье в Киеве с Болеславом и Святополком.
Как только, в 1025 году умер Болеслав, во всей Польше начался мятеж. При этом поднялись также и червенские города — Перемышль, Червень и другие, не желавшие больше сносить польское иго. Ярослав с Мстиславом пришли им на помощь и в 1030 году отобрали их обратно у ляхов, а затем прошлись по польской земле, забрав множество пленных.
В этом же 1030 году Ярослав укрепляет свою власть на западном берегу псковского озера и строит город Юрьев (по своему христианскому имени — Юрий).
В Чернигове еще в 1031 году Мстислав Удалой заложил собор Спаса Преображения, стоящий нерушимо и поныне. В недавние времена собор этот особенно прославился открытием нетленных и чудотворных мощей святого Феодосия Углицкого, архиепископа Черниговского.
В 1036 году Мстислав поехал на охоту, простудился и умер. Все его волости достались Ярославу, который стал с тех пор единовластным в Русской земле.[116]
В том же 1036 году великий князь ходил в Новгород, где посадил княжить старшего сына своего Владимира, а епископом поставил знаменитого проповедника Луку Жидяту. Находясь в Новгороде, Ярослав узнал, что печенеги в огромном количестве подошли к самому Киеву. Он тотчас же выступил против них с варягами и новгородцами, которых по прибытии соединил с киевлянами. Битва с печенегами произошла на том месте, где ныне в Киеве стоит собор Святой Софии.
Сеча была жестокая, но к вечеру Ярослав наголову разгромил печенегов, которые в ужасе бежали во все стороны.
Поражение печенегов было настолько полное, что с той поры они навсегда прекратили всякие нападения на Русь.
Рис. 61. Изображение храма Святой Софии в Киеве. Со старинного рисунка, заказанном польско-литовским гетманом князем Янушем Радзивиллом по случаю занятия его войсками Киева в 1651 году (из книги А. Нечволодова).
На следующий год Ярослав заложил в Киеве кремль и соборный храм Святой Софии Премудрости Господней на месте своей славной победы над печенегами. Тогда же он построил в Киеве церковь Святой Ирины и монастырь Святого Георгия. Наконец, в том же 1037 году соорудил он и Золотые ворота.
После разгрома печенегов Ярославу пришлось вести еще несколько войн; он послал воевать финское племя ямь, жившее в нынешней Финляндии, и распространил русские владения по течению реки Северной Двины.
Затем были при нем походы на Литву и ятвягов, чтобы наказать их за набеги на наши границы.
Наконец, в 1043 году Ярослав предпринял поход и на Царьград. Причина этого похода заключалась в следующем. После крещения святого Владимира греки жили с русскими очень мирно и свято соблюдали договоры, писанные при Олеге и Игоре. Но однажды случилось, что русские с греками поспорили на торгу; произошла драка, и один русский был убит. Ярослав, горячий и неукротимый, несмотря на свои преклонные годы, пришел за эту обиду в большой гнев и, собравши большое войско, посадил его на ладьи и отправил к Царьграду под начальством сына своего Владимира, при двух воеводах: Вышате и Иване Творимириче.
Греческий царь Константин Мономах, узнав о приготовлениях русских к войне, послал тотчас к Ярославу послов с предложением мира, говоря, что из-за такой маловажной причины не следует нарушать добрый и старый мир и вводить в войну два больших народа.
Но Ярослав, рассказывают греки, прочитав царское послание, прогнал послов с бесчестием и послал Константину гордый и презрительный ответ. Греки, конечно, почитали убийство русского маловажным делом и хотели отделаться дарами и деньгами, но Русь дешево не отдавала свою кровь и никаких обид не прощала, особенно льстивым грекам. Русская голова, погибшая в Царьграде, всегда волновала всю Русскую землю, и вся земля, не разбирая опасностей, собиралась, как один человек, мстить за свою кровь.
Получив такой ответ от Ярослава, Константин стал готовиться к защите: он, прежде всего, захватил находившихся в Царьграде русских, опасаясь от них возмущения, и разослал их по отдельным областям. Затем он вооружил свои корабли и войска и выслал их к входу из Черного моря в Босфор, где обычно останавливалась Русь — в небольшой гавани, у маяка Искреста. Греческие и русские суда стали друг против друга, но боя не начинали. Царь Константин снова послал своих приближенных просить мира. Князь же Владимир отослал их назад с посрамлением, сказав, что примет мир не иначе, как получив на каждого русского воина по три фунта золота.[117]
Конечно, царь Константин столько золота дать не мог и начал битву.
Вот как рассказывает про эту битву грек Псел, состоявший в то время, как она шла, при императоре Константине: «Царь ночью с кораблями приблизился к русской стоянке и потом наутро выстроил корабли в боевой порядок. Русские, со своей стороны, снявшись, как будто из лагеря и окопа, от противоположных нам пристаней и выйдя на довольно значительное пространство в открытое море, поставив потом все свои корабли по одному в ряд и этой цепью перехватив все море от одних до других пристаней, построились так, чтобы или самим напасть на нас, или принять наше нападение. Не было ни одного человека, который, смотря на происходящее, не смутился бы душой; я сам стоял тогда, говорит Псел, около императора и был зрителем совершающегося. Однако никто не двигался вперед, и обе морские силы стояли неподвижно.
Когда прошло уже много дней, тогда император подал знак двум из больших кораблей и приказал понемногу двигаться вперед против русских ладей. Большие корабли ровно и стройно вышли вперед, а сверху копьеносцы и камнеметатели подняли военный крик; метатели же огня построились в порядке, удобном для бросания его.
Тогда большинство русских лодок, высланных навстречу, быстро гребя, устремились на наши корабли, а потом, разделившись, окружив и как бы опоясав каждый из отдельных больших кораблей, старались пробить их снизу балками, а греки бросали сверху камни и весла. Когда против русских начали метать огонь и в глазах у них потемнело, то одни из них стали кидаться в море, как бы желая проплыть к своим, а другие не знали, что делать, и в отчаянии погибали.
Затем император подал второй знак, и уже большее число больших кораблей двинулось вперед; за ними пошли другие корабли, следуя сзади или плывя рядом. Наша греческая сторона уже ободрилась, а русские стояли неподвижно.
Когда, разрезая воду, большие корабли очутились против самых русских лодок, то связь их была разорвана, и строй их рушился; однако некоторые из них осмелились стоять на месте, но большая часть повернула назад.
Между тем солнце, уже высоко поднявшись, стянуло в себе густое облако снизу и изменило погоду: сильный ветер поднялся с востока, возмутил море вихрем, который и устремил волны на русских и потопил часть их лодок тут же, а другие, загнав далеко в море, разбросал по скалам и утесистым берегам; иные из них были настигнуты греческими большими кораблями, которые и предали их пучине со всеми гребцами и воинами; другие, будучи рассечены пополам, были выкинуты на ближайшие берега. Произошло большое избиение русских, и море было окрашено поистине убийственным потоком, как бы идущим сверху, из рек».
Так рассказывает грек Псел про это морское сражение, причем сам же указывает, что больше всего помогла грекам поднявшаяся буря. Выкинутые этой бурей тела русских собирались греками, после чего они обирали с покойников одежду и вещи.
116
Единственный оставшийся в живых брат Судислав, сидевший в Пскове, был, по словам преподобного Нестора, оклеветан перед Ярославом и заключен в темницу. — Примеч. А. Нечволодова.
117
Это меньше полугора килограммов на человека. Однако не сказано, сколько было русских воинов.