Страница 9 из 79
Хозяин гостиницы с акробатической ловкостью подтянул сумку Стефана к себе в темноту, несколько мгновений порылся там и наконец что-то вынул. Когда он вновь появился на освещенном участке душевой комнаты, он выглядел как некий комический персонаж: на нем был темно-голубой спортивный костюм с белым кантом на рукавах и брючинах. Верхняя часть костюма была безнадежно велика ему в плечах и при этом так натягивалась на животе, что я боялся, что она вот-вот треснет по швам, если ему придет в голову глубоко вздохнуть. Далеко не самые узкие брюки Стефана врезались в его задницу и подпирали его гениталии, но для нашего хиппи носить узкие брюки было не в новинку. Зрелище довершали растоптанные сандалии.
— Только ничего не говори, — мрачно пробормотал Карл. — Я и сам прекрасно понимаю, как я выгляжу.
Я, естественно, промолчал. Его вид был настолько комичным, что любое лишнее замечание с моей стороны могло превратить этот смешной момент в совершенно невообразимый фарс. Я молча подтолкнул ножом хозяина гостиницы к выходу в коридор и к комнате Элен, где докторша как раз поджидала нас, дрожа от нетерпения и сжимая в руке свой кухонный тесак. Юдифь все еще лежала на кровати, перепачканная кровью и потом, и часто дышала. Какая-то презренная часть моей личности еще обладала солидной долей черного юмора, чтобы напомнить мне дешевый фильм ужасов, когда я вошел в пыльную комнату: вся сцена выглядела как цитата из «Крика» или еще какого-нибудь ужастика. Элен с кухонным ножом, Карл в спортивном костюме, почти преувеличенно жуткая обстановка — все это было почти смешно, если абстрагироваться от двух вполне реальных трупов на первом этаже.
— Ну, наконец-то, вы вернулись! — Элен, вздрогнув, слегка отступила в глубь комнаты. — Вы тоже слышали шаги? — взволнованно спросила она.
— Шаги? — Я совершенно не понимал, о чем это она.
— Там, в коридоре, — пояснила Элен. — Сразу, как только вы вышли.
Я покачал головой.
— Да ничего не было, — ответил я, стараясь придать своему голосу спокойный тон, что мне совершенно не удалось из-за моего собственного, напряженного и меняющегося каждую минуту состояния. — Я все время стоял в дверях душа и мог видеть весь коридор. Если бы там кто-то был, я бы заметил.
— Но я точно знаю, что мне не показалось, — настаивала Элен.
— А ты тоже это слышала? — я со вздохом обратился к Юдифи.
Элен была так возбуждена, что, даже если бы я ей показал цветную видеозапись всего, что происходило в последние полчаса в коридоре, она бы и мысли не допустила, что я могу прав. Юдифь слабо покачала головой. Все же, подумалось мне, сейчас она уже не так бледна.
«Чудненько», — подумал я про себя. У Юдифи лихорадка, а у Элен начались галлюцинации. Ее срыв во дворе уже во второй раз продемонстрировал нам воочию, как ненадежны ее твердость и непоколебимость и как непрочна ее защита, за которой она пытается спрятаться, но я хотя бы думал, что за такое короткое время с ней ничего не может случиться и я могу на нее положиться. И вот теперь на тебе!
Как будто прочитав мои мысли, Элен взглянула мне в глаза, требовательно и воинственно выпятив подбородок. Она явно нарывалась на ссору, но я не дам ей такой возможности.
— Может быть, там действительно кто-то был, — примирительно сказал я и пожал плечами. — В конце концов, я должен был наблюдать и за Карлом в душе. Я не мог не спускать глаз с коридора все время, а если учесть его постоянную болтовню и представление, которое он мне там устроил, я не заметил бы и бегемота, даже если бы он танцевал у меня за спиной.
Несколько мгновений Элен казалась смущенной, возможно, она была разочарована, что ей не удалось организовать стычку и таким образом сбросить напряжение. Мое последнее замечание сделало такое развитие событий невозможным. Следующие ее слова укрепили меня в моем мнении: она попыталась спровоцировать меня с другой стороны.
— Придется тебе сходить в душ еще раз, — сказала она, заметно наморщив нос. — Ты выглядишь так, как будто тебя недавно вырвало, и пахнет от тебя соответственно. Сплошная грязь и кровь. И Юдифь возьми с собой. Ей понадобится помощь.
Похоже, Юдифь так же отчетливо, как и я, чувствовала, что Элен ждала только того, что один из нас даст ей отпор, разгорится ссора, возможно, она была просто слишком слаба, чтобы возражать на хамское, начальственное поведение Элен. Так или иначе, с шумным вздохом она поднялась на постели. Ее ноги сильно дрожали. Одна мысль, что мы можем удалиться с ней в душ, взволновала меня. Ее слабость и беспомощность, тот факт, что несколько мгновений она будет полностью в моем распоряжении, возбуждал меня.
Я испуганно отвел от нее взгляд. Черт возьми, это на меня не похоже! Это снова был тот отвратительный маленький садист, который только что пытал на кухне Карла! Ни разу за всю свою жизнь у меня не было таких извращенных фантазий, и я чувствовал себя почти насильником, хотя еще даже не дотронулся до Юдифи. Она была привлекательной женщиной, хотя у нее и было несколько лишних килограммов, это не вопрос. Она не была такой холодной красавицей, как Элен, она была намного женственнее, и именно это меня волновало. Это был максимум того, в чем я готов был себе признаться.
— Оставь кинжал здесь, — настойчиво проговорила Элен.
— Но, в конце концов, я не арестант, — возмутился Карл, указывая на кухонный тесак в руке рыжеволосой докторши. — Два ножа, чтобы держать меня под контролем! Черт возьми! Да перестаньте же вести себя так, как будто имеете дело с киллером! Это явно кто-то другой. Может быть, Мария, может быть, кто-то, о ком мы даже не догадываемся и кто получает какое-то патологическое наслаждение, мучая нас. Когда он нападет в следующий раз, я вам еще пригожусь.
Я положил кинжал на письменный стол под слуховым окном.
— Знаешь, я давно уже не верю ни в Санта-Клауса, ни тем более в такие сказки, которые ты тут рассказываешь, — сказала Элен с циничной улыбкой. — Сядь на постель и заткнись. А на тот случай, если ты думаешь, что тебе удастся легко справиться со слабой женщиной, напоминаю тебе, что я хирург, и только в области твоего торса знаю минимум семь точек, ранение в которые приводит к смерти в течение одной минуты.
Я улыбнулся. Это был уже не первый раз, когда наша докторша начала развивать эту тему, но теперь мне было совершенно очевидно, что она снова освоилась в той роли, которая шла ей больше всего, и, преодолев приступ паники, опять была в превосходной форме.
Словно побитая собака, Карл поплелся к стоящей напротив постели и тяжело плюхнулся на нее.
— Вы еще увидите, что вы не того опасаетесь, — мрачно пророчествовал он. — Но будет уже слишком поздно.
Пошатываясь, Юдифь подошла ко мне, обняла меня одной рукой за плечо и оперлась на меня. Так мы вышли в коридор. Может быть, это и некорректно, но у меня было подозрение, что она была вполне в состоянии передвигаться самостоятельно и вовсе при этом так не шататься, мне показалось, что она притворяется, чтобы иметь возможность прижаться ко мне. Но, даже если это было и так, буду честен: мачо во мне был удовлетворен. Это придало мне сил.
Я проводил Юдифь к ней в комнату, чтобы она взяла из своего чемодана одежду. И только в то мгновение, когда мы вошли в маленькую интернатскую комнату и я инстинктивно бросил осторожный взгляд в тень за дверью, я вдруг осознал, что совершенно безропотно и безоговорочно позволил Элен разоружить меня. Почему, собственно, она так настаивала на том, чтобы я оставил кинжал у нее? Карл был совершенно прав, когда заметил, что это просто смешно охранять его, вооружившись сразу двумя ножами, один из которых длиной почти в локоть. Хирург она или нет, я все равно сомневался, что она была в состоянии напасть в случае необходимости на Карла сразу с двумя ножами. А что, если она подозревает меня в убийстве Стефана и Эдуарда? Но это же полный абсурд!
Но что бы ни побудило ее отнять у меня кинжал, это привело к тому, что я теперь был совершенно безоружен и почувствовал себя вдруг беззащитным. Если убийца, которого мы ищем, притаился где-то здесь, мы полностью в его власти. Мы были одни! Разве там, на кухне, мы не договорились о том, что не будем больше предоставлять преступнику такой возможности, а будем все время держаться вместе? Почему я об этом сразу не подумал и не попытался настоять на другом решении, ни когда докторша оставила нас с Карлом наедине на первом этаже, ни позже, когда она отправила нас с ним в душ. А что, если Элен сама…