Твоя навсегда

– Да, но ты всегда спокойно относился ко всем моим юношеским проказам.

– Вы, милорд, просто проверяли меня на прочность. Йель весело засмеялся, а потом спросил его о том, что волновало его сейчас больше всего:

– Скажи мне, Фенли, где моя жена?

– Она в детской, вместе с герцогиней, – ответил он. Йель сделал вид, что смахивает с рукава какую-то пылинку.

– Мне нужно поговорить с ней, – сказал он.

– Вы сегодня вечером будете присутствовать на семейном ужине, милорд? – спросил Фенли.

– Нет, я буду занят. Я получил приглашение на ужин от премьер-министра, – сказал Йель. Он с наслаждением произнес эти слова. – Тимоти, пожалуйста, проследи за тем, чтобы моего коня подали в половине седьмого.

– Да, милорд, – ответил дворецкий, поклонившись Йелю.

Йель быстро взбежал вверх по лестнице. Ему не терпелось показать Саманте свой новый костюм и сообщить о том, что он сегодня ужинает с премьер-министром.

Однако его ждало разочарование. В детской была только его невестка. Она носила по комнате ребенка, посадив его себе на плечо.

– О Боже мой, Йель, да ты у нас настоящий щеголь! – сказала Марион вместо приветствия. – Ты даже подстригся.

Он машинально коснулся коротких завитков своих волос. Его подстригли по последней моде.

– Спасибо за комплимент, – сказал он. – Наверное, мне следовало произнести это так: «Спаси-ии-бо», – подчеркнуто медленно, как и подобает скучающему великосветскому франту, протянул он.

Весело засмеявшись, Марион повернула ребенка к нему лицом.

– Видишь, Чарли, это твой дядя Йель. Он очень красивый, не правда ли? Ему сейчас не хватает только табакерки.

Малыш от радости начал пускать пузыри. Теперь Йель смотрел на него с нескрываемым удивлением. Ему еще никогда не приходилось видеть такого уродливого ребенка. У Чарли была большая лысая голова с огромными торчащими ушами. Йель с ужасом заметил, что его нос почти таких же размеров, как и его собственный.

– Он просто очаровательный малыш, не правда ли? – спросила Марион. Она явно гордилась своим сыном.

– Ты просто читаешь мои мысли, – охотно подтвердил Йель, вздохнув с облегчением.

– Подержи его, – сказала Марион и, не дожидаясь его ответа, сунула ребенка ему в руки.

Некоторое время дядя и племянник недоверчиво смотрели друг на друга.

– Мне нужно на минутку отлучиться в свою комнату, – сказала Марион. – Дело в том, что няня отдыхает после бессонной ночи. Тебе не трудно будет посидеть с Чарли всего несколько минут?

– Ну… Нет, не трудно.

Марион улыбнулась и побежала к двери.

– Я знала, что ты мне не откажешь. Я скоро вернусь.

– Подожди, – сказал Йель и пошел за ней к двери. Он как-то неумело и неуверенно держал ребенка. – Скажи мене, где Саманта?

– Готовится к сегодняшнему вечеру, – ответила Марион. – Ты присоединишься к нам сегодня, не так ли? Приедет Твайла с мужем, дядя Норрис и все остальные родственники.

– Я не смогу, – ответил Йель. – Я сегодня ужинаю с премьер-министром, – совершенно спокойно, без тени гордости сообщил он ей эту важную новость.

Марион остановилась у самой двери и удивленно посмотрела на него.

– С лордом Гренвиллем?

– Так точно. Я встретил его сегодня, когда обедал со своим банкиром. Он хочет услышать мои соображения по поводу торговли с Индией.

– Это же просто чудесно, Йель! – воскликнула Марион. – Нам будет тебя очень не хватать. Кстати, мы с Самантой прекрасно провели сегодняшний день. Она очень необычный человек.

– Да, она такая, – небрежно ответил он.

– Все нормально, Йель, – покачав головой, сказала Марион. – Она рассказала мне о том, что вы вступили в брак не по любви. Я вчера, должно быть, выглядела очень глупо, когда лепетала что-то о взаимной любви, радуясь за вас.

– Совсем нет, – пробормотал он, решив, что она ждет ответа.

– Во всяком случае, Саманта объяснила мне, что вы решили жить отдельно.

– Она так сказала? – спросил он. Эта новость удивила его. Неужели она передумала?

– Да. Еще она сказала мне, что Вейланд хочет, чтобы ты остался в Лондоне. Саманта ясно дала понять нам обоим, что для тебя очень важна эта твоя другая жизнь.

Йеля так удивили ее слова, что он совершенно растерялся.

– Она так сказала?

Марион кивнула в ответ.

– Она защищала твои интересы как хороший адвокат и красноречивый оратор. Вейланду не очень нравится то, что ты собираешься уехать. Однако со временем он смирится с этим. Кроме того, ты оставляешь нам Саманту. Она просто прелесть. Тебе нечего бояться. Мы будем любить ее, как родную сестру.

– Я… – пробормотал Йель. Больше он ничего не смог сказать, не зная, что ответить. Он не ожидал, что его отъезд будет воспринят так легко и спокойно. – Я весьма признателен ей за это.

Марион улыбнулась.

– Я скоро вернусь, – сказала она и вышла из детской, закрыв за собой дверь.

Он долго смотрел ей вслед, совершенно забыв о ребенке. Поэтому, когда малыш издал громкий и пронзительный вопль, Йель очень испугался.

Он посмотрел на Чарли. Малыш нахмурил свой маленький лобик.

– Она сейчас придет, – заверил его Йель. – Тебе не стоит так волноваться.

Его слова совсем не убедили Чарли. Малыш скривился, собираясь разреветься. Йель испугался не на шутку.

Он принялся расхаживать по комнате, разговаривая с ребенком. Йель нес всякую чепуху. Например, он рассказал Чарли о своей встрече с премьер-министром и о том, что его пригласили к нему на ужин. Глупо, конечно, говорить такое ребенку, однако Чарли, как ни странно, это очень заинтересовало. Он схватил Йеля за лацкан пиджака и стал лягаться своими маленькими ножками, прикрытыми длинным детским платьицем. Платьице слегка приподнялось, и Йель увидел, что на ножках у ребенка носочки. Освободив одну руку, он не удержался и прикоснулся к его маленькой ступне. Он даже нащупал маленькие пальчики ребенка в носке.

Чарли сосредоточенно смотрел на него, а потом, засунув в рот свой кулачок, принялся его сосать.

– Так вот в чем дело. Ты проголодался, не так ли? – сказал ему Йель, вытянув палец.

Чарли сразу схватил его палец и, засунув себе в рот, начал жевать его своими деснами. Он сейчас был похож на маленькую дрессированную птицу. Йель удивленно смотрел на него. Малыш издавал какие-то странные звуки.

– Ох, и намучаются с тобой твой портные, – сказал ему Йель. – На самом деле твой нос не так уж и ужасен, – уточнил он, посмотрев на профиль мальчика. – Его скорее можно назвать выдающимся.

Чарли посмотрел на него, однако так ничего и не сказал, продолжая жевать его палец. Йель понял, что у ребенка начали резаться зубы. Интересно, как они выглядят? Он уже хотел раскрыть ротик племянника и заглянуть в него, как вдруг почувствовал какое-то странное тепло на своей руке. Как раз в том месте, где находилась попа Чарли.

Он далеко не сразу понял, что случилось с Чарли. Ему никогда не приходилось иметь дело с маленькими детьми, да и не мужское это занятие. Чарли просто намочил свой подгузник.

– Что ты наделал?! – воскликнул Йель, держа его обеими руками на почтительном расстоянии от своего костюма.

Чарли даже осмелился улыбнуться ему, энергично дрыгая ножками.

По-прежнему держа ребенка перед собой, Йель подбежал к двери. Он сразу же понял, что не сможет ее открыть, потому что у него заняты руки. Йелю нужно освободить одну руку, а для этого ему придется прижать к себе Чарли.

Йелю очень не хотелось, чтобы малыш испачкал его новый костюм, и он решился закричать.

– Марион! Марион! Кто-нибудь! Помогите!

Йель прислушался, надеясь, что кто-то уже бежит ему на помощь. Однако в коридоре по-прежнему было тихо.

– В доме полно слуг, – сказал он Чарли, – а когда человеку нужна помощь, то никого не дозовешься.

Чарли снова начал пускать пузыри. У него это хорошо получалось.

И тут Йель услышал чьи-то шаги. Кто-то направлялся в детскую. Он отошел от двери и стал ждать. Дверь открылась…

И в детскую вошла Саманта. Однако за то время, пока он ее не видел, она очень изменилась.