Страница 65 из 77
4
— Есть новости?
Ингер Юханна Вик обернулась к Хелен Лардал Бентли и улыбнулась, убавив громкость телевизора.
— Я только что включила. Ханна прилегла. Ой, кстати, доброе утро. Выглядите вы гораздо… — Ингер Юханна осеклась, покраснела и встала.
Торопливо провела ладонью по блузке. На пол посыпались крошки дочкина завтрака.
— Госпожа президент, — сказала она и хотела было сделать книксен.
— Забудьте о формальностях, — быстро сказала Хелен Бентли. — Ведь у нас тут совершенно экстраординарная ситуация, верно? Называйте меня Хелен.
Губы у нее были уже не такие распухшие, и она сумела улыбнуться. Синяки и ссадины, конечно, остались, но все же душ и чистая одежда совершили чудо.
— Таз и стиральный порошок тут найдутся? — спросила Бентли, озираясь по сторонам. — Мне бы не хотелось доставлять… лишние хлопоты.
Узкая рука шевельнулась, показывая в сторону гостиной и красного дивана.
— Ах, это! — беззаботно воскликнула Ингер Юханна. — Забудьте. Марри уже все сделала. Кое-что надо отдать в чистку, но это…
— Марри, — машинально повторила Хелен Бентли. — Прислуга.
Ингер Юханна кивнула. Президент подошла ближе.
— А вы? Простите, вчера вечером я была не вполне…
— Ингер Юханна. Вик. Ингер Юханна Вик.
— Ингер, — старательно выговорила Хелен Бентли, протягивая руку. — А малышка…
Рагнхильд сидела на полу, играла с крышкой от кастрюли, ложкой и коробкой от шоколадок. И весело лепетала.
— Это моя дочка, — улыбнулась Ингер Юханна. — Ее зовут Рагнхильд. Обычно мы зовем ее Агни, она и сама себя так называет.
Рука у президента была сухая, горячая, и Ингер Юханна на секунду задержала ее в своей.
— У вас тут что-то вроде… — Хелен Бентли явно опасалась допустить бестактность и потому помедлила. — …коллектива?
— Нет-нет! Я живу не здесь. Мы с дочкой просто в гостях. Заехали на несколько дней.
— А-а… Значит, вы живете не в Осло?
— Да нет. Я живу… Это квартира Ханны Вильхельмсен. И Нефис. Подруги Ханны. В смысле, подруги жизни. Она турчанка и сейчас уехала вместе с Идой, их дочкой, в Турцию, навестить деда и бабушку. Они живут здесь втроем. А я просто…
Президент подняла руки, и Ингер Юханна тотчас умолкла.
— Отлично, — сказала Хелен Бентли. — Я понимаю. Можно мне посмотреть телевизор вместе с вами? Си-эн-эн здесь ловится?
— А вы не хотите… поесть? Я знаю, Марри уже…
— Вы американка? — с удивлением спросила президент.
В ее глазах появилось новое выражение. До сих пор взгляд был настороженно-нейтральный, словно она все время, по обыкновению, стремилась держать окружающее под контролем. Даже вчера, когда Марри притащила ее наверх из подвала и она едва стояла на ногах, взгляд был твердый, гордый.
Теперь же в нем, кажется, сквозил страх, и Ингер Юханна не могла понять почему.
— Нет, — поспешно заверила она. — Я норвежка. Коренная норвежка!
— Вы говорите по-американски.
— Я училась в США. Принести вам что-нибудь? Поесть?
— Попробую угадать, — сказала президент, страх исчез. — Бостон.
Звук «о» она произнесла врастяжку, почти как «а». Ингер Юханна на всякий случай улыбнулась.
— Ишь ты, жизнь бьет ключом, — проворчала Марри, которая приковыляла из холла с полным подносом в руках. — На часах и семи нет, а тут все на ногах. В договоре моем про ночную смену ни слова не написано.
Президент как завороженная смотрела на Марри. Та водрузила поднос на стол.
— Кофи, — сказала она. — Пенкейкс. Эгг. Бейкон. Милк. Эппелсинджус. Прошу. — Она прикрыла рот ладошкой и шепнула Ингер Юханне: — Про блинчики я по телевизору видала. Они завсегда едят блинчики на завтрак. Чудной народ. — Марри покачала головой, погладила Рагнхильд по головке и уковыляла обратно на кухню.
— Это вам или мне? — спросила президент, садясь за стол. — Вообще-то тут на троих хватит.
— Ешьте, — сказала Ингер Юханна. — Она обидится, если хоть что-то останется, когда она снова придет.
Президент вооружилась ножом и вилкой. Казалось, она толком не знала, с какой стороны подступиться к столь обильной трапезе. Осторожно подцепила блинчик, свернутый в трубочку и щедро наполненный вареньем и сливками, а сверху посыпанный сахарной пудрой.
— Что это? — тихо спросила она. — Похоже на crepes suzette?
— По-нашему, это блинчики, — шепнула Ингер Юханна. — Марри думает, что американцы едят их на завтрак.
— Ммм. Вкусно. В самом деле. Только очень уж сладко. Кто это?
Хелен Бентли кивнула на телевизор, где повторяли вчерашнюю программу «Редакшн-Эн». НРК и ТВ-2 по-прежнему круглые сутки транслировали экстренные сообщения. После часу ночи снова передавали вечернюю информацию, пока в половине восьмого не начинали новые передачи.
В студии опять была Венке Бенке. Запальчиво дискутировала с отставным полицейским, который после не слишком удачной карьеры частного детектива заделался комментатором по криминальным вопросам. Последние сутки оба они то и дело мелькали на всех крупных каналах. Всегда давали добротную информацию.
Друг друга они терпеть не могли.
— Она… вообще-то писательница. — Ингер Юханна схватила пульт. — Я переключу на Си-эн-эн.
Президент застыла.
— Подождите! Wait!
Ингер Юханна в замешательстве замерла с пультом в руке. Переводя взгляд с президента на экран и обратно. Хелен Бентли сидела, приоткрыв рот и сосредоточенно покачивая головой.
— Эта дама сказала Уоррен Сиффорд? — прошептала она.
— Простите?
Ингер Юханна прибавила громкость, прислушалась.
— …и вообще нет причин обвинять ФБР в применении противозаконных методов, — сказала Венке Бенке. — Я уже говорила, что лично знакома с Уорреном Сиффордом, руководителем агентов ФБР, сотрудничающих с норвежской полицией. Он…
— Вот, — прошептала президент. — Что она говорит?
Шестидесятилетний полицейский в больших очках и розовой рубашке наклонился к ведущему.
— Сотрудничающих? Сотрудничающих? Если бы госпожа детективщица… — Он прямо-таки выплюнул сей титул, словно прокисшее молоко. — …имела хоть малейшее представление о том, что сейчас происходит в стране, где чужая полиция полагает себя вправе…
— Что они говорят? — решительно спросила президент. — О чем идет речь?
— Они спорят, — прошептала Ингер Юханна, пытаясь одновременно слушать.
— Из-за чего?
— Погодите. — Она жестом попросила Хелен Бентли помолчать.
— Во всяком случае, я… — Ведущий изо всех сил старался, чтобы его услышали. — Позвольте мне подвести черту, поскольку наше время истекло. Я уверен, мы продолжим эту дискуссию в ближайшие дни и недели. Благодарю вас.
На экране появилась заставка. Президент так и сидела, подняв вилку. С блинчика на стол капало варенье. Она не замечала.
— Эта женщина говорила об Уоррене Сиффорде, — как зачарованная повторила она.
Ингер Юханна взяла салфетку, вытерла стол.
— Да, — тихо отозвалась она. — Я не особенно много уловила из дискуссии, но мне показалось, у них были разногласия насчет того, насколько ФБР… Они спорили… э-э… о том, что ФБР слишком много позволяет себе на норвежской территории, я так поняла. Это, так сказать, вроде как тема последних суток…
— Значит… Уоррен здесь? В Норвегии?
Рука Ингер Юханны замерла. Президент уже не казалась ни сдержанной, ни особо величественной. Сидела открыв рот.
— Да…
Ингер Юханна не знала, как быть, подхватила Рагнхильд, усадила к себе на колени. Девочка завертелась ужом, но мать не отпускала ее.
— Пусти! — завопила Рагнхильд. — Мама! Агни хочет на пол!
— Вы знаете его? — спросила Ингер Юханна, просто чтобы не молчать. — Сугубо лично, я имею в виду…
Президент не ответила. Несколько раз тяжело вздохнула, потом снова принялась за еду. Медленно, осторожно, словно жевание причиняло боль, она проглотила полблинчика и немного бекона. Ингер Юханна не смогла удержать Рагнхильд. Девчушка слезла с ее колен, вернулась к игре. Хелен Бентли залпом выпила сок, а молоко вылила в кофейную чашку.