Чертящий Путь

Не передумаю. У меня просто нет иного выхода. Уж лучше я откажусь от всего сейчас, чем стану тем, кем суждено. И если все, что надо сделать ради этого – отречься от своей Силы и от крови, то я сделаю этот шаг, не раздумывая.

Я перевел взгляд на плененного мною зверя. Голубые глаза смотрели на меня умоляюще – умоляюще, но уже как-то безнадежно. Кошка поняла, что я твердо решил отказаться от нее и от всего, что она символизировала.

Прости, родная, но так действительно будет лучше. И спасибо тебе за компанию, я о тебе никогда не забуду.

– Ну же! Хватит тут в гляделки играть! – нетерпеливо стукнула ножкой богиня.

Кошка жалобно мяукнула и когтями вцепилась мне в ногу. Царапины мгновенно набухли золотой кровью. Это было больно, очень больно, потому что ранила меня моя собственная Сила, мое второе "я", от которого здесь и сейчас я решил отречься…

Не желая больше видеть этой мольбы и темных искорок разочарования во взгляде маленького беззащитного существа, я поднял глаза на богиню и вложил в ее требовательно протянутую ручку поводок…Поздно уже сомневаться, а раскаиваться… раскаиваться еще слишком рано. Но все-таки как же больно видеть, как что-то столь важное для тебя превращается в еще один кусочек прошлого, прошлого, от которого сам же и отрекаешься…

Богиня резко дернула на себя поводок, безжалостно отрывая от меня съежившуюся до размеров котенка кошку. Волна боли захлестнула тело, и я невольно посмотрел вниз, на свою ногу: голень была исполосована когтями так, словно от меня отдирали не кошку, а тигра. Впрочем, в некотором роде это действительно было так…

– Ну что ж, Отступник, счастливого конца тебе. Ты сам выбрал свою судьбу, – насмешливо бросила богиня, а потом белозубо улыбнулась и исчезла, словно ее и не было. Вот только вместе с ней исчезла и часть меня… пусть меньшая, пусть нелюбимая, но часть…

Вот и все. Теперь я всего лишь еще один смертный на просторах Единого мира. Но у меня еще остались силы на последнее маленькое колдовство – надо только решить откуда я хочу начать свой путь. Бескрайние таежные степи севера? Озерные красоты запада? Знойные пустыни юга? Или, может, величественные леса востока? Куда бы мне податься? Странно, я так долго боролся за свою свободу, а теперь, обретя ее, даже не знаю на какую тропу ступить…

Ладно, разберусь по пути, – решил я и шагнул во мрак портала, не имеющего четкой привязки к точке выхода…

– Ксан! Опять спишь?! Вот дождешься – уволю я тебя ко всем двуликим!

Я сонно заморгал, пытаясь найти источник шума. Надо мной, уперев руки в бока, стоял главный архивариус, мужчина неопределенного возраста, невысокий и худой, с реденькими темно-серыми волосиками и взглядом оголодавшего коршуна.

Вот бездна и все ее порождения! Меня и вправду сморило. Да еще и такой бред приснился… Впрочем, это-то как раз и не удивительно: жара стоит такая, что не только мозги плавятся, но и воздух перед глазами плывет. А еще и текст на этот раз попался на редкость нудный.

– Увольняй, – покорно согласился я, но потом, не удержавшись, ехидно добавил: – Только где ты найдешь еще одного идиота, знающего три древних наречия для перевода этих трухлявых книжек?

– Да уж найду где-нибудь, – проворчал архивариус, но уже как-то по-доброму, – Тебя же нашел.

– А таких как я больше нет! – гордо сообщил я, – Тебе достался уникальный экземпляр, Арьех.

– Но ведь откуда-то ты вылез.

– Вылез, но и там таких больше нет.

– Ладно, уникальный ты наш, лучше скажи, как продвигаются дела с рукописью.

– Медленно. Я бы руки оторвал этому писцу за такой почерк! И голову – за мозгодробительный слог! – немного подумав, добавил я, – И кому приспичило в такие сжатые сроки обзавестись переводом старых сказок?!

– Сказок? – переспросил Арьех, глядя на обитый золотом толстенький томик, лежащий передо мной.

– Сказок, – подтвердил я, – Это сборник легенд об Изначальных богах, их Изгнании и об их Страже.

– Что-то я не слышал этих историй, – нахмурился Арьех, уже с некоторой долей подозрения рассматривая книгу. Архивариус считал себя истинным знатоком древней литературы, и сам факт того, что он может чего-то не знать, сильно раздражал его.

– Почему же не слышал? – я поспешил успокоить его, – Это же самая известная легенда, пришедшая с тех времен – легенда о Двуликих.

– Об оборотнях? А причем здесь эти нессоровы твари?

– А как же без них? Если верить этой книжице, то оборотни и были Стражами Изначальных богов.

– Да? Любопытно. Дашь потом перевод глянуть? А то самому интересно, что об этих тварях писали тысячу лет назад.

– Ну, примерно тоже, что и сейчас. Только, знаешь, Арьех, я в них не верю. Сказки все это. Может, на заре веков и жили двуликие, но их уже нессор знает сколько лет не видели. И не ясно: то ли они вымерли сами, то ли все же ушли вслед за своими хозяевами.

– Может, они и миф, Ксан, но миф уж очень прописанный. Я и сам не верю, что одно существо может превращаться в другое – такое даже самые сильные магики не могут. Но легенда есть – а это значит, что сказочка-то была кому-то нужна. И тут к гадалке не ходи, ясно кому!

– Правда? – я с интересом посмотрел на архивариуса. Мне нравился этот человек из-за его вечной тяги к знаниям и из-за неожиданных ответов к казалось бы самым простым вопросам.

– Конечно. Кому выгодна эта сказка? Да никому на первый взгляд, но если подумать, то в тени-то чужой всегда спрятаться легче. И вот тогда мы приходим к неожиданному ответу – ушастым выгодно, чтобы люди боялись кого-то сильнее, чем их. Да и общий враг, что ни говори, а объединяет.

Я задумчиво посмотрел на Арьеха, пытаясь понять, что же за существо он такое. Он снова удивил меня, сделав на основе повсеместно известной информации совершенно непредсказуемые выводы. И, что немаловажно, близкие к истине выводы…

– Ушастые, говоришь? А я бы поставил на демонов. Эти огненные пугают гораздо сильнее эльфов – не важно светлых или темных.

– Но они не убивают только за то, что кто-то пересек незримый барьер на их землях, – возразил мне архивариус. Отлично, теперь снова мой ход.

– Арьех, ушастые – прекрасны, ими хочется восторгаться, а это не способствует зарождению ненависти, а вот ифритам досталась не самая привлекательная внешность, – сказал я, гадая, проглотит он эту наживку или нет.

– Вот здесь я с тобой вынужден не согласиться, Ксан, уродство демонов – это просто распространенное заблуждение, возникшее из-за того, что жители Огненной пустыни прячут свои лица, – тоном не терпящем возражений произнес он. Надо же, и это ему известно! Удивительный человек. – И хочу напомнить, что от их рук никто не пострадал…

– Просто ифриты не видят смысла пачкать руки в крови, когда их пустыня и так все сделает сама, – я жестко оборвал его, не желая выслушивать дифирамбы в адрес Пламенных и их слуг.

– Ксан, скажи, твоя нелюбовь к созданиям огня оправдана? Или ты споришь просто из принципа?

И что на это ответить, так чтобы не сильно соврать? К демонам в целом у меня никаких счетов не было и быть не могло, ибо что взять с круга, да при этом еще и внешнего, но вот к их хозяевам… Перед глазами возникла Мариса, такая, какой я ее видел в последний раз: в легком, почти прозрачном платьице, с уложенными вокруг головы рыжими локонами и сияющими пламенными глазами…

Нет, счетов к демонам у меня нет. Если, конечно исключить из их рядов Рейма, но вспоминать о принце сейчас мне хочется еще меньше, чем о Марисе. Поэтому будем считать, что я просто не люблю, когда меня загоняют в угол. И никогда не прощаю этого. Даже своим близким. Особенно им.

– Не могу сказать, что испытываю к ним теплые чувства, но и причин для ненависти у меня нет. Просто я считаю, что поведение эльфов честнее – ушастые хотя бы признают, что убивают, а не называют все несчастным случаем.

– Знаешь, Ксан, прими мой совет: не сильно распространяйся об этом в городе. Многие и так считают тебя не то эльфийским лазутчиком, не то сбежавшим от ушастых преступником.