Лето в Эклипс-Бэй

Джейн Энн Кренц

Лето в Эклипс-Бэй

Глава 1

И снова отказ.

В шестой раз за пять недель.

Хотя не то чтобы он их считал.

Ник Харт медленно положил телефонную трубку, поднялся на ноги и подошел к стойке у окна гостиной своего коттеджа.

Шесть отказов подряд.

У мужчины так и комплекс развиться может. И вообще, зачем он над собой издевается?

Он выглянул наружу, уставившись в стену серого тумана, саваном окутавшего пейзаж за окном. В Эклипс-Бэй только-только пришло лето, и вместе с ним знакомые прохладные, влажные, туманные утра и долгие, солнечные дни. Он хорошо знал это время года. Подростком он проводил каждое лето, а также школьные каникулы и выходные здесь. Его родители и дед с бабкой жили в других местах, а он со своим сыном большую часть времени жил в Портленде, но это не изменило того факта, что три поколения Хартов были частью Эклипс-Бэй. Нити их жизни вплелись в ткань этого места.

Лето в Эклипс-Бэй — это, когда по уик-эндам городок наводняли туристы, приезжавшие, чтобы погулять по ветреному пляжу и пройтись по немногочисленным магазинчикам и галереям. Лето — это старый как мир ритуал, когда тинэйджеры в своих машинах разъезжали по Бэйвью Драйв по ночам по пятницам и субботам.

Лето — это отдыхающие и приезжие, снимавшие старенькие коттеджи на отвесном берегу на пару недель или на месяц. Они ездили за покупками в Фултон и заправлялись на заправке Эклипс-Бэй. Некоторые из них даже отваживались зайти в Тотал Эклипс, чтобы купить пива или сыграть в пул. А их дети теплыми ночами флиртовали с местными ребятами у пирса, и, порой получали приглашения на парочку вечеринок. Но не имеет значения, сколь хорошими знакомыми они становились, они навсегда оставались отдыхающими. Чужаками. Никто в городе никогда бы не стал считать их членами здешнего коренного общества. В Эклипс-Бэй существовали свои собственные правила. Здесь вы всегда знали, кто принадлежал этому месту, а кто нет.

Харты, как и Мэдисоны принадлежали.

Но хотя именно здесь он чувствовал себя как дома, подумал Ник, он давно перестал проводить все лето в Эклипс-Бэй. Возможно, оттого что его жене, Амелии, никогда по-настоящему не нравился этот город. После ее смерти примерно четыре года назад, он так и не вернулся к обычаю проводить много времени в Эклипс-Бэй.

До этого лета. В этом году все изменилось.

— Эй, пап, ты можешь посмотреть мои рисунки прямо сейчас.

Ник обернулся и увидел в дверях своего почти шестилетнего сына. Со своим стройной фигуркой, темными волосами и серьезными темно-синими глазами, Карсон был миниатюрной копией его самого и всех мужчин семьи Харт. Но Нику было хорошо известно, что не только его внешность выдавала в нем истинного члена их семейства. Это был еще и его не по годам развитый, пугающе организованный, целеустремленный характер. Способность Карсона сконцентрироваться на задаче со стойкой скрупулезностью и сосредоточенностью полевого командира говорила, что он — Харт до кончиков пальцев ног.

В данный момент перед ним стояли две абсолютно четко определенных задачи. Первая — получить собаку. Вторая — показать рисунок на будущей Детской Выставке Искусств, запланированной на время ежегодных летних празднеств в Эклипс-Бэй.

— Я — не художественный критик, — предупредил Ник.

— Все, что тебе нужно сделать — это сказать мне, какая, по-твоему, больше всех понравится мисс Брайтуэлл.

— У меня для тебя новость, парень. Я начинаю считать, что я — последний человек на свете, который знает, что нравится мисс Брайтуэлл.

Маленькое личико Карсона напряглось от внезапного беспокойства. — Это с ней ты только что говорил по телефону?

— Угу.

— Она снова тебе отказала?

— Боюсь, что так.

— Ну, Папа, ты должен перестать все время звонить ей и беспокоить ее. — Карсон в раздражении вскинул руки. — Ты все мне испортишь, если разозлишь ее. Она может не выбрать ни один из моих рисунков.

— Я не звоню ей все время. — Черт. Теперь ему приходится защищаться от собственного сына. — Я позвонил ей всего шесть раз с выставки Лилиан.

Он был так уверен, что они с Октавией понравились друг другу в тот вечер. Владелица «Брайт Вижнз», картинной галереи с двумя офисами, один из которых находился в Портленде, а второй — здесь, в Эклипс-Бэй, Октавия устроила торжественную выставку работ его сестры. Приглашен был весь город, и большинство местных побывали на выставке. Включая всех от Вирджила Нэша, владельца «Книги и видео для взрослых», и до профессоров и инструкторов из Колледжа Чемберлена. Также соблаговолили явиться и несколько сотрудников Института Политологии Эклипс-Бэй.

Все они собрались в «Брайт Вижнз», чтобы выпить хорошего шампанского, пожевать дорогих закусок и на одну ночь притвориться, что они — знатоки искусства. Ник вошел в полный людей зал, один раз взглянул на Октавию и тотчас забыл, что пришел посмотреть картины Лилиан.

Образ Октавии в тот вечер все еще оставался кристально ясным в его голове. На ней было бледное, легкое платье до пят и пара изящных маленьких босоножек со множеством ремешков, которые подчеркивали ее изящные ступни. Темно-рыжие волосы были зачесаны за уши, обрамляя ее интересные, точеные черты и загадочные глаза цвета морской волны.

Его первым впечатлением было, что хотя она и жила в этом мире, она не принадлежала ему полностью. Было в ней что-то неземное, почти сказочное; может, она была королевой фей, прибывшей из какого-то другого, волшебного измерения, где обычаи были несколько другими.

В тот вечер он держался к ней так близко, как только возможно, чувствуя примитивное желание привлечь ее к себе и защитить всеми необходимыми способами. Он не хотел позволить ей ускользнуть обратно, откуда бы она ни явилась.

Незнакомый собственнический инстинкт вызывал в нем желание показать когти и оскалить зубы всякий раз, когда другой мужчина слишком долго кружил рядом с ней. Подобная реакция была чересчур сильной, если учесть, что почти четыре года он злоупотреблял тем, что его неугомонные сестры окрестили свободным от обязательств «многосерийным браком». Ладно, конечно у него было несколько осторожных романов. Но это скорее должно было сделать его еще более неуязвимым.

На самом же деле, он был ошеломлен и сбит с толку своей реакцией на Октавию. Единственным положительным моментом было то, что у него сложилось отчетливое представление, что и она была так же очарована им, как он ею. Что-то в ее больших глазах цвета морской волны выдавало ее заинтересованность.

Для него стало ударом, когда в конце вечера, она вежливо отклонила его приглашение пообедать. Он убедил себя в том, что слышал в ее голосе сожаление, поэтому через несколько дней сделал еще одну попытку, когда они оба вернулись в Портленд.

Она отказалась во второй раз, объяснив, что ей нужно срочно возвращаться в Эклипс-Бэй. Оказалось, что помощница, которую она оставила там присматривать за галереей, Норин Перкинс, уволилась без уведомления, сбежав с одним из художников, чьи работы выставлялись в «Брайт Вижнз».

После того случая Октавия возвращалась в Портленд лишь однажды, и ее пребывание там было предельно кратким. Он в третий раз попросил ее о свидании, но она сообщила ему, что приехала, чтобы проследить за приемом в честь одного из художников, который выставлялся в ее галерее, и что у нее нет времени на встречи. На следующее утро она уехала обратно в Эклипс-Бэй.

Стало очевидным, что она не собирается возвращаться в Портленд в скором времени. Поэтому у него оставалось мало выбора.

Спустя две недели он принял решение провести лето с Карсоном в Эклипс-Бэй. Но их соседство лишь сделало Октавию более изобретательной, когда дело доходило до причин отказаться от свидания.

Что должно было действительно беспокоить его, подумал он, так это то, что он оказался еще более усердным, выдумывая предлоги позвонить ей еще раз.