Страница 7 из 11
Образы Лаптева и его приспешников даны в сатирических тонах. Низменный характер интересов хозяев делает возможным широкое применение в их характеристиках гиперболы, гротеска (желудочная память Лаптева, вранье Сарматова, рабья преданность Родиона Сахарова и т. д.).
Подробный перечень всего, что придумывают услужливые управляющие, чтобы поразить «желудочную память» Лаптева, нужен автору для того, чтобы показать низменность интересов этого круга людей. О маринованной губе сохатого, ухе из живых харюзов приходится говорить подробно, в соответствии с их значительностью в жизни набоба Лаптева, утратившего нормальные человеческие чувства и интересы.
В этом романе Мамин-Сибиряк сатирически изобразил порожденный буржуазной действительностью отвратительный тип буржуазного шпиона и предателя Перекрестова, натуру космополитическую, продающую себя тому, кто дороже платит. Объектом сатиры в «Горном гнезде» становятся общественные явления и силы, подлежащие уничтожению. К владельцам заводов и их приспешникам, которых Мамин-Сибиряк избрал предметом своей сатиры, вполне можно отнести слова Добролюбова о героях «Губернских очерков» Щедрина: «Они — гнилые части, сухие ветви дерева, которые отмечаются знатоком для того, чтобы садовник обрезал их… Да, дерево может погибнуть именно от этих гнилых и засохших ветвей, если они не будут отсечены. Без них же дерево ничего не потеряет: оно свежо и молодо, его можно воспитать и выпрямить; его растительная сила такова, что на место обрезанных у него скоро вырастут новые, здоровые ветви».
Богатство творческой фантазии Мамина-Сибиряка позволяет ему развить основную идею и резко сатирически выделить основную черту данного социального типа на фоне бесконечного многообразия характерных деталей и ситуаций. Выделение и подчеркивание типических признаков автор производит при тщательном соблюдении пропорций, при строгой верности избранному масштабу. Сатирическое преувеличение является здесь одним из способов фиксировать внимание на существенных признаках при тщательном устранении всего того, что несвойственно соответствующему типу людей.
Вырождающемуся физически и духовно буржуазному миру автор противопоставляет фабричных мастеровых. Он с восхищением рисует мощные фигуры заводских рабочих, любуется их богатырской силой и артистической работой. На заводе, «в этом царстве огня и железа», подлинными хозяевами кажутся автору именно заводские рабочие. В Евгении Лаптеве с его свитой он видит «человеческий сор», «человеческую мякину», ненужную и лишнюю.
Вместе с тем автор с полным историческим правдоподобием показывает сохранившуюся с недавних крепостнических времен наивную веру фабричных мастеровых во всемогущество барина.
Основным художественным заданием романа становится раскрыть несостоятельность этой веры, показать непримиримость классовых противоречий хозяина и рабочего. В результате приезда барина на завод и трудов ученого генерала Блинова мастеровые были лишены земельных наделов, их заработная плата была урезана, ранее существовавшие «крохи» благотворительности уничтожены.
Читателю «Горного гнезда» становилась ясна вся нелепость социального устройства, при котором не принимающие никакого участия в деятельности заводов люди получают миллионные доходы, а создатели всех ценностей — заводские рабочие — обречены на бесправие, голод и нищету.
Уловить и показать в сложном историческом процессе возрастающую силу фабричного рабочего и неизбежность вырождения буржуазии мог только правдивый писатель-реалист и демократ, обладающий острой социально-исторической зоркостью, которому были близки и понятны интересы заводского населения.
Но не понимая всей глубины исторического смысла изображаемых событий, автор с сожалением писал о лишении заводского населения земельных наделов. Он не сумел понять, что уничтожение крепостнических пережитков, в том числе и земельных наделов, вело к осознанию рабочими своих классовых интересов.
В «Горном гнезде» с большим мастерством нарисованы массовые народные сцены. Автор смело вводит в число «действующих лиц» многоликую заводскую толпу, которая играет в произведении определяющую роль. Отдельные образы рабочих интересуют автора в той мере, в какой они выражают те или иные стороны действующего коллектива.
Основные принципы, намеченные в «Приваловских миллионах» и «Горном гнезде» (раскрытие непримиримых противоречий между хозяевами и рабочими, пристальное внимание к судьбам рабочего населения), получают дальнейшее развитие в романах «Три конца» (1890), «Золото» (1892), «Хлеб» (1895). В «Приваловских миллионах» сорокатысячная рабочая масса Шатровских заводов дана на втором плане, без персонификации отдельных ее представителей. В «Горном гнездо» заводский коллектив показан в ряде массовых сцен. Автор выделяет в многотысячной толпе, пока еще в общих чертах, характерные признаки людей отдельных профессий (фабричные мастеровые, рудниковые рабочие, крестьяне-углежоги и т. д.). Здесь же появляются образы фабричных мастеровых — силач Спиридон, «железные люди» Вавила и Гаврила, которые даны в процессе их заводского труда. Но на первом плане продолжают действовать хозяева заводов и крупная заводская администрация, хотя в общей жизни заводов им отводится ничтожная роль. В «Трех концах» и в «Золоте» на первый план выдвинута жизнь заводского коллектива. Роман «Три конца» имеет характерный подзаголовок — «Уральская летопись в шести частях». Это именно летопись жизни уральского заводского населения в пореформенную эпоху. С романом «Три конца» тесно связана историческая повесть «Братья Гордеевы». Некоторые герои повести и романа напоминают друг друга. Трагическая судьба крепостных, получивших образование за границей, определила содержание повести «Братья Гордеевы». Значительную идейно-композиционную роль образы «заграничных» интеллигентов играют также в романе «Три конца». Родственные друг другу образы как бы связывают эти два произведения, в которых нашли отражение две эпохи из жизни уральского рабочего населения: основным содержанием повести является жизнь заводских рабочих в пору расцвета крепостнических порядков, в романе раскрыты их судьбы в пореформенную эпоху.
Повесть «Братья Гордеевы» и роман «Три конца» тесно связаны в то же время и с традицией классической русской литературы. Они воскрешают в памяти читателя трагедию умных людей в крепостнической России, широко показанную в литературе первой половины века, и страшную судьбу крепостного талантливого человека, раскрытую в повести Герцена «Сорока-воровка».
Мамин-Сибиряк понимал, что сложная заводская жизнь и работа выдвигали перед рабочими уже в пору крепостного права все новые и новые вопросы социальной жизни и техники. Простые крепостные рабочие доходят «своим умом» до смелых решений трудных технических вопросов, они, по словам писателя, в непрерывном труде «дорабатываются» до высших соображений математики и решают такие вопросы техники, какие не известны даже в теории.
Писатель любовно рисует яркие образы этих талантливых людей из народа. С гордостью за рабочего человека он рассказал, как сын крепостного рабочего, уральского жигаля Елеськи, поразил своими природными дарованиями профессоров парижской Ecole poly-technique и был представлен как первый ученик этой школы французскому королю. Рядом с образом этого одаренного крепостного интеллигента стоят образы уральских «умельцев»: механика-самоучки Карпушки, дошедшего «до всего своим умом»; опытных мастеров горного дела — братанов Гущиных и туляка Афоньки; фанатически преданного заводскому делу доменного мастера Никитича («Три конца») и др. Трагедия этих замечательных людей состояла, по существу, в том, что они еще не понимали путей и средств борьбы с социальным бесправием.
Чувство жгучей боли за простого русского человека и ненависть ко всему, что подавляет человеческое достоинство, вызывала в сердце читателя повесть «Братья Гордеевы». Она порождала страстное стремление к свободе, к таким условиям жизни, при которых могли бы развернуться неограниченные возможности человека труда. «Если б этакому способному человеку дать образование, что бы из него вышло?» — формулирует свою мечту о будущем автор и тут же добавляет: «Впрочем, одно образование еще не делает человека». Трагическая судьба крепостных интеллигентов Гордеевых, их жен и детей свидетельствует, что для настоящего счастья нужны свобода, независимость, уважение к его человеческому достоинству.