Секретарша-девственница

Кэти стоило большого труда сконцентрироваться на дороге, и на задаваемых Бруно вопросах о движении в центре города, и на том, чем она занимается в свободное от работы время. Взгляд его никак не давал ей расслабиться.

При виде показавшегося здания клиники у нее вырвался вздох облегчения, но Бруно неожиданно выдал:

– Я думал о ваших словах касательно моей прерванной работы и полностью согласен с вами:

Джозеф расстроится, узнав, что я заставляю себя торчать здесь и бездельничать, так как чувствую вину перед ним.

Кэти удивленно посмотрела на мужчину. Ее невероятно поразил сам факт размышления Бруно над чем-то сказанным ею, не говоря уже о премии в виде его согласия.

– Да, он может расстроиться, – выдохнула Кэти с облегчением, понимая, что означают эти слова. Бруно скоро уедет, но вначале он хочет оправдаться перед нею. – Вы же знаете, Джозеф так гордится вами.

Он будет страдать при мысли о том, что чувство вины заставило вас… пренебречь работой. – Кэти нахмурилась в попытке представить себе жизнь, где всему не имеющему отношения к работе отведена второстепенная роль. – У вас ведь есть квартира в Лондоне, не правда ли?

– Конечно, есть, – раздраженно ответил Бруно. Посмотрите на этот ужасный транспортный поток.

Еще несколько часов мы потратим на поиск места.

Вы убеждали меня в отсутствии проблем с парковкой. Лучше бы я заказал такси.

– Мы найдем место для парковки, – пробормотала Кэти, медленно проезжая мимо машин, спешащих занять только что освободившееся местечко. – Нужно лишь немного терпения.

– Нечто большее, чем просто терпение, – хмуро опроверг Бруно, глядя в окно. – Если бы я руководствовался в своих делах терпеливым ожиданием, то не заработал бы и на корку хлеба.

– Но ведь мы сейчас не говорим о делах, Бруно.

Мы просто ищем место для парковки. – Глаза Кэти засияли при виде машины, медленно выезжающей со стоянки. Через несколько секунд их автомобиль уже занял неожиданно освободившийся участок асфальта. – Вот, – произнесла она удовлетворенно, – разве я не говорила, что проблем не будет?

Но Бруно проигнорировал маленькую победу Кэти, снова заставив ее почувствовать себя ничтожной.

Единственное, что радовало девушку, – это мысль о предстоящем свидании с Джозефом. То, что старик успел занять одно из главных мест в ее жизни, совершенно не удивляло Кэти. Подобно ребенку, она тянулась к общению с людьми старшего возраста, а Джозеф… Джозеф был особенным. Скромность, интеллигентность и вежливость профессора очаровали Кэти с первой минуты их встречи.

– Я полагаю, мы должны обсудить это сейчас, заявил Бруно, распахивая стеклянную дверь и пропуская Кэти вперед. – Мне хотелось бы полностью сосредоточиться на визите к крестному, а для этого предварительно необходимо рассортировать и упорядочить мысли в отношении сложившейся на работе ситуации. И здесь, – он обвел взглядом холл, должно быть какое-нибудь кафе. Я расскажу все за пятнадцать минут, после чего мы отправимся к Джозефу.

Кэти подавила удивленный возглас. Итак, ее воспринимают не просто как выразителя противоположной точки зрения, а как нечто большее. Она посоветовала кафе на первом этаже, где варили безобразный кофе, но зато можно было спокойно посидеть и поговорить.

– Что желаете? – спросил Бруно, беря поднос и становясь в коротенькую очередь.

Почему-то всегда при прямых вопросах этого мужчины Кэти либо теряла дар речи, либо начинала заикаться. Вот и сейчас она впала в ступор.

– Эй! – услышала она голос Бруно и подняла глаза. Взгляды их скрестились, и Кэти ощутила жар. – Вы еще здесь? Или уже парите, скрывшись в заоблачных высотах?

– Простите, – произнесла Кэти, тут же потупившись. – Мне кофе, пожалуйста.

– А поесть не хотите?

– Нет. Не хочу, спасибо.

Хмуро оглядев девушку с ног до головы, Бруно поинтересовался:

– Вы вообще что-нибудь едите? Джозеф следит, принимаете ли вы пищу вовремя и в достаточном количестве? Знаете ли, он бывает так рассеян в отношении необходимых мелочей жизни. Например, еды. – Бруно нажал кнопку автомата, наполняя две чашки кофе.

Внезапная смена темы привела Кэти в явное замешательство.

– Конечно, ем. – Она тоскливо посмотрела на свободный столик.

– Готов поспорить, под вашим обмундированием нет ничего, кроме кожи и костей.

Такой жестокий удар заставил девушку вновь вспомнить о недовольстве собственным телом и о его недостатках. В четырнадцать лет, когда у всех ее подружек начала формироваться грудь, притягивая внимание ребят, Кэти оставалась худеньким подростком и предпочитала носить мешковатую, объемную одежду вопреки уверениям родителей, неустанно твердивших дочери, что она красива. Но Кэти им не верила, ведь родители обожали ее. Для них она была бы прекрасна даже с хвостом и тремя головами.

Сейчас главное – парировать его фразу холодным и язвительным ответом, немедленно поставив Бруно на место, но на ум ничего не приходило, и красавчик продолжал издеваться:

– Вам не помешало бы немного нарастить тело.

– Нарастить насколько? Чтобы превратиться в титана реслинга? – спросила Кэти вызывающе, и в этот момент Бруно посмотрел на нее с интересом и оттенком одобрения, подняв темные брови, как бы приветствуя внезапно проявившуюся силу в ее голосе.

– Я не могу с точностью сказать, насколько, ведь вы так старательно прячете тело под одеждой, сделавшей бы честь любой старушке, – спокойно ответил Бруно. – Сейчас за чашечкой кофе я расскажу вам о своих профессиональных делах. Не займете ли столик – любой, главное, чистый, – в то время как я заплачу?

Бруно рассеянно смотрел вслед Кэти, которая направилась к одному из столиков, но мысли его витали далеко. Проблемы Бруно не ограничивались работой. Изабел Хаттон Смит, женщина, которой он в настоящее время увлекся, являлась образцом понимания, пока он находился в постоянных и длительных зарубежных поездках. Но Бруно сомневался, что отношения останутся идиллическими после его переезда за город в полутора часах езды от нее.

Изабел многократно довольно прозрачно намекала о необходимости осесть наконец в одном месте, подолгу рассуждая о природе человеческих отношений и о скоротечности времени. Бруно позволял событиям идти своим чередом. Может быть, болезнь Джозефа предопределила его дальнейшую судьбу, дав понять, что пора обзавестись семьей?

Бруно рассеянно заплатил за два кофе и неизменную булочку с изюмом, вопрошая себя, не представляет ли Изабел идеальный для него вариант жены. Очаровательная, с большими связями, не предъявляющая никаких требований, когда дело касается его работы.

Взглянув на Кэти, сметавшую рукой прилипшие к столу крошки, Бруно решил заняться проблемами в порядке их очередности, а не одновременно. Вначале работа, потом подруга, но все это позже, после того как он убедится, что жизнь крестного вне опасности.

Глава вторая

– Замечательно. – Бруно опустился на стул, глядя на грязный стол с нескрываемым отвращением.

– Я пыталась смахнуть крошки, – начала было оправдываться Кэти, но только заработала очередную насмешку.

– Почему вы извиняетесь за состояние этого заведения? – нетерпеливо спросил Бруно. – Никому, и мне в том числе, не придет в голову сравнивать подобное кафе с дорогим рестораном.

Вздрогнув, Кэти сделала большой глоток кофе.

Странно, что доброта и чуткость крестного совершенно не смягчили крутой нрав Бруно. Он отличался от Джозефа как день от ночи. Правда, Кэти было известно, что Бруно рос в обстановке далекой от нормальной. Отец умер, когда мальчику исполнилось три года. Он был отдан в закрытую частную школу, отличавшуюся строгими порядками. В жизни Бруно один отчим сменил другого, и оба не интересовались слишком умным, но непослушным ребенком. Потом умерла его мать, и в тринадцать лет Бруно оказался в доме Джозефа.

Личность его, вероятно, уже сформировалась. К тому же благодаря наследству матери он был богат.