Странная парочка

Она прижимала Цветика к груди, пока кошка не забеспокоилась и, вырвавшись, не побежала к своей миске. Анджи печально посмотрела вслед своей любимице. В этой уютной святая святых остается только одна проблема – одиночество. И есть только один человек, который может эту пустоту заполнить, – Рис. Нетрудно было представить себя в его руках, а живо представленный образ пробудил до боли сильное желание, чтобы он стал реальностью.

Одиноко ли ему? – вдруг подумала Анджи, вонзая зубы в уже искусанную губу. Думает ли он о ней, сидя в своем скудно обставленном, жутко спокойном доме? Мучаясь сделанным и гадая, простит ли она когда-нибудь.

В том, что простит, она не сомневалась. Конечно, сначала она будет зла на него, и боль усилит злость. Сознание, что Рис платил чужому человеку, чтобы тот выяснил ее прошлое, причиняло мучительную неловкость. Но Рис – это Рис. Он просто нашел самый легкий способ выяснить то, что хотел знать. И двигала им не жестокость и не простое любопытство, но забота о ней. Зная это, может ли она продолжать злиться?

«Я люблю его, – подумала она, и тут же желание напомнило о себе. – Я очень люблю его». Она должна была злиться, но вместо этого была тронута его заботой. Действия были, как обычно, беспардонными, безусловно неэтичными, даже грубыми, но она не помнила, чтобы кому-то другому настолько было до нее дело.

У него так мало опыта заботы о ком-то, кому он сам не безразличен. Ему отчаянно нужна ее любовь, даже если сам он никогда не научится любить так же. И снова она поймала себя на мысли, что хочет поддаться соблазну быть нужной, впервые в жизни по-настоящему нужной.

А может быть… ну… может быть, ей удастся научить его любви, научить взаимности, подумала Анджи с первым проблеском надежды. Она и сама об этом не очень много знает, учитывая ее прошлое, но у нее были дедушка и бабушка как пример того, во что могут превратиться человеческие отношения ценой времени и усилий. Кажется, ее прошлое не имеет значения для него. Значит, все, с чем ей нужно сражаться, – это его естественная осторожность и ее собственная неуверенность.

И это все? Она чуть не улыбнулась впервые после того, как забилась в свой дом, сбежав из офиса.

Все-таки у них есть шанс. Но только если она будет открыта с ним. Она ничего не сможет, ничем не поможет ни себе, ни ему, если замкнется. Подброшенная новой решимостью, она встала и, на ходу развязывая поясок халата, пошла в спальню.

Рис безуспешно пытался расслабиться, приняв теплый душ и переодевшись в удобный тренировочный костюм овечьей шерсти. В начале десятого, когда он пытался сосредоточиться на «Уолл-стрит джорнэл», в дверь позвонили. Он удивился, но не сомневался в том, кого обнаружит за порогом. С забившимся от предчувствия сердцем он распахнул дверь.

Анжелика казалась очень юной и беззащитной в мягком розовом свитере, поношенных линялых джинсах и стоптанных кроссовках, со стянутыми в конский хвост розовой ленточкой волосами.

– Ты был прав, Рис, – хрипловато сказала она. – Не со всем я могу справиться сама. Мне нужен ты.

Он раскрыл объятия, и она вошла в них.

– Вот я, Анжелика, – сказал он. Прижавшись к мягкому ворсу его куртки, Анджи вздохнула от удовольствия снова слышать его голос. Может быть, это не навсегда, предупредила она себя, но сейчас он принадлежит ей. Ей не на что жаловаться.

– Ты хочешь поговорить? – спросил Рис, затаскивая ее в дом.

Она колебалась только мгновение. Потом улыбнулась и скользнула руками под куртку.

– Нет.

Мощная грудь вздымалась под ладонями. Он мог только вздохнуть.

Опуская руки ниже и ниже, пока кончики пальцев не добрались до пояса, она спросила с лукавой улыбкой:

– Может быть, ты предпочитаешь поговорить?

Он яростно откашлялся.

– Ты дурачишься?

Руки опустились ниже. Она как раз успела обнаружить, до какой степени он возбужден, когда самообладание Риса было сломлено и он подхватил ее на руки.

– Если бы ты только знала, что ты делаешь со мной, – проговорил он, торопливо неся ее к лестнице.

Доверчиво прижавшись, Анджи положила голову ему на плечо и закрыла глаза, зная, что очень скоро он покажет, что она с ним делает. Успокоенная сознанием того, что их связывает не только физическое влечение, как бы сильна ни была взаимная страсть, она не волновалась сейчас, долго ли это продлится и переживет ли она конец. Сейчас у нее были более приятные мысли. И более приятные занятия…

Следующие две недели Анджи и Рис часто бывали вместе за пределами офиса. Будто доказывая, что не боится показываться с ней, Рис водил ее в рестораны, в театр, на бейсбол. Один-два раза они встречали кого-то из офиса. Анджи знала, что языки заработали, но ее это сейчас не волновало. Если такова плата за то, чтобы быть с Рисом, она с радостью заплатит. К тому же, усмехалась она, не впервой ей быть предметом сплетен.

Анджи постоянно удивлялась, открывая в Рисе все новые стороны. Хотя последние несколько лет он не позволял себе тратить время на кино – равно как и на другие развлечения, – на самом деле кино он очень любил, особенно хорошие комедии и приключенческие фильмы. Она взяла напрокат несколько новых видеокассет и, проводя время перед экраном, наслаждалась не столько самими фильмами, сколько явным удовольствием, которое получал от них Рис.

Однажды она открыла шкаф в его кабинете и обнаружила там обширную коллекцию старого рока и дорогой проигрыватель.

– Я не знала, что ты так любишь музыку! – воскликнула она.

Он чуть смущенно поднял глаза от журнала.

– Да, я всегда ставлю что-нибудь, когда бываю здесь один.

– А мне почему не говорил?

– К слову не приходилось.

Она перебирала альбомы, удивляясь подбору коллекции. «Битлз», «Роллинг Стоунз», Элвис, Бади Холли, «Дорз», Джо Кокер, «Кантри Джо» и десятки других, большинство из которых она слышала, но о некоторых даже не знала.

– Похоже, твоя коллекция заканчивается перед временами диско, – улыбнулась она.

– И нечего смеяться, – рыкнул Рис. – С тех пор ничего хорошего не записали.

Анджи топнула ногой, готовая к бою.

– Ерунда, – задиристо начала она. – За последние десять лет появилась масса хорошей музыки.

– В основном у тех групп, которые записываются с шестидесятых, – парировал он, отбросив журнал и настраиваясь на спор. – «Стоунз», «Бич Бойз», Тина Тернер, «Ху», Род Стюарт.

– Бон Джови, «Эй Си/Ди Си».

– Ты шутишь!

– Но ведь у тебя же здесь есть «тяжелый металл», «Лед Зепелин», Айрон Батерфлай.

– Классика, – надменно заявил он.

Она воинственно набычилась и уперлась руками в бедра.

– Мадонна!

Он застонал и театрально содрогнулся.

– В сравнении с Тиной Тернер? Почему бы не вспомнить еще Барри Манилова, раз уж на то пошло?

– Мне нравится Барри Манилов, – холодно сообщила она, подавляя улыбку.

– А еще тебе нравится пицца с ананасами. Мы уже согласились на том, что вкусы у тебя сомнительные.

Она задохнулась от преувеличенной ярости и с такой силой плюхнулась к нему на колени, что Рис охнул, на мгновение потеряв дыхание.

– Самодовольная крыса, – объявила она, обвивая руками его шею. – Прими к сведению, что еще я люблю тебя. Как это свидетельствует о моем вкусе?

– Многих это окончательно убедило бы в его извращенности, – беззаботно ответил Рис, обхватывая ее талию.

– Это у них сомнительный вкус, – возразила Анджи и крепко поцеловала его.

Когда она оторвалась, Рис улыбался.

– Ты нашла отличный способ побеждать в любом споре.

Улыбаясь в ответ, она прижалась к нему.

– Я правда удивлена тем, что ты скрытый фан рок-н-ролла. Скорее можно было бы ожидать любви к классической музыке.

– Имидж, – пояснил он. – Я пытаюсь выглядеть как любитель классики, потому что это более респектабельно. Но на самом деле готов слушать Эрика Клэптона каждый день. – Он помолчал и добавил:

– Я чуть не поехал в Вудсток.[6]

6

В 1969 г. в Вудстоке проводился знаменитый фестиваль рок-музыки.