Страница 15 из 38
Даже из этого представленного читателю торопливого обзора (а число примеров можно увеличить, и количество их действительно растет повсюду почти ежедневно) очевидно, что, какой бы пугающей не казалась истина, досрочное погребение — вещь отнюдь не редкая. Думаю, весьма вероятно, что необычные происшествия такого рода, слухи и сплетни о которых распространялись везде, охватывая обширные районы, — старики передавали подобные слухи молодым, домочадцы шепотом пересказывали их зимой у камелька — все эти происшествия быстро обрастали легендами, которые, в свою очередь, давали свежий повод изумляться и испытывать сознательный или неосознанный ужас. Отсюда, мне думается, были почерпнуты некоторые детали, особенно способствовавшие поддержанию и развитию преданий а вампирах. У меня ни на мгновение не возникает желания предположить, будто все эти обстоятельства, только что довольно подробно нами рассмотренные, будь они самыми страшными и шокирующими, каким-то образом послужили основой для возникновения веры в вампиров. Я, напротив, хотел бы подчеркнуть, что предания уходят корнями гораздо глубже и проникнуты реальностью куда более мрачной и вредоносной. Я даже не рискнул бы допустить, что досрочное погребение и воскрешение после мнимой смерти добавили сколько-нибудь существенного материала преданиям о вампирах, однако я убежден, что все эти страшные случаи, будучи неверно поняты и никак не объяснены, способствовали более прочному закреплению преданий о вампирах в умах тех, кому действительно довелось быть свидетелем подобных происшествий или слышать о них достоверный рассказ.
Следует привести и примеры того, как люди после смерти подавали признаки жизни путем каких-либо телодвижений. Об одном таком случае рассказывает Тертуллиан,[89] который сообщает, что видел его своими глазами, de meo didici. Молодая женщина-христианка, побывавшая в рабстве, вышла замуж, но через несколько месяцев скончалась в расцвете лет и в самый разгар счастливой жизни. Тело ее отнесли в церковь, чтобы перед тем, как предать его земле, провести заупокойную службу. Когда священник, проводивший богослужение praesente cadavere (по этой умершей), молитвенно поднял руки, то, к изумлению всех присутствовавших, молодая женщина, которая лежала на похоронных носилках и руки которой покоились по бокам, также подняла их и мягко сжала вместе ладони, словно тоже участвуя в мессе, а затем, когда богослужение завершилось, вернула руки в исходное положение.
Тертуллиан сообщает также об одном случае, когда усопшего собирались похоронить рядом с другим покойником и готовились опустить в могилу; тогда то самое тело, которое уже покоилось в этой могиле, будто бы подвинулось в сторону, словно освобождая место для вновь прибывшего.
В житии св. Иоанна Подателя милостыни, патриарха Александрийского, написанном Леонтием, архиепископом Кипра, рассказывается, что когда святой в возрасте шестидесяти четырех лет скончался 11 ноября 616 года[90] на Кипре, в Аманфе, то его тело с большими почестями и с соблюдением святых ритуалов поместили в главной местной церкви. Там открыли чудесную усыпальницу, в которой уже покоились два епископа. И говорят, что якобы оба тела в знак уважения к святому подвинулись: одно влево, а другое — вправо, и что это будто бы произошло на виду у всех присутствующих — не один, не десять и не сотня людей это видела, но вся толпа, явившаяся на его похороны. Следует отметить, что эти факты архиепископ Леонтий приводит со слов того, кто действительно присутствовал на погребении; аналогичный рассказ можно найти в „Менологии“ Симеона Метафраста.
Эвагрий Понтик[91] рассказывает легенду о некоем анахорете по имени Фома, который скончался в больнице в Дафне, пригороде Антиохии, где находилась усыпальница святого мученика Вавилы.[92] Отшельника, чужеземца, похоронили на том участке кладбища, что предназначался для нищих и очень бедных людей. Однако утром тело Фомы обнаружили лежащим в роскошном мавзолее в самой почетной части кладбища. Отшельника снова перезахоронили, но когда на следующий день кладбищенский сторож увидел, что повторилось все то же самое, люди поспешили к патриарху Эфраиму[93] и поведали ему о чуде. Тогда тело с пышными церемониями, в окружении зажженных восковых факелов, с курением ладана перенесли в город и при большом стечении народа, пришедшего поклониться, торжественно похоронили в одной из церквей. С тех пор много лет подряд в городе отмечали праздник перенесения св. Фомы Пустынника. Ту же самую историю излагает писатель-аскет, монах Иоанн Мосх, в своем замечательном трактате „Луг духовный“,[94] однако Мосх утверждает, что наоборот, останки отшельника так и оставались лежать в своей могиле, тогда как из уважения к его святости тела других людей, похороненных по соседству, вышли из могил и скромно легли на почтительном расстоянии.
В агиологии есть множество рассказов о том, как покойники слышат, разговаривают и двигаются. Так, в житии св. Доната, покровителя города Ареццо, который ближе к концу III века н. э. сменил на посту первого епископа св. Сатира, рассказывается, что Евстасий, главный хранитель доходов Тосканы, получив распоряжение совершить деловую поездку, чтобы надежно сохранить общественные деньги, передал их в руки своей жены Евфросины. Эта женщина, боясь, как бы ее дом не ограбили, тайно зарыла казну в землю. Она никому не сказала об этом, но, к несчастью, незадолго до приезда супруга ночью скоропостижно скончалась, и было совершенно непонятно, где она спрятала сокровища. Евстасий остался наедине со своим горем и страхом, ибо теперь, казалось, он будет обвинен недругами в казнокрадстве, и его приговорят к смерти. В отчаянии он отправился к Донату, и святой предложил ему пойти вместе с ним к гробнице Евфросины. В церкви уже собралось много народу, когда святой спросил во всеуслышание: „Евфросина, умоляем тебя: поведай нам, где ты спрятала казну?“ Женщина отозвалась из гробницы, сообщив, где зарыты общественные деньги. Св. Донат и главный хранитель пошли к указанному месту, где и нашли всю сумму в целости и сохранности.[95]
В житии знаменитого отшельника св. Макария Египетского,[96] скончавшегося в 394 году н. э., говорится, что одного монаха из лавры Макария обвинили в убийстве. Обвинители выступали на суде важно и уверенно, но св. Макарий предложил Им сходить вместе с ним к могиле убиенного. Там святой обратился к покойному со следующими словами: „Господь устами моими призывает тебя поведать нам, действительно ли этот человек, который обвинен в твоем убийстве, — действительно ли он совершил это преступление или каким-то образом замешан в нем?“ Тут же из могилы в ответ донесся глухой голос. Покойный заявил: „Воистину он абсолютно невиновен и никак не причастен к моему убийству“. „Кто же тогда, — продолжал вопрошать святой, — истинный виновник?“ Убиенный отвечал: „Не мне, отец мой, свидетельствовать против него. Да будет достаточно узнать, что тот, кого обвинили, на деле невиновен. Предоставьте виновного Богу. Кто знает, быть может всеблагой и сострадательный Господь смилостивится над ним и вызовет в нем раскаяние?“[97]
В истории св. Ретика — так, как ее излагает К. Веттий Аквилин Ювенк,[98] латинский поэт четвертого века, столь популярный в Средние века, — рассказывается, что, когда святой скончался,[99] торжественная процессия принесла тело покойного к гробнице его жены. Вдруг мертвец приподнялся на своих носилках, сел и произнес: „Помнишь ли ты, дорогая моя супруга, о чем просила меня на смертном одре? И вот я здесь, явился выполнить обещание, данное так давно. Прими же того, кого ты с такой нежностью ожидала все это время“. При этих словах будто бы жена его, умершая много лет назад, вновь ожила и, разорвав опутывавшие ее льняные повязки, простерла руки навстречу мужу. Тело святого опустили в ее гробницу; там и покоятся оба супруга, ожидая воскресения праведников.[100]
89
"О душе", V.
90
Поскольку этот день — праздник св. Мартина, то в некоторых мартирологах поминовение св. Иоанна Подателя милостыни переносится на 23 января, в Других — на 3 февраля, а в третьих — на 13 июня. У греков 11 ноября — праздник св. Меннаса, поэтому праздник св. Иоанна перенесен на следующий день.
91
Родился около 345, скончался в 339 году. Один из наиболее значительных писателей-аскетов четвертого века. Его работы можно найти в издании: Migne, "Patrologia Graeca", XL. Следует, однако, заметить, что св. Иероним (Epistola 133 ad Ctesiphontem, n. 3) обвиняет его в заблуждениях, связанных с ориентацией на идеи Оригена и объявляет его предтечей Пелагия.
92
Св. Вавила, епископ Антиохии, вместе с другими христианами пострадал во время гонений Деция в 250 году. Место его погребения весьма почиталось. Цезарь Галл выстроил в честь мученика церковь в Дафне, дабы положить конец всяческим мерзостям и демонизму местного храма и оракула. После того как останки святого были перенесены в новый храм, оракул Аполлона перестал действовать. Когда Юлиан-отступник обратился к своему языческому богу, то не получил никакого ответа. В последующие годы святые мощи Вавилы перевезли в Кремону. Праздник его отмечается 24 января, а у греков — 4 сентября.
93
Эфраим Антиохийский сменил Евфрасия в качестве патриарха в 527 году. Отличился как один из защитников веры на Халкидонском соборе в 451 году, выступив там против монофизитов. Большинство из его сочинений утеряно. Скончался в 545 году.
94
Первое издание: Frouton du Due in Auctarium biblioth. patrum, II, 1057–1159, Paris, 1624. Гораздо лучше издан этот текст у Котелье в Ecclesiae Graecae Monumenta, II, Paris, 1681; перепечатка этого издания: Migne, Patres Graeci, LXXXVII, iii, 2851–3112; Минь в "Patres Latini", LXXXII, 121–240, воспроизводит также латинскую версию Блаженного Амброджо Траверсари, впервые опубликованную в Венеции, 1475, и в Виченце, 1479.
95
Edward Kinesman, "Lives of the Saints", 1623,p. 591.
96
Есть два святых с одним и тем же именем. У греков обоих поминают 19 января. В католических мартирологах поминовение св. Макария Александрийского — 2 января, а св. Макария Египетского — 15 января.
97
Mgr. Guerin, "Les Petites Bollandistes", vol. I, 2 января.
98
Издано Марольдом (Marold) в Bibliotheca Trobneriana, Leipzig, 1886 и Хюмером (Huemer) в Corpus Scriptorum ecclesiasticorum latinorum, Вена, 1891.
99
15 мая 334.
100
Данная работа, возможно, не подлинная. Migne, "Patres Latini", XIX, p. 381. (Appendix ad opera luvenci).