Владычица Подземелий

Пение стало монотонным, слова гимна звучали как один протяжный звук. Голоса отдельных верующих слились в единый призыв такой силы, что смогли бы растопить зимний лед на мельничном пруду.

Опустившись на колени, жрецы достали ножи. В стальных клинках отразился лунный свет. Черная кровь брызнула в воду. Илне показалось, что луна стала чуть ли не вдвое больше.

Кто-то вскрикнул. Но хор продолжал греметь, будто весенний гром. До этого отражавшийся в воде лунный свет бил девушке прямо в глаза. Небо потемнело, а на том месте, где только что был пруд, сияла луна.

Илне приходилось все время держаться за балку, и у нее затекли мышцы. С трудом повернув голову, девушка посмотрела на Алекту. Губы дикарки шевелились, но Илна не поняла, что та шепчет: проклятие ли, молитву или заклинание.

Голоса молящихся звучали уже немного хрипло, но те не только не останавливались, но и, казалось, запели с еще большим воодушевлением.

Что-то непонятное возникло в воздухе над луной. Яркая вспышка магического света плавно перетекла в некий голубой нимб. Зал наполнился громкими заклинаниями, жрецы, размахивая ножами в такт пению, делали надрезы на своих руках. Капли крови не стекали вниз, а образовывали в воздухе подобие арки, кольцом опоясывавшей луну.

Три объятые серым мерцанием фигуры материализовались из нимба и принялись раскачиваться в ритме пения.

В голове у Илны стоял такой туман, будто она от испуга проснулась среди ночи. Лицо Алекты застыло от ужаса. Ее губы пытались что-то произнести, но эти звуки значили не больше, чем шипение раздавленной змеи.

Конусообразные тела явившихся существ, с плоскими, как у рептилий, головами, были прозрачны. Конечности представляли собой щупальца с клешнями на концах.

Таких существ могло породить только вечное Зло, такое же древнее, как море и солнце. По залу распространились волны нечеловеческой жестокости и ненависти, вызывающие у присутствующих ощущение серого липкого страха. Пение еще некоторое время эхом раздавалось под куполом храма, потом все стихло. В тишине Илна услышала тихий голос своей спутницы:

— Свора! Это они!

Три фигуры бесшумно растворились в воздухе и исчезли так быстро, как, вильнув хвостом, уходит на дно водоема рыба. Илна скорее почувствовала, нежели услышала негромкий треск от вспыхнувших голубых искр. Свора пропала. Тут же на небе вновь появилась луна, отражаясь, как и прежде, от водной поверхности пруда.

Тушки несчастных животных тоже куда-то исчезли; лишь кое-где виднелись пятна крови.

Храм наполнился вздохами, радостным шепотом и возгласами облегчения. Как только верующие поняли, что Свора исчезла, напряжение немного спало. Молитва отправила мерзких тварей обратно, туда, откуда вызвала, возможно, даже в Ад, но люди, пережившие животный страх при их появлении, до сих пор не могли прийти в себя от потрясения.

Алекта говорила, что лишь безумцу могла прийти мысль выпустить Свору на свободу. С данным заявлением дикарки Илна была полностью согласна.

Сторож настежь распахнул двери, выпустив наружу спертый воздух, смешанный с флюидами страха и напряжения. Верующие торопливо устремились к выходу, в панике подталкивая друг друга. И если в храм люди входили, распевая гимн, то сейчас у них уже не осталось желания притворяться и что-либо изображать. Это была не религия, а магия, призывающая в существующий мир обитателей Преисподней, и только что принимавшие в ней участие прихожане стремились вернуться в свои дома и постараться забыть увиденное.

Жрецы, перешептываясь между собой, двинулись следом за верующими. Они не показывали прихожанам свой страх, но желали покинуть храм не меньше. Мужчины, приносившие в жертву животных, сами подняли и убрали тушки убитых кроликов в корзины, не оставляя это прислуге.

Интересно, а входили ли вообще когда-нибудь в храм слуги? Илна подумала о пятнах крови, которые могли оставаться после предыдущих жертвоприношений. Это помещение являлось тайной за семью печатями; здесь не было даже статуй, изображавших богов. Войти сюда могли только посвященные, а они вряд ли стали бы выполнять работу прислуги, соскребая кровь с мрамора, — значит, этого не делал никто.

Последний из покинувших зал мужчин даже не позаботился закрыть за собой бронзовые двери. Илна услышала, как жрецы спускаются вниз по коридору. Звук шагов становился все тише, и наконец раздался лязг закрывающихся ворот храма. В зале воцарилась тишина, лишь слабый ветерок гулял между колоннами, проникая внутрь через купол.

— Возвращай меня на землю, — приказала Алекта и выхватила кинжал, чтобы с его помощью заставить Илну опустить вниз веревку, если та вдруг откажется выполнить ее требование.

Несколько быстрых движений — и руки Илны скрутили петлю. В сведенные судорогой мышцы вернулась сила, пальцы перестали дрожать от слабости.

Алекта оторвала одну руку от балки и, схватившись за веревку, закрепленную за выступом, быстро скатилась вниз по колонне, упираясь в каменный столб ногами. Она даже не стала дожидаться, пока Илна сбросит веревку для себя. Возможно, дикарка не слишком уверенно забиралась наверх, но вниз она спустилась очень ловко.

Свои собственные возможности Илне были хорошо знакомы. Веревка, словно загипнотизированная, сама вернулась к ней в руки. Зацепив петлю за завитки лепнины, она затянула ее потуже и принялась спускаться вниз, постепенно перебирая веревку руками и стараясь не приближаться к колонне.

Алекта находилась уже у дверей. Даже не глядя по сторонам, она прижалась плечом к дверному косяку и принялась с силой втягивать ноздрями воздух, пытаясь по запаху определить, что делается снаружи. Правой рукой дикарка прижимала к загорелому бедру бронзовый кинжал.

Илна сдернула петлю с завитков. То, что Алекта не повернула голову, чтобы посмотреть, как ей это удастся, немного задело девушку. Поймав себя на этой мысли, Илна нахмурилась. Оказывается, мнение дикарки ей не безразлично.

Алекта оглянулась.

— В коридоре никого, — тихо сообщила она и оценивающе посмотрела на Илну. — Собираешься бежать со мной?

Немного помолчав, девушка процедила сквозь зубы:

— Ты имеешь в виду, хочу ли я, чтобы мы продолжили путь вдвоем? Я согласна, но сама решу, сколько времени нам быть вместе. А ты хоть знаешь, где мы находимся?

— Я знаю лишь одно — хочу оказаться как можно дальше отсюда. — Алекта бросила взгляд на пруд, в котором отражалась луна, затем на небо. — Разбудить Свору! Они сумасшедшие!

Глаза ее сузились, подняв кинжал к груди, дикарка резко отвернулась.

— Что ты делала там, где я нашла тебя? Тоже пыталась обхитрить Свору?

— Возможно, — ушла от прямого ответа Илна, перебирая пальцами веревку, которую до сих пор не отвязала от запястья. Теноктрис послала ее в мир снов, чтобы она выяснила причину появления кошмаров, мучивших Каруса по ночам. — Мне нужно найти способ, с помощью которого можно отправить этих существ туда, откуда они явились. А если тебя интересует, имею ли я отношение к их пробуждению, отвечаю — нет.

Илна догадывалась, что Алекта умеет наносить молниеносные удары своим бронзовым ножом, и, если ей не удастся опередить дикарку, набросив той петлю на шею и руку, ее ждет смерть.

Но вместо того чтобы нанести удар, Алекта фыркнула и, перебросив кинжал из одной руки в другую, продолжила беседу:

— Собираешься отправить Свору назад? Да ты еще более сумасшедшая, чем все эти безумцы!

Алекта сплюнула и босой мозолистой ногой растерла плевок по мраморному полу.

— Впрочем, это не мое дело. Мы пойдем вместе, если ты не будешь пытаться выполнить свою глупую затею. Договорились?

— Приму твое пожелание к сведению. Ну что, в путь? Или я ухожу?

Слова Илны не таили в себе никакого скрытого смысла, просто девушка считала, что иногда лучше выслушать глупости, чем задушить кого-то. К счастью, ее последнее предложение достигло цели — Алекта опустила кинжал и как кошка проскользнула в дверь, даже не сочтя необходимым открывать ее целиком.