Страница 127 из 140
Меч в его руке не давал возможности подойти к ним ближе.
— Отец! — крикнул Лердиан.
Граф Лердок со злостью отодвинул щит охранника и вышел вперед. По лицу телохранителя было видно, что тот остался недоволен поступком графа, но не рискнул помешать ему. Шарина подумала, что охране графа приходится не легче, чем Кровавым Орлам.
Карус сделал шаг навстречу лорду Лердоку. Оба военачальника встретились и обменялись рукопожатиями. Шарина, наклонившись к сыну графа, шепнула юноше на ухо:
— Подойди к отцу. Пусть убедится, что с тобой все в порядке.
Лорд Лердиан, не мешкая, последовал ее совету. Граф крепко обнял сына. Затем отстранился и посмотрел на Каруса.
— Я вижу, ты оставил дома своих кавалеристов, — с издевкой заметил он. — Что будет, если мои эскадроны сейчас пойдут в атаку?
Король с безразличием пожал плечами.
— Ты обещал нам неприкосновенность. Может, уже забыл? Если придется, я смогу позаботиться о себе и сестре, пока к нам не подоспеют мои застрельщики. И это дорого тебе обойдется. Но я стою здесь, чтобы вести переговоры, а не воевать.
Лердока задели слова короля.
— Я дал слово. — Похоже, граф собирался сказать совсем другое, но удержался от брани. — Хорошо, давай поговорим, если хочешь.
Шарина доброжелательно улыбнулась телохранителю графа, стоявшему за его спиной с мрачным и свирепым видом. Всем своим видом она старалась внушить, что только сопровождает короля и не представляет никакой угрозы для Лердока.
За поясом у Шарины висел верный пьюльский нож. Но если ей не удастся достать его, она просто вцепится в охранника мертвой хваткой. Девушке хотелось верить, что сможет продержаться, пока король не уложит телохранителя на землю.
Но лучше бы этого не потребовалось…
— Пока венценосный монарх Островов, мой отец Валенс, жив… — заговорил Карус.
— Ты ему не родной, он усыновил тебя! — перебил его Лердок. — Ты всего лишь крестьянин с Хафта!
— Пока жив Валенс Третий, — по-прежнему спокойно продолжил Карус, — он — Правитель Островов. После его смерти королем стану я, если так будет угодно Госпоже. Можешь не верить на слово, что я принадлежу к династии древних правителей Старого Королевства, хотя это правда, милорд. Но тогда поверь в мой меч и в мою армию, которую я собрал, чтобы разгромить ваши войска.
— В войсках Блэйза собраны ветераны, выигравшие не одно сражение. Я втопчу тебя в грязь и буду топтать до тех пор, пока ты не запросишь пощады. Только на таких условиях мы можем договориться.
Карус не обратил внимания на заносчивость графа. Он заговорил все так же спокойно, только слегка повысив голос:
— Здесь нет никого, кто мог бы нас подслушать. Давай прекратим ругань. Что толку без пользы сотрясать воздух и терять время? Его у нас и так мало. Ты знаешь, что волшебники используют тебя как пешку в своей игре? Ты знаешь, что такое секта Лунной Мудрости на самом деле?
Лердок занервничал, стараясь найти подвох в словах короля. Он перевел взгляд на море, словно хотел им полюбоваться, и сказал:
— Я член Союза Запада. Если мои союзники прибегли к помощи магов, это их дело.
— Ты пешка, — насмешливо бросил Карус. — Самое страшное, что тебя впрягли в ярмо, не спросив согласия, и ты выполняешь чужую волю. Тебе не нужно беспокоиться о том, как я переживу свой позор. И ты напрасно думаешь, что сможешь выиграть сражение. Мои копейщики разделаются с любым полком, какой бы ты ни выставил. Но этого не случится…
Неожиданно король откинул назад голову и захохотал. Сын графа уставился на него со смешанным чувством удивления и страха.
— Мы не будем воевать, ни ты, ни я, — успокоившись, весело продолжил Карус.
— Что ты хочешь предложить? — со злостью поинтересовался лорд Лердок. — Если ожидаешь, что я сдамся, то…
— Сдашься? — переспросил Карус. — Ты, граф Блэйза и мой союзник, оплот и защитник всего королевства от этих восставших волшебников. Мы могли бы выступить против Доннела вместе и заставить город сдаться. Купцы откроют ворота, как только услышат, что помилование распространится на всех, кто не относится к секте Лунной Мудрости.
Его лицо стало серьезным.
— Но те, кто называет себя Детьми Владычицы, будут повешены. Все!
— А что получу от этого лично я? — Лердок задал вопрос, интересовавший его больше всего.
Лердиан посмотрел на отца, затем перевел взгляд на Каруса, потом вновь на отца. Словно наблюдал за игрой в ручной мяч.
— Во-первых, я дарую тебе жизнь. Хотя ты единственный человек из всей армии Блэйза, у кого не было на это ни единого шанса. Если бы сражение началось, мы обстреляли бы твою армию с военных судов. И первой мишенью стала бы твоя палатка.
Король ухмыльнулся.
— Во-вторых, я назначу твоего сына своим помощником.
— Что? — воскликнул Лердок, схватившись рукой за меч. Телохранитель тут же прикрыл своего господина щитом. — Ты хочешь сказать, что сделаешь моего сына заложником?
— Можно сказать и так. Но он будет присутствовать на всех собраниях Военного Совета и иметь на них право голоса. Ему будут воздаваться такие же почести, как и всем моим военачальникам. И он обретет те же привилегии, как и они. Я выучу его, и он станет настоящим солдатом. Мне кажется, у твоего сына есть все задатки для этого.
— Да ты же сам мальчишка! — не унимался Лердок. — Чему ты можешь научить Лердиана, когда тебе еще нет и тридцати.
Шарина испугалась, что сейчас ей снова придется схватить короля за руку. Она не всегда могла понять по его лицу, когда Карус выйдет из себя.
Король сам справился с приступом гнева. Он улыбнулся Шарине и мягко произнес:
— Скажем так, у меня очень хорошие советчики, милорд.
— Отец! — попытался высказаться Лердиан. — Фаланга…
— Молчи! — приказал ему отец.
— Помолчи, юноша! — последовал примеру графа Карус. Два полководца мрачно уставились друг на друга, не произнося больше ни слова. Каждый выжидал, кто же дрогнет первым.
— Милорд, — прервал наконец затянувшееся молчание король, — тебе не нужно убеждать меня в храбрости солдат Блэйза. Я не хотел бы чувствовать их присутствие за своей спиной в бою на городских улицах. Но здесь, на открытой равнине, твои солдаты не подойдут к моим полкам ближе, чем на длину вытянутого копья. И ты это прекрасно знаешь.
— Копейщики слишком неповоротливы, — усмехнулся Лердок, оглянувшись через плечо, словно проверяя готовность своих полков. Он уже тянул время, обдумывая предложение короля. — Кроме того, у твоей армии есть фланги.
— Там моя тяжелая пехота. Она устоит, кого бы ты ни направил против нее, — заверил графа Карус, выделив последние слова, — до тех пор, пока фаланга не разделается с твоими воинами. И тогда мы заставим тебя отступать. А что касается неповоротливости моей пехоты, то считай, тебе повезет, если не придется испытать на себе, на что она способна.
— Милорд, — решилась обратиться к графу Шарина. Она подумала, что принцесса Хафта имеет право высказать свое мнение. И оба полководца не заставят ее замолчать, как поступили с Лердианом. — Мы пришли в ваш лагерь и выкрали оттуда вашего сына…
Она кивнула на Лердиана, старавшегося скрыть смущение и неловкость. В ее поведении не осталось ничего от девушки, когда-то убиравшей посуду за посетителями в трактире. Наследница могущественного трона вела себя как истинная леди.
— …для того чтобы заключить мир. Если бы вы сами захотели положить конец этой войне, нам не пришлось бы идти на крайние меры.
— Это были они, отец! — не выдержал юноша. — Принц и принцесса!
— Так ты провернул все это сам? — удивился граф. — И взял с собой только сестру?
Шарина утвердительно кивнула. Король не добавил ни слова.
— Может, тебе и есть чему меня поучить, — вздохнул граф и, казалось, даже слегка поник. Сейчас он стал похож на старого, дряхлого борова. — Благодарю Госпожу, что она отвела от меня беду. Я знал, что не стоило вступать в сговор с волшебниками.
Карус обнял старика.
— Пойдем в Доннел и исправим все наши ошибки. Если они не откроют перед нами ворота добровольно, то мы увидим, как армия Блэйза войдет в город и сокрушит все перед собой.