Страница 336 из 349
Когда некоторые солдаты 82-й стрелковой дивизии стали робко пробовать холодную воду, командир дивизии генерал-майор Михаил Дука сбросил гимнастерку и бросился в воду первым. Те генералы могли вести за собой. За такими генералами шли. Дука возвратился с двумя байдарками, найденными на противоположном берегу. Другие части тоже использовали немалочисленные здесь яхты, каноэ, байдарки. Дивизия форсировала Шпрее в считанные минуты. К утру все были в Фалькенбурге. У соседей справа дела шли еще лучше. 39-я стрелковая дивизия захватила два нетронутых моста, а инженеры в течение ночи навели еще два понтонных моста. Последнее препятствие между левым флангом и центром Жукова было ликвидировано. А правый фланг двигался с хорошей скоростью с севера. 61-я армия пересекла и Одер и Хавел, находясь фактически в тылу 3-й танковой армии Мантейфеля, полностью отрезав ее от Штайнера и других осколков группы армий «Висла». Теперь Рокоссовский не имел шансов, Жуков занял берлинский север.
Начинает везти северным частям. 47-я армия Жукова пересекла Хавел у Хенигсдорфа, найдя нетронутый мост и встретив незначительное сопротивление. Ей оставалось примерно 20 километров для того, чтобы встретиться с дивизиями Конева и замкнуть окружение Берлина. К 7 вечера 22 апреля 9-й гвардейский танковый корпус пересекает Хавел и укрепляется у Хеннигсдорфа. Кузнецову (3-я Ударная армия) Жуков поручает пробиться в центр через Розенталь, Вильгельмсруэ и Шенгольц. Их путь не поддается описанию. Орудия пробивают стены, дом за домом, улица за улицей, квартал за кварталом. Фосфор ракетных минометов сжигает все. Гитлер обрекает население Берлина на подлинно бессмысленные жертвы.
Немцы сами свидетельствуют о чести, бравом виде этого первого — боевого эшелона русской армии. Они гладко выбриты, не трогают женщин, делятся хлебом. Их офицеры иногда говорят на превосходном немецком, девушки-переводчицы разрешают недоразумения. Во втором эшелоне есть люди, недавно освобожденные из лагерей, им — в отличие от первого эшелона — не ясна губительность на войне водки, они могут быть нечисты на руку. Но история будет судить потом, пока действующая армия приближается к цели своих несказанных четырехлетних усилий. Враг должен быть повержен. Не пощадим жизни, приблизим этот час.
Гитлер
Гитлер несколько воспрял духом, когда в бункер прибыл командующий группой армий «Центр» генерал Шернер, который убедительно живописал, как он сдерживает южную часть фронта Конева. Гитлер дал ему звание фельдмаршала. Доктор Морель сделал укол очередной дозы антидепрессантов. Слуга Линге принес лекарства, основным компонентом которых был кокаин, и на дневной конференции фюрер был весьма оживлен. Теперь он ожидал прибытия в Берлин 12-й армии генерала Венка. Реактивным самолетам, базировавшимся на пражских аэродромах, было приказано нанести удар по советским армиям под Берлином. Но подлинным освободителем он стал видеть генерала СС Штайнера (11-я армия), который в феврале остановил советские войска. Теперь ему предписывалось собрать все силы между Берлином и Балтикой и ударить в южном направлении — отрезать авангард Жукова от основных сил.
22 апреля 1945 года Гитлер, узнав что Штайнер не атакует, в пароксизме ярости объявил, что вокруг одни предатели, что война проиграна и что он остается в Берлине. Йодль возбуждал пустые надежды: группа армий Штайнера и 12-я армия генерала Венка идут навстречу 9-й армии, и Жукову придется ощутить горечь поражения рядом с призраком победы. Серьезные лица в германском руководстве, такие как министр вооружения Шпеер, уже не могли слушать подобные речи.
А Жуков все больше сжимал кольцо. 47-я армия запечатала подходы к Берлину с севера, танки перешли через Хавел у Хенигсдорфа, ожидая подхода Лелюшенко со стороны Потсдама. Между двумя фронтами теперь было всего лишь 30 километров. Чуйков пробирался сквозь пригороды, он пересек Дааме. На этом этапе оба фронта прекратили яростную гонку, оба они сжимали теперь пружину германского сопротивления, готовясь к решающемуся броску в центр города. Полки и батальоны разбивались на особые ударные группы, предназначенные для боев в городских условиях. Обычно это была рота с несколькими пушками, танками или самоходными орудиями, двумя взводами саперов и подразделением огнеметчиков. За ними стояли «катюши» и артиллерия более мощного калибра.
23 апреля берлинский телеграф впервые с 1832 года прекратил свою работу. Гитлер испытывал фрустрацию как реакцию на вчерашнюю эйфорию. Желто-серое лицо Гитлера говорило о его настроении. Доктор Морель предложил инъекцию морфия, но Гитлер отказался. Последствия окружающие ощутили незамедлительно. Фельдмаршал Кейтель сообщает о «свинцовых облаках, повисших в атмосфере». Он встрепенулся только когда кто-то помянул Штайнера, чьи войска сражались на севере города. Без видимой охоты Кребс сообщил, что у Штайнера недостаточно войск и поручать ему большие задачи нецелесообразно. Последовал весь уже привычный набор обвинений в некомпетентности и измене. Но было и новое. Никогда прежде Гитлер не говорил таких слов: «Война проиграна! Все рушится».
Кейтель решил вмешаться. Наедине с Гитлером он указал на две возможности, которые имеются в Берлине: «Либо мы согласимся на переговоры о капитуляции, либо следует вылететь в Берхстенгаден этим вечером, чтобы начать переговоры оттуда». На что Гитлер ответил: «Я никогда не покину Берлин, я буду находиться здесь до последнего дыхания». После чашки густого супа Кейтель прибыл в штаб-квартиру Венка юго-западнее Берлина и, потрясая маршальским жезлом, приказал двигаться в направлении Потсдама, повернуть свою армию на восток и спасти Берлин. Но как только Кейтель отбыл, Венк собрал свой штаб и заявил, что у него нет ни малейшего желания пробиваться в Берлин. Если его возьмут в плен, пусть это будут не русские. Кейтель об этом не знал. Он поспал перед конференцией у Гитлера. Введенный в заблуждение Гитлер продиктовал специальное обращение к Венку как к спасителю столицы. «Берлин никогда не сдастся на милость большевизма». Геббельс распространил это обращение по всему Берлину. «Гитлер с вами… Подкрепления прибывают каждый час». В этот день Гитлер взял на себя лично командование обороной Берлина. Теперь ему персонально подчинялись не только вооруженные силы, но и полиция города, гитлерюгенд, фольксштурм. Гиммлер прислал ему 600 солдат СС, но не явился сам. «Они там все в Берлине сошли с ума. Что мне там делать?»
Попытавшегося взять власть в стране Геринга было приказано арестовать. На юге британская авиация разбомбила Берхтесгаден. Геббельс говорит Шпееру, что его жена и дети не переживут его. «Иначе американцы используют их в пропагандных целях». Жена Магда и дети заняли прежние комнаты врача Мореля — знак, что у Геббельса серьезные планы. Шестерым детям сказали, что им сделают укол и они никогда не будут болеть.
Разграничение
Везение Конева претерпевает испытание. 3-ю гвардейскую танковую армию Рыбалко остановили на глубоком канале Тельтов, отсекающем Бабельсберг от основного Берлина. Бетон и метровые каменные стены. Конев бросил всю возможную артиллерию и лучшие ударные части.
Часы Спасской башни пробили полночь, и наступило 23 апреля, когда Сталин окончательно провел разграничительную линию между фронтами Жукова и Конева. В секретной директиве за номером 11074 проводилась линия, прежде стертая после городка Люббен. Конечной точкой наступления Конева он обозначил в Берлине вокзал Анхальтер — сотня метров в сторону от Рейхстага. Так Сталин отметил вклад Жукова в победу в этой войне, ему предоставлялось право поставить последнюю точку, сделать символический жест. Защитник Москвы и автор Сталинградской эпопеи становился победителем Берлина.
А Конев сражался за свой шанс отчаянно. Рыбалко на берегу канала ждал прибытия артиллерии, чтобы сокрушить линию германской обороны. Мощь этой артиллерии могла поразить кого угодно — 650 орудий на километр фронта. Жерла заговорили в 6 часов 20 минут 24 апреля, окончание их работы было сигналом атаки для трех корпусов. Уже был назначен связной офицер 9-го механизированного корпуса к 1-й танковой армии Катукова. Рядом Лелюшенко с 4-й танковой армией рвался весь день 23-го к Потсдаму, преодолев еще более двадцати километров до центра германской столицы.