Страница 61 из 95
— Да, кирнари. Я полагаю, что это ближайшие родичи дравниан, жителей ваших гор. Подобные заклинания теперь используются в моем магическом клане, хотя вот именно это не очень сильное. И единственная причина, по которой я использую его — эти находки.
Теро соскреб с рукоятки капельку засохшей крови и зажал её между большим и указательным пальцами. Склонив голову, он зашептал слова призывания крови для кровавого заклятья, затем стал молча ждать появления видений.
Но ничего не появилось, кроме слабого пятна света, колеблющегося вне пределов досягаемости. "Алек! Алек, приди ко мне".
И снова ничего, кроме этого странного пятна, и это лишь дало ему понять, что Алек, скорее всего жив.
Расстроенный, он прекратил попытки и открыл глаза, обнаружив, что все вокруг уставились на него.
— Полагаю, он жив, но я не могу определить его местопонахождение, и даже просто увидеть его. Он словно бы защищен чем-то, но ни на что, с чем я когда-либо сталкивался это не похоже.
— Однако он все-таки жив? — спросил Микам.
— Я абсолютно уверен в этом.
— Хорошо, и что мы теперь имеем? — Микам забрал у него рукоятку и вложил зуб в руку Теро: — Держу пари, у этого ублюдка должна была течь кровь. Если нам удастся найти его, быть может, он сможет сказать нам, куда их повезли. Где сейчас находится этот?
Озадаченный тем, что не додумался до этого сам, Теро улыбнулся Риагилу:
— Я же говорил Вам, что он умница.
Он зажал зуб между ладоней и снова зашептал заклинание. На сей раз видение появилось тотчас, и было весьма отчетливым. Мужчина, потерявший зуб, был жив-здоров и веселился в шумной компании. По говору, очень смуглым лицам и бородам, было легко опознать пленимарцев. Воины какого-нибудь вельможи, судя по всему, либо бандиты. У пленимарцев зачастую они мало отличались друг от друга.
— Они называют его по имени… да, это Нотис, — Теро сделал усилие, чтобы разглядеть обстановку, что его окружала. Заклинание было трудным, и вызвало головокружение, едва оно достигло своей предельной мощи. И когда он открыл глаза, бисеринки пота украшали его лоб и верхнюю губу.
— Виресса! Клянусь Светом, этот человек находится в Вирессе, в каком-то бараке или на судне. Я не могу сказать, где именно, но скорее всего именно там. По всем признакам, это где-то в порту.
— И что, черт возьми, там делают пленимарские работорговцы? — воскликнул Микам.
— Может быть, работорговля не основное его занятие, — сказал Риагил. — Даже Улан-и-Сатхил не мог пасть так низко, чтобы начать торговать людьми. Но этот Нотис может служить кому-то, кто занимается этим, а тот человек может помимо прочего заниматься торговлей и более мирным товаром.
— Главное, что он находится в Ауренене! — воскликнул Теро. — Мы должны найти его и заставить рассказать нам, что случилось. Это единственная ниточка, что приведет нас туда, куда их могли увезти.
— Кирнари, не владеет ли кто-нибудь из ваших людей тем заклинанием перемещения, что помогло нам оказаться здесь? — спросил Микам.
— Нет. Это, как и заклинание крови, не является частью ауренфейской магии. Но если мы напряжем наших лошадей, то сможем достаточно быстро вернуться в Гедре, а там уже я смогу снарядить для вас свой самый быстрый корабль. И что бы ни потребовалось вам — только дайте мне знать.
Теро встал и поклонился ему:
— Мы принимаем ваше любезное предложение, кирнари, со всей своей благодарностью. И хотя мир всё ещё слишком велик для поисков, но у меня уже появилась надежда.
— Благословенная Четверка, — пробормотал Микам, тяжело опираясь на свою палку, — раз они живы, я не успокоюсь, пока не разыщу их и не привезу обратно домой!
Глава 33. Ребенок не рожденный женщиной
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ Алеку и Кениру вновь разрешили прогуляться по саду, как обычно, с закрытыми лицами и под охраной. Если не считать вездесущего эскорта, это было лучшее место для возможного побега, к тому же расположенное близко к каморке, где его держали теперь. Он был рад, что никому не вздумалось вновь вернуть его в тот подвал под домом, где его держали прежде, по крайней мере пока что.
Все, что ему нужно было сделать, это как-нибудь ночью, когда в мастерской никого не будет, открыть двери своей камеры и мастерской, незаметно выбраться отсюда и перемахнуть через каменную ограду. Конечно, он должен был найти способ забрать с собой и рекаро…
Последняя мысль заставила его застыть возле фонтана. Со стороны казалось, что он загляделся на рыбку, лениво отплывающую от Кенира, обкормившего её крошками, но мысли его при этом неслись с лихорадочной быстротой. Трудно сказать, как поступит алхимик на сей раз с этим бледным маленьким существом, но кажется, оно вновь оказалось не тем, что ему было нужно.
Черт, если я убегу, а никакая другая кровь, кроме моей ему не подходит, оно так или иначе погибнет. Не могу же я его оставить… ведь не могу?
Его сердце уже знало ответ. Это был тот самый "ребенок, не рожденный женщиной". Его ребенок! Значит решено. "Может теперь, наконец, и Серегил перестанет мне твердить о том, чтобы я нашел себе девушку".
Кенир обернулся и игриво заметил:
— Приятно видеть, что ты улыбаешься.
— Мне понравились рыбки. Можно взять хлеба и покормить их?
Кенир протянул ему корку, которую принес с собой, и они вместе присели на бортик фонтана, наблюдая как рыбы толкаются своими тупыми мордами и высовывают из воды разинутые рты, прося подачки, словно щенята.
Кенир все еще держал его на цепочке, но у Алека было достаточно свободы, чтобы чуть отодвинуться, и когда он нагнулся, чтобы получше рассмотреть желтую улитку, ползущую по дну водоема, он заметил вещицу, валявшуюся в тени широкого края бассейна. Это была маленькая бронзовая шпилька.
Не меняя выражения лица, он опустился на колени и, положив одну руку на край бассейна, окунул пальцы в воду, позволяя рыбам слегка покусывать их, другую же как бы нечаянно уронил вниз. Потребовалось лишь мгновение, чтобы подобрать булавку. У него не было ни рукавов, ни пояса, чтобы припрятать её, так что он просто зажал её в ладони, моля Иллиора, чтобы ему не пришлось пользоваться левой рукой до тех пор, пока он не окажется у себя в комнате.
Рука Кенира небрежно покоилась на плече Алека.
— Я рад, что тебе так нравятся рыбки. Ты как ребенок, даже коленок не пожалел.
Алек улыбнулся ему:
— Они такие замечательные. И весь этот сад. Так здорово выбраться из своей комнаты. И… — Он смущенно потупился: — И увидеться с тобой. Мне ведь больше не с кем поговорить здесь. Кажется, я и в самом деле осознал твои слова о том, что такое быть одиноким. Это просто ужасно, правда?
— Да.
Рука Кенира скользнула с плеча Алека к его волосам, он провел по ним, пропуская сквозь пальцы пряди волос Алека, обрамлявших его лицо. Кончики пальцев, коснувшиеся его щеки, были прохладны и нежны, и Алек снова оказался между симпатией к Кениру и недоверием. Он уклонился от прикосновения.
— Все еще страдаешь по своей потерянной любви? — грустно спросил Кенир.
— Да. И всё же так хорошо, что есть ты.
Кенир наклонился поближе и прошептал:
— Так ты действительно забрал бы меня с собой?
— Да, забрал бы.
— И ты на самом деле думаешь, что смог бы бежать? Как бы ты сделал это?
Алек снова перевел взгляд на рыб. Так доверяет он Кениру или нет? Голова подсказывала ему одно, но внутренний голос заставлял его сдержаться. Это было нехорошее чувство, особенно если он ошибался, и Кенир на самом деле был другом. Но осторожность всё же взяла своё.
Он пожал плечами:
— Я не знаю. Думаю, пробрался бы на корабль, идущий на запад.
Кенир откровенно засмеялся над этим:
— И это что, весь твой план? Найти корабль? Хммм, тогда, думаю, я рискну и всё же останусь здесь. Еще до полнолуния ты окажешься лишенным ноги и прикованным возле рынка.
Алек пожал плечами.
— Наверное, ты прав.