Венец рабов

Оверстейген помотал головой. Не в жесте несогласия, а просто чтобы прийти в себя. Мыслительные процессы посла были непостижимы.

- Не вижу, какое это имеет отношение к делу… считая даже что это правда, с чем я не буду спорить. В любом случае, какая разница? Вне зависимости от того, какая из девушек подверглась нападению Темплтона и его психов, нам никак не следовало оскорблять из-за этого эревонцев.

Теперь Фрейзер умудрилась изобразить одновременно лукавство и изнеможение.

- Ради всего святого, Майкл. Своё заявление я делала не для того, чтобы уязвить твоих любимых эревонцев. Я его сделала просто для того, чтобы вытащить нас - точнее говоря тебя - из безвыходной ситуации. Если бы в руках у Темплтона была принцесса Руфь, нам бы пришлось её вытаскивать во что бы то ни стало. А так…

Она пожала плечами.

- Будем надеяться, разумеется, что Зилвицкая не пострадает. Но нельзя сказать, чтобы это имело какое-то реальное значение для Звездного Королевства, верно? И что бы ни случилось - благодаря моему заявлению - вина за это падёт на эревонцев, а не на нас.

Оверстейген секунд пять разглядывал её. Его гнев под конец ушёл, и сменило его нечто вроде усталости.

- Я оставлю в стороне то незначительное соображение, что мы говорим о жизни девушки-подростка. Я понимаю, что ты не опускаешься до подобных мелочей. Просто воспользуюсь возможностью, раз уж, кажется, не сделал этого раньше, на одном из собраний семейства - в смысле не сделал этого настолько прямо - чтобы сказать тебе, Дебора, насколько же ты безмозгла. Совершенно безмозгла. Не просто глупа. Без-мозг-ла. Чтобы было понятнее: с мозгами как у морковки.

- Ты не можешь!..

- Идиотка! Прежде всего, вся населённая галактика совершенно точно будет считать нас ответственными за наши действия - или бездействие - в этом эпизоде. Но на самом деле это не важно, Дебора. Во всяком случае, определённо не будет важно для тебя. Поскольку если Антон Зилвицкий решит, что ты виновата в смерти его дочери, могу тебя заверить, что его меньше всего впечатлит твой официальный отказ от ответственности. Он довольно печально знаменит, ты не знала? Практически полным, насколько я понимаю, отсутствием почтения перед вышестоящими.

Он потянулся к панели управления.

- Разговор закончен, поскольку он, очевидно, с самого начала был бессмысленным. Напоминаю вам, госпожа посол, что как старший офицер флота в системе я обязан "согласовывать" с вами свои действия, но ни в каком смысле не нахожусь под вашим командованием. Так что, Дебора, считай, что мы "согласовали" позиции - ты кретинка, и я тебе это сказал - и я займусь делами королевства.

Он нажал на кнопку и экран потемнел. Затем, поразмыслив секунд примерно пять, Оверстейген вызвал связиста.

- Лейтенант Чени, будьте так добры, соедините меня с Берри Зилвицкой. Вы сможете найти её через центральный коммутатор станции. Перенаправьте, пожалуйста, канал связи сюда.

Не прошло и минуты, как на экране появилась Руфь Винтон.

- Да, капитан?

Оверстейген прочистил горло.

- А, миз Зилвицкая. Очень рад снова вас видеть. Я только хотел дать вам знать, что передумал. Можете свободно применять ваши, э-э, специальные навыки в той задаче, которую мы обсуждали, и обращаться ко мне когда сочтёте это необходимым. Доброго вечера.

Руфь сумела - едва-едва - сдержать ликующий вопль. Энергичный хлопок дверью спальни Берри по-видимому должен был компенсировать это вынужденное самоограничение. Очевидно, сдержанно подумала Берри, принцесса полностью совладала со всеми демонами, которых могло разбудить её решение поддержать действия Каша.

- Идём! - воскликнула Руфь. - Оверстейген передумал! Мы в деле!

К счастью Берри как раз закончила переодеваться в повседневную одежду. Так что Руфь никак не повредила прочную, практичную ткань, когда потащила свою компаньонку через весь номер к двери, ведущей в коридор.

- Ладно, ладно! - запротестовала Берри. - Я иду, - она бросила взгляд на дверь спальни Дю Гавела. - А что насчет профессора?

- Пусть спит, - принцесса вытащила её в коридор. Как только Берри закрыла за собой дверь, Руфь её отпустила и рысью припустила по коридору.

- Что случилось? - спросила Берри.

- Черт его знает. Впрочем, судя по выражению лица капитана, кто-то его здорово разозлил, - принцесса повернулась к Берри с радостной улыбкой. - Не думаю, чтобы мне особо хотелось видеть Оверстейгена обозлившемся на меня, это уж точно. Он, знаешь ли, осколок прошлого. Ходят слухи, что в нём воплотился дух его прадеда - по материнской линии - Орвилля Судербуша. Тот дрался на четырнадцати дуэлях или около того. Все кроме трёх закончились смертью. На нём самом - ни царапинки.

Она завернула за угол и влетела в лифт.

- Куда мы идём? - у Берри появилась лёгкая одышка, и она снова про себя поклялась заняться своей физической формой.

- Поговорить с Каша и Палэйн, куда ещё? Именно они будут заправлять спектаклем ближайшие несколько дней.

Лифт выпустил их в смотрящийся слегка менее роскошно коридор.

- Каша, кажется, в номере "Клондайк-45", - пробормотала Руфь. - Должно быть за этим поворотом…

Её предположение было правильным. Но доказательство этого вогнало обоих девушек на какое-то время в ступор. На полу коридора, прямо перед дверью в номер, разлеглась Джинни Ушер. По всей видимости она спала.

- Хм, - буркнула Руфь.

- Точно, "хм", - прошептала Берри. - Думаю, нам следует…

Что она думает осталось непроизнесённым, поскольку в этот момент Джинни открыла глаза. Пронзила их острым взглядом, а потом, по-видимому убедившись, что они не создают проблем, потянулась и села. Напомнив Берри холёную кошку.

- Что такое? - зевнула Джинни.

- Нам надо поговорить с Виктором, - ответила Руфь.

Джинни мотнула головой.

- Не выйдет. Ему нужно немного, э-э, отдохнуть. Именно поэтому я расположилась здесь: чтобы гарантировать, что его никто не потревожит.

Произнесено это было довольно мирным тоном, но Берри было очевидно, что Джинни не переубедить.

Руфь, по всей видимости, пришла к такому же выводу.

- О'кей, ладно. Наверное, для начала мы можем обойтись лейтенантом Палэйн. Не знаете, где мы можем её найти?

- Знаю, - Джинни ткнула большим пальцем через плечо. - Она там, вместе с Виктором. Отдыхает. В широком смысле этого слова, если понимаете о чём я.

Руфь и Берри уставились на неё, и Джинни ухмыльнулась.

- Так что скорее Ад замерзнет, чем я впущу вас. Забудьте. Меня не колышет, даже если вы собираетесь спасать галактику. Галактике придётся подождать.

Руфь и Берри переглянулись.

- О, - только и произнесла Руфь.

Берри была чуть менее лаконична:

- Ага.

Руфь вздохнула и прислонилась к стене коридора. Потом вздохнула ещё более тяжко и сползла по стене, оказавшись в конце концов в неуклюжей позе на полу.

- Чёрт.

Берри присела рядом с ней.

- Посмотри на это со светлой стороны. По крайней мере утром они будут в лучшем настроении, чем были ещё недавно. Ну, во всяком случае я на это надеюсь.

Через дверь до них донёсся звук. Слов было не разобрать, но у Берри перед глазами встал образ распалённой тигрицы, завывающей о своей страсти меццо-сопрано.

- О, - повторилась Руфь.

- В существенно лучшем настроении, - уверенно заявила Берри.

Руфь мотнула головой.

- Да, конечно, но… Чёрт побери, мы же должны начать составлять план.

Джинни недоумённо на них взглянула.

- Какой план? - и тут же махнула рукой. - Не важно. Могу догадаться. Безумная идея Виктора Каша. В таком случае, зачем вам дожидаться безумца? Уверена, что вы двое сумеете составить сумасшедший план и самостоятельно.

Руфь и Берри уставились на неё. Джинни снова ухмыльнулась.