Венец рабов

Несколько мгновений спустя грубые руки потащили Рингсторффа - по-прежнему скованного, хотя больше и не прикованного к креслу - к одному из выходов. Всё, на что хватало Рингсторффу сил, это не зайтись в истерическом смехе. Никогда в жизни, ни единого раза, не представлялось ему, что он может оказаться рад тому, что попал в руки Одюбон Баллрум. Но в этот момент он бы обрадовался самому Дьяволу, если бы тот просто унёс его прочь от этой холодной бездны, принявшей человеческое обличье. От этого монстра.

Убийца из Баллрум, тащивший Рингсторффа, был из них самым крупным. Огромный, нескладный громила, демонстрирующий все признаки раба, выращенного для тяжёлой работы. Рингсторфф чувствовал себя в его лапищах ребёнком.

Голос у него был соответствующий, низкий и грузный.

- Он - та ещё штучка, а? - последовавший смешок был ещё более низким. - А если ты продолжаешь раздумывать, не демон ли он - о, да, в самом деле, он наверняка демон и есть. Хотя могу сказать, что с прошлого раза он стал менее маниакальным. Последний раз, когда я видел его за этим занятием, он перебил дюжину вас, свиней.

- Как его имя? - выдавил Рингсторфф. По какой-то причине ему требовалось это знать.

Но ответа не прозвучало. Только ещё один низкий и грузный смешок. Так что у Рингсторффа, пока его тащили по коридору к ожидающей его судьбе, было достаточно времени для размышлений на ту тему, что попасть в руки Одюбон Баллрум было на самом деле не таким уж благом.

Когда пленников увели, и всё закончилось, Танди опустила взгляд на Берри. Лицо девочки по-прежнему выглядело невозмутимым, хотя её маленькая ладонь довольно сильно сжимала ладонь Танди.

- Ты в порядке? - спросила она.

Лицо Берри слегка скривилось.

- Я определённо не получила удовольствия. Но да, я в порядке.

Она подняла взгляд навстречу Танди. Её зелёные глаза в тусклом освещении казались темнее. Танди с удивлением увидела в них нечто похожее на умиление.

- Не говори только, что это тот шпион, в которого ты втрескалась.

Танди не сказала ничего, но ответ, должно быть, был очевиден по выражению её лица. Берри выпустила воздух, затем слегка пожала плечами.

- Необычные у тебя вкусы. С другой стороны…

Девочка окинула Виктора Каша взглядом глаз, казавшихся заметно старше её семнадцати лет.

- С другой стороны… да. Если ты можешь ему доверять, я могу понять, что ты чувствуешь себя в безопасности рядом с ним, - она снова повернулась к Танди. - И, полагаю, для тебя это важно. Очень важно.

Ладонь Танди с силой сжалась в ответ. С силой вообще-то достаточной, чтобы заставить Берри поморщиться.

- Прости. Забываю о своей силе. Более того. Я ненавижу необходимость постоянно за собой следить. И да, Берри, ты права. Возможно это действительно необычно, не знаю. Дело даже не столько в том, что мне нужен мужчина, рядом с которым я буду чувствовать себя в безопасности, сколько в том, чтобы я знала, что он чувствует себя в безопасности рядом со мной. - Её темные глаза повернулись к Каша, продолжавшему молча и неподвижно стоять в центре зала, словно погрузившись в собственные мысли. - Даже женщина-монстр не станет пудрить мозги ему.

К изумлению Танди Берри выдернула свою ладонь из её. К ещё большему изумлению, затем Берри потянулась вверх и отвесила ей пощёчину.

- Не смей это повторять! - девочка была в подлинном гневе, Танди впервые видела её в состоянии отличном от спокойствия и невозмутимости. - Никто при мне не назовёт тебя монстром, даже ты сама. Это понятно?

И это было самым изумительным моментом изо всего. То, как такая маленькая девочка, уставившись снизу вверх на женщину вдвое её крупнее и во много раз сильнее, может добиться такого мгновенного послушания. Словно она была настоящей принцессой.

- Да, мэм. Э-э, Берри.

Глава 29

Сидевший за тёмным столом Джек Фуэнтес проводил взглядом Виктора Каша, направившегося навстречу двум женщинам, которые ещё до начала недавних событий вошли с противоположной стороны игорного зала, получив тем самым удобную позицию для наблюдения. Должно быть это были офицер Лиги и спасённая ею девушка-мантикорка.

- Вальтер, всё это чертовски топорно, - нерешительно произнёс он. - Я не уверен…

К его удивлению, вмешалась Алессандра.

- Да плевать! По мне так сейчас самое время поиграть топором.

Джек и Томас Холл, повернувшись, уставились на неё. Томас казался поражённым ничуть не меньше Джека. Из их троицы Гавличек отличалась особенной осторожностью в подходах к проблеме Мезы и Конго. И ещё большей осторожностью в вопросах, касающихся Мантикоры.

Женщина, возглавлявшая мощный клан Гавличек и являвшаяся одним из триумвиров Эревона, хмурилась. Как ни странно, резкое выражение на лице заставляло её выглядеть привлекательнее обычного. Джек подумал, что это наверное потому, что наблюдать на лице Гавличек хоть какое-то выражение было огромной редкостью. Тем более что её лицо настолько часто перестраивалось биоскульпторами, что Фуэнтес считал его скорее даже не "лицом", а постоянно носимой маской.

Однако на сей раз никакой маски не было. Алессандра была искренне рассержена и полна решимости.

- Я знаю, что всё время призывала к осторожности. Однако так я поступала лишь потому, что не видела надёжного способа управиться с ними, не подвергая опасности нас самих. Разве вы не видите? Этот парнишка - тот самый. Прямиком из старых легенд. Lei varai barbu. Да, он не из наших - он хевенит. Но сейчас совсем не время барахтаться промежду собой.

Lei varai barbu. Джек Фуэнтес задумался над этим - на мгновение. Алессандра использовала термин из древнего сленга, причудливого говора их предков-гангстеров. Как и у большинства подобных выражений дословный его перевод был довольно бессмысленен - "подлинно бородатый" - однако смысл выражения был ясен чётко. Человек, за которым вы пойдёте, когда на кону стоит существование или честь клана. Человек, который может погибнуть в бою, нечего и говорить, потому что удача - штука капризная. Но тот, который не дрогнет и не поколеблется ни на мгновение, не вскрикнет от боли или страха. Никогда. И тот, кто даже пав вселит такой ужас во врагов клана, что они никогда не забудут нанесённого им урона.

Джек видел, как изменилось выражение лица Томаса Холла, и знал, что дальше спорить бессмысленно. А в следующую секунду и сам ощутил ту же самую перемену в собственной душе.

"Алессандра права - и Вальтер тоже был с самого начала прав.

Плевать на всё. Теперь это вопрос чести. Позволь мы делам идти и дальше по-прежнему, и нам осталось бы только признать, что мы превратились в мантикорских холуёв. Собачонок, выпрашивающих на задних лапках подачку с хозяйского стола. Принимающих похлопывание по голове за жест уважения".

- Ладно, Вальтер, - пробурчал он. - По рукам. Прежде всего, сообщи нам, чем тебе помочь. Затем…

Они с Гавличек и Холлом быстро переглянулись. Было вполне очевидно, что остальные уступили инициативу ему.

- Затем изложи свои условия.

Вальтер Имбеси всегда был таков, подумал Джек. Его поведение всегда было слишком опрометчивым, он был слишком азартен, однако во всём остальном он был неизменно великодушен.

- Условия мы можем обсудить и потом, на досуге. Верите или нет, но я вовсе не испытываю потребности - во всяком случае прямо сейчас - в создании квадрумвирата. - Он глубоко кивнул, чуть ли не поклонился, и в свою очередь изрек древнюю фразу. - Maynes uverit, banc etenedu.

Томас одобрительно хмыкнул. "Руки свободны, стол широк". В вольном толковании это значило: "Давайте позаботимся о делах, а о делёжке прибыли станем беспокоиться потом. Хватит на всех".

- Сойдёт, - отозвался Джек. - И что сейчас?

Имбези ответил не сразу, он пристально смотрел на Каша. Тот уже подошёл к женщинам и о чём-то с ними разговаривал.