Венец рабов

Темплтон ощущал по поводу этой части плана немалую озабоченность. На самом деле достаточную, чтобы почти решить последовать предложению Авраама и оставить двоих охранников в причальном отсеке в живых. Проблема, по сути, состояла в том, что они не смели атаковать охранников, пока те остаются в отсеке. Неважно насколько они разболтаны, даже низкооплачиваемых охранников не получится уничтожить в ходе открытого нападения так, чтобы они не сумели подать хоть какой-то тревожный сигнал. А поскольку генератор белого шума не мог подавить эффекты выстрелов, к этому добавлялся риск, что один из охранников может успеть выстрелить из своего пульсера.

Стас заверил Темплтона, что сумеет решить эту проблему при помощи обмана. Или - если среди охранников не найдётся достаточно похожего на Стаса телосложением - это сможет сделать кто-то другой из новообращённых.

Так и получилось. Гидеон мог наблюдать весь процесс через установленный Джейкобом крошечный жучок.

Причальный отсек соединялся с постом охраны коротким коридором. В отличие от обоих помещений, аудио-видео наблюдение за коридором не велось. Вне всякого сомнения, он контролировался датчиками энергии, но это было неважно.

Гидеон с трудом сдержал презрение - и сделал это только благодаря постоянной насторожённости против греха гордыни. На нечестивых грешников всегда можно было положиться в том, что их скупость одолеет осторожность. Были бы в ответе за безопасность "Цены греха" праведные люди, аудио и видео датчики были бы повсюду - и в центральном посту охраны за мониторами наблюдал бы остроглазый Истинный. Но жадное руководство греховного места по привычке сэкономило, и разместило датчики только в критических зонах.

На глазах у Гидеона Стас, одетый в форму, взятую у одного из убитых охранников, бывшего примерно его роста и телосложения, пошёл по коридору прогулочным шагом. "Прогулочным" было правильным словом. Никто из старых Истинных не смог бы изобразить настолько небрежную, шаркающую походку - равно как и столь же расхлябанную манеру, в которой Стас заглянул за угол выходящего в причальный отсек коридора и махнул рукой двум остававшимся там охранникам.

Взмах руки тоже был идеален. "Всё, ребята. Смена закончена… так что идём пропустим по пивку". Всё это Стас передал не произнеся и слова… и не дав охранникам взглянуть на себя иначе, как мельком.

Но… именно этого они и ожидали. Более того, дожидались. Так что не прошло и нескольких секунд, как в коридоре показались двое мужчин, идущих расслабленной походкой грешников, жаждущих предаться греху. Не "прогулочным" шагом - для этого они двигались слишком быстро - но и без какой-либо бдительности или насторожённости.

Стас стоял на одном колене спиной к ним и делал вид, что поправляет ботинок. Лицо его закрывал козырёк фуражки. Когда охранники проходили мимо него, один из них что-то сказал. По-видимому сострил, судя по его улыбке. Темплтон не мог его слышать, поскольку миниатюрный передатчик, установленный Джейкобом на стене коридора, не имел микрофона.

В любом случае, это было неважно. Стас снова пришёл в движение, и на этот раз без какой-либо расхлябанности или небрежности. Он выпрямился как тигр, выпрыгивающий из засады, нанёс один удар… второй…

А затем быстро добил охранников, как только те рухнули на пол. Всё было кончено в считанные секунды. И ни единого звука не донеслось до Гидеона за поворот коридора, где он с остальными ожидали у поста охраны.

Один из новообращённых направился к Стасу помочь дотащить тела до поста. Ещё несколько секунд заняло запихнуть их в оружейную комнату к остальным трупам.

Итак, всё за исключением собственно нападения на принцессу было сделано. Исходный план Гидеона сработал идеально. Они покинули пост, направляясь гуськом по коридору к залам дьявольских игрищ, где наверняка можно будет найти его шлюху-сестру.

Первый лейтенант Ахмед Григгс не был счастливым человеком. Мягко говоря.

Разумеется, не по причинам, имеющим отношение к его людям. Для этого задания они с Лаурой Хофшульте выбрали из взвода Григгса отделение сержанта Кристины Буланчик - по нескольким причинам. Основной была сама Буланчик, заматеревший на службе сержант, награждённая, как и сам Григгс, Сфинксианским Крестом. В её отделении было ещё несколько человек, награждённых за доблесть, однако это не было особо необычным для Королевской Гвардии. Практически весь её личный состав служил как минимум второй контрактный срок в Королевской Армии Мантикоры (по крайней мере те, кто не был переведён из морской пехоты, как сам Григгс), и Гвардия могла себе позволить выбирать лучших из лучших. Но в пользу Буланчик было ещё два аргумента. Первый - то, что она регулярно получала очень высокие оценки в тренировочных сценариях, где отрабатывались действия в общественных местах. А второй - то, что она нравилась Руфи Винтон. Дружеские взаимоотношения между защищаемым и одним из защитников не были обязательным условием, но и никогда не мешали. Особенно когда речь шла о защите принцессы Руфи в таком забитом людьми, оживлённом, полном отвлекающих факторов, кошмарном для охраны месте, как "Цена греха".

С того самого момента, как они прибыли в это заведение, Григгс не переставал источать проклятия. Нет нужды говорить, что некоторые были адресованы самой принцессе. Но не многие. Никто, в конце концов, не ожидал от своевольной девушки благоразумия в отношении мер безопасности, особенно люди, назначенные в её охрану.

Большая доля проклятий адресовалась ныне отсутствующему Антону Зилвицкому. Умчался на месяц ради таинственных дел, предоставив свою дочь и принцессу самим себе!

Но… Антона лейтенант клял ненамного сильнее, чем девушек. Он знал репутацию этого человека, и если Антон Зилвицкий считал, что нечто было достаточно важно, чтобы он исчез на месяц, Григгс не испытывал реальных сомнений, что так оно и было.

Нет, основная часть проклятий лейтенанта адресовалась человеку, находившемуся очень далеко от Эревона: премьер-министру Звёздного Королевства, чья заносчивая и глупая политика настолько сильно обозлила народ и правительство Эревона и вообще сделала необходимым "неофициальный" визит принцессы.

Нет нужды говорить, что королева не объясняла лично лейтенанту Григгсу цели поездки принцессы Руфи. Но в этом не было необходимости. Как и все офицеры Королевской Гвардии, Григгс был прекрасно осведомлён о политической ситуации в Звёздном Королевстве. В былые времена, когда внешние сношения Мантикоры были в руках премьер-министра Кромарти и выбранных им людей, вояж на Эревон могла бы предпринять сама королева Елизавета - или, если уж не она, то кто-то представляющий её официально. В подобных обстоятельствах лейтенант Григгс мог бы принять все дополнительные меры безопасности, естественные для подобных детально спланированных визитов.

Однако сейчас…

Григгс не мог пожаловаться на эревонцев. Как только он известил их о предстоящем визите принцессы в "Цену греха", даже не озвучивая никаких просьб, эревонцы добровольно предложили отказаться от обычных правил и позволить Григгсу и его людям сохранить при себе оружие. Они так же немедленно проинформировали его, что усилят охрану на станции, вызвав подразделение своего спецназа, которое будет всё время находиться в готовности.

И это был, если оставаться реалистом, предел того, о чём он мог просить. Просто нет никакой возможности создать для неофициальной прогулки члена королевской семьи уровень охраны близкий к тому, что был возможен во время официальных государственных визитов. Особенно если упомянутый член королевской семьи даже не входит в линию наследования. В конце концов, подобное скрупулёзное обеспечение безопасности чрезвычайно разрушительно сказывается на обычном ходе ведения бизнеса. Если бы Григгс попытался нажать, то эревонцы просто закрыли бы принцессе доступ на космическую станцию - и на его голову обрушился бы гнев Руфи. На это, само по себе, он мог бы и пойти. Но Григгс прекрасно понимал, что принцесса просто отвергнет предлагаемые им меры - он был её телохранителем, а не опекуном - и он всё равно окажется в той же самой ситуации, только дело тогда иметь придётся с раздражёнными эревонцами, вместо готовых к сотрудничеству.