Казнить Шарпея

...Зуев был откровенно раздражен только что состоявшимся разговором с Президентом. Этот разговор расстроил его настолько сильно, что даже арест террориста прямо на крыльце президентской резиденции не мог отвлечь его от дурных мыслей. Он вспомнил, как демонстративно сухо пять минут назад распрощался с ним Шарпей. А тут еще этот Зубаров, которого он считал главным виновником дурного настроения Президента. Зуев увидел его, когда вышел на крыльцо резиденции. Тот был смертельно бледен и, казалось, вот-вот хлопнется в обморок. «Так тебе и надо!» – злорадно подумал премьер. Садясь в автомобиль, он специально отвернулся от министра. К тому же обстановка не располагала к тому, чтобы затевать с ним разговор.

Зуев демонстративно пригласил с собой в машину Дибаева, который также участвовал в совещании и докладывал Президенту, как обстоит дело со строительством нового парламентского центра.

Доклад Дибаева Шарпей разгромил, услышав, во сколько это обойдется казне.

– Бесплатно постройте! Бесплатно! – обращался он к Дибаеву, хотя было понятно, что указание было адресовано премьеру. – Пусть правительство заберет нынешнее здание на Охотном, этот дурацкий скотомогильник! Продайте его Москве. Дорого продайте! А на вырученные деньги стройте центр. Ни копейки из бюджета я вам на это взять не позволю! Небось уже и откаты в свою смету заложили? А, Дибаев?

– Я такими вещами не занимаюсь, Иван Михайлович!

– А вот это правда! – неожиданно согласился Шарпей. – Такой мелочевкой вы не занимаетесь. На откатах зарабатывают другие. Ваши дела покрупнее будут! Значит, так, господа! – продолжил Президент. – По первому вопросу, по проекту федерального бюджета... Мое мнение: я бы с таким проектом в Думу идти не рискнул. Вы, Эдуард Леонидович, конечно, человек отважный. Может, и рискнете, но не советую! Порвут на куски! И правильно сделают! Вы уже помешались на своей макроэкономике. Где, кстати, Зубаров? У меня ощущение, что вы идете у него на поводу! Так где он?

– Зубаров на подъезде, – тихо откликнулся кто-то из службы протокола.

– У нас все совещание было рассчитано на пятнадцать минут, и он умудрился опоздать. Он что у вас, уже к Президенту по своему графику является? Распустили вы его, Эдуард Леонидович! Вы только послушайте, что он с экранов несет! Зарвался, одним словом!

– Иван Михайлович! – не удержался премьер. – Вы же знаете, что в городе творится. Он ездит без сопровождения, сразу сильно отстал от меня. Вот и опаздывает. Весь город перекрыт. Кругом посты, проверки.

– Знаю! – недовольно буркнул Шарпей и продолжил: – Вы ему передайте... и сами наконец зарубите на носу: кончайте с этой вашей антисоциальной риторикой! Всю страну запугали. Пенсионеры уже чучела Зубарова жгут в регионах. Доиграется! Придется его снимать с работы, чтобы людей успокоить.

– Давно жду вашего решения на этот счет! – обрадовался Зуев. – Я вам уже три докладных записки по этому вопросу представил!

– Помню! Внимательно их читал! – спокойно отреагировал Президент и пристально посмотрел на премьера, затягивая паузу перед следующей фразой. – Вы вот что, Эдуард Леонидович! Вы, будьте любезны, заставьте министра работать в команде. И... берегите его! Он вам еще пригодится! Все, совещание окончено... Что там? – спросил Шарпей, обращаясь к влетевшему в зал заседаний начальнику личной охраны. – Убивать меня подано?

– Иван Михайлович, давайте поднимемся на второй этаж. Там безопасно...

– А вот фиг вам! Я как-никак боевой офицер. Где там ваш террорист? Мне с ним потолковать надо...

– Ты видел, как он меня размазал, видел? – горячился Зуев, обращаясь к усевшемуся рядом Дибаеву. – А за что? Я с ним раз десять проект бюджета обсуждал. Он же прекрасно знает, что мы не можем увеличивать расходы на социалку, на повышение пенсий больше того, что запланировано. Сам же меня настраивал: главное – запустить маховик экономики, создать финансовую стабильность. А теперь пенсионерами он, видите ли, озаботился! Да тут еще этот Зубаров... Это же он главные показатели бюджета согласовывал. По двадцать раз на дню к Президенту бегал, согласие у него получал!.. Ну что тебе? – резко выкрикнул премьер, обращаясь к сидевшему на переднем сиденье помощнику. – Что ты на меня пялишься?

– Извините, Эдуард Леонидович! – смутился тот. – Вы обещали взять секретное письмо от Карасева. Вас ждет его помощник. Во-он его машина. – Помощник указал на стоявший метрах в двухстах справа «туарег» Каленина.

– Это какой помощник? – вмешался в разговор молчавший до этого момента Дибаев.

– Да тот самый, Каленин, про которого написали, что он погиб. Уткой все оказалось.

– Что за бред? – раздраженно спросил Зуев. – Я же сам слышал по радио, что он погиб в результате несчастного случая. Вот и верь после этого прессе...

Слушай, – премьер снова обратился к помощнику, – сходи, возьми бумаги у этого воскресшего жмурика и принеси. У меня нет никакого желания с ним общаться. Сбегай, прошу тебя...

...Каленин, услышав просьбу отдать конверт, растерялся.

– Погоди, – смущенно настаивал он, – тут же сказано вручить лично в руки, вскрыть немедленно.

– Вот я и отдам лично в руки, он вскроет и тут же передаст ответ. Не дури, Беркас! Давай конверт, а то он пошлет тебя подальше вместе со мной и уедет! Он сильно не в духе. Давай! Не дразни гусей!

Помощник премьера мелкой трусцой побежал к кортежу и исчез в чреве удлиненного бронированного «мерседеса».

Зуев мельком просмотрел приглашение на день рождения, а потом прочитал записку Каленина и в сердцах бросил:

– Чушь какая-то! Всем теперь будут заговоры мерещиться! На-ка взгляни. – Он протянул письмо Дибаеву.

Тот быстро прочел и саркастически спросил:

– И ты с этим сейчас пойдешь к Президенту?

– Я? Из-за этой фигни? Ну уж нет! Приеду на работу – может быть... – Зуев поднял указательный палец, – может быть, позвоню Председателю ФСБ – пусть разбираются с этим воспаленным воображением. Да и то подумаю сперва. У этого парня после информации о его кончине вполне мог разум помутиться. Могу представить, что скажет Шарпей, если я через десять минут после сегодняшней стычки заявлюсь к нему с этим воскресшим фантазером!

– Давай сделаем так, – с готовностью предложил Дибаев. – Я позвоню охране. Мне-то как раз все равно надо вернуться. Я забыл свою папку со сметой в комнате протокольной службы. Я съезжу и передам эту драматичную записку начальнику президентской охраны. А он уж пусть принимает решение.

– Как хочешь, – равнодушно процедил Зуев. – Тогда будь здоров!

Зуев дал понять, что разговор окончен, и Дибаев быстро пересел в свой автомобиль, который стоял позади премьерского. Почти в ту же секунду его служебный «БМВ» сильно тряхнуло от мощных воздушных потоков, созданных пролетавшими мимо гигантскими внедорожниками из охраны премьера. На дорогу, сбиваясь с шага на бег, вылетел постовой и остановил движение на трассе.

Когда дорога опустела, постовой подошел к машине Дибаева и спросил:

– Для вас движение подержать, Николай Алексеевич?

– Не надо, Сергеич. А впрочем, придержи-ка пока во-о-он тот джип, чтобы не убег. Мне с его хозяином потолковать надо, мы с моими ребятами сейчас подойдем.

Увидев, как стремительно удаляется кавалькада премьерских машин, Каленин почувствовал неладное и понял, что его надеждам на встречу с Президентом не суждено сбыться. Но он не мог сразу тронуться, так как дорога была перекрыта, а постовой демонстративно встал перед ним с поднятым жезлом. В зеркало заднего вида он видел, как из черного «бумера» вышли трое мужчин и двинулись в его сторону. Когда расстояние между этой троицей и джипом сократилось до десяти метров, Беркас узнал в одном из пешеходов Дибаева, чья высоченная и худая фигура запоминалась любому, кто хоть раз общался с Николаем Алексеевичем.

Каленин рванул ручку коробки передач на себя до спортивного режима и вдавил педаль газа в пол. Джип на долю секунды задумался, потом взревел всем своим табуном и бросился на трассу. Каленин одним движением руля обогнул шарахнувшегося в сторону постового, с головы которого слетела фуражка и хрустнула под колесами. Понимая, что дорога забита, Беркас направил автомобиль на обочину и понесся в сторону области. Джип прыгал на кочках и с невероятной скоростью – далеко за сотню – летел по бездорожью, заставляя почтенных жителей Рублевки, покорно и привычно стоявших в пробке, отодвигать свои престижные машинки подальше от края обочины, по которой, рыча и отплевываясь пылью, мчался серебристый монстр.