Страница 54 из 72
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
10 января открылся III Всероссийский съезд Советов. Таврический дворец выглядел деловито, строго. Более полутора тысяч делегатов собрались, чтобы сообщить миру, что «Россия объявляется республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, что вся власть в центре и на местах принадлежит этим Советам…»
Состав делегатов съезда разительно отличался от состава Учредительного собрания. Большинство — более двух третей — большевики. Поэтому внутри дворца легко было поддерживать порядок, но с улицы можно ожидать любых провокаций. А чтобы этого не случилось — нужно все знать, везде присутствовать… Ну а письмо Берте пришлось отложить. Он напишет ей обязательно, как только удастся найти несколько свободных минут.
Съезд открыл председатель ВЦИК Яков Михайлович Свердлов. Моисей Соломонович видел, с каким вниманием делегаты выслушали его краткую приветственную речь. «…Мы должны будем здесь вынести крайне ответственные и важные решения, — сказал Свердлов. — Акт роспуска Учредительного собрания мы должны сопоставить с созывом III Всероссийского съезда Советов — этого верховного органа, который единственно правильно отражает интересы рабочих и крестьян».
Съезд принял резолюцию, которая полностью одобряла политику Советского правительства и выражала ему полное доверие. Он утвердил «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Важным решением съезда было принятие закона о социализации земли, который привлекал на сторону Советской власти многомиллионные крестьянские массы из числа беднейшего и среднего состава жителей деревни.
Одним из главнейших вопросов, вынесенных на обсуждение съезда, был вопрос о войне и мире. Вопрос, который не снимался с повестки дня со времени II съезда Советов, состоявшегося 25–27 октября 1917 года. Тогда верховный главнокомандующий русской армией генерал Духонин, который отказался подчиниться приказу Совета Народных Комиссаров и вступить с германским командованием в переговоры о перемирии, был заменен народным комиссаром, прапорщиком Крыленко.
По поручению Совнаркома Крыленко 14 ноября послал к немецкому командованию парламентеров. 16 ноября немцы согласились вступить в переговоры. 20 ноября состоялась первая встреча русской делегации в Брест-Литовске с представителями Германии и Австрии.
Вопрос о мире стал главным для Советского правительства. За несколько дней до III съезда Советов, 7 января, Владимир Ильич Ленин составил тезисы о мире с Германией, в которых подчеркнул: обстоятельства таковы, «что из них совершенно определенно вытекает необходимость, для успеха социализма в России, известного промежутка времени… в течение которого социалистическое правительство должно иметь вполне развязанные руки для победы над буржуазией сначала в своей собственной стране и для налаживания широкой и глубокой массовой организационной работы».
Тезисы были обсуждены 8 января на совещании членов ЦК и большевиков — делегатов съезда.
11 января на заседании ЦК Ленин изложил три точки зрения по этому вопросу: 1. Сепаратный аннексионистский мир. 2. Революционная война. 3. Объявление войны прекращенной — демобилизовать армию, но мира не подписывать.
На предыдущем совещании ЦК и партийных работников большинство было за вторую точку зрения. Ленин указал, что «большевики никогда не отказывались от обороны, но только эта оборона и защита отечества должна иметь определенную, конкретную обстановку, которая есть в настоящее время налицо, а именно: защита социалистической республики от необыкновенно сильного международного империализма. Вопрос стоит только в том, как должны мы защищать отечество — социалистическую республику. Армия чрезмерно утомлена войной; конский состав таков, что артиллерию мы не сможем везти при наступлении; положение германцев на островах Балтийского моря настолько хорошо, что при наступлении они смогут взять Ревель и Петроград голыми руками. Продолжая в таких условиях войну, мы необыкновенно усилим германский империализм, мир придется все равно заключать, но тогда мир будет худший, так как его будем заключать не мы. Несомненно, мир, который мы вынуждены заключать сейчас, — мир похабный, но если начнется война, то наше правительство будет сметено и мир будет заключен другим правительством. Сейчас мы опираемся не только на пролетариат, но и на беднейшее крестьянство, которое отойдет от нас при продолжении войны.
…Стоящие на точке зрения революционной войны указывают, что мы этим самым будем находиться в гражданской войне с германском империализмом и что этим мы пробудим в Германии революцию. Но ведь Германия только еще беременна революцией, а у нас уже родился вполне здоровый ребенок — социалистическая республика, которого мы можем убить, начиная войну.
…Конечно, тот мир, который мы заключим, будет похабным миром, по нам необходима оттяжка для проведения в жизнь социальных реформ (взять хотя бы один транспорт); нам необходимо упрочиться, а для этого нам необходимо время. Нам необходимо додушить буржуазию, а для этого нам необходимо, чтобы у нас были свободны обе руки. Сделав это, мы освободим себе обе руки и тогда мы сможем вести революционную войну с международным империализмом…
…То, что предлагает тов. Троцкий — прекращение войны, отказ от подписания мира и демобилизация армии — это интернациональная политическая демонстрация. Своим уводом войск мы достигаем того, что отдаем немцам Эстляндскую социалистическую республику.
…Конечно, мы делаем поворот направо, который ведет через весьма грязный хлев, но мы должны это сделать. Если немцы начнут наступать, то мы будем вынуждены подписать всякий мир, а тогда, конечно, он будет худшим. Для спасения социалистической республики три миллиарда контрибуции не слишком дорогая цена. Подписывая мир теперь, мы воочию показываем широким массам, что империалисты (Германия, Англия и Франция), взявши Ригу и Багдад, продолжают драться, а мы развиваемся, развивается социалистическая республика».
Моисей Соломонович Урицкий был противником мира с Германией. Его длительное пребывание в эмиграции, и в частности в Берлине, живые связи с социал-демократами Германии, Швеции и Норвегии позволили ему предположить, что, если будет подписан мир с Германией, ее империалистическое правительство легко сможет задушить нарастающее революционное движение. С изложением своей точки зрения он неоднократно выступал на заседаниях ЦК, посвященных этому жгучему вопросу.
Как член ЦК, Урицкий защищал вначале вторую точку зрения — революционную войну, потом присоединился к третьей — ни мира, ни войны. И это было его серьезной ошибкой.
10 февраля Троцкий сделал авантюристический шаг — от имени русской делегации самостоятельно заявил в Бресте, что Россия отказывается подписать насильнический мир, войны продолжать не будет и демобилизует армию.
В результате германские аэропланы появились 17 февраля над Двинском. Разведка донесла, что идет переброска четырех немецких дивизий. По радио немцы объявили всему миру, что берут на себя задачу охранять цивилизованный мир от большевистской заразы. Как решается эта задача, объяснило сообщение: немцы повели наступление на Петроград. Взяли Псков и двинулись дальше, к станции Дно. Остатки полевых войск старой армии, гарнизоны города и станции Дно отступили, не оказав противнику никакого сопротивления. Над Петроградом нависла страшная опасность.
Совет рабочих и солдатских депутатов, заседавший теперь в Смольном, прервал свою работу: нужно было оповестить о случившемся питерских рабочих и солдат.
По заводам, фабрикам и воинским частям разъехались депутаты, и тревожный голос заводских, судовых и паровозных гудков поднял на ноги уснувший было Петроград. Рабочие собрались на своих предприятиях, солдаты и матросы — в частях, на кораблях и в подразделениях. Услыхав от депутатов горькую правду и призыв к оружию, рабочие стали организовываться в рабочие батальоны, выступили из казарм воинские части. Все, защищающее революцию, двинулось к Смольному. К утру 21 февраля сюда же стали прибывать готовые защищать молодую Советскую республику люди из окрестностей Петрограда, прибыл батальон матросов из Кронштадта. Возглавлявшие во время Октябрьского переворота отдел вооружения ВРК Дзержинский и Урицкий приступили к решению вопроса о вооружении защитников города.