Страница 8 из 31
— Надеюсь, ты хорошо заботился о моем гробе?
— Само собой.
Мистер Джутинг радостно улыбнулся и потер руки:
— Я всегда скучаю по нему. Как приятно будет снова спать в нем.
— А что делать с мальчиком? — спросил мистер Длинноут. — Хочешь, мы и ему гробик сколотим?
— Даже не думайте! — воскликнул я. — Я больше в гроб ни за что не лягу! — Я вспомнил, каково это — меня ведь однажды закопали заживо, — и содрогнулся.
Мистер Джутинг улыбнулся:
— Пусть Даррен поживет с другими артистами, с кем-нибудь его возраста.
Мистер Длинноут задумался, а потом сказал:
— Может, поселить его с Эврой?
Мистер Джутинг улыбнулся еще шире:
— Точно. Думаю, это лучше всего. Посели его с Эврой.
— А кто такая эта Эвра? — заволновался я.
— Сам увидишь, — пообещал вампир и открыл дверь. — Оставляю тебя с мистером Длинноутом. Он позаботится о тебе, а мне нужно идти.
И он поспешил к своему драгоценному гробу.
Я оглянулся и обнаружил за своей спиной мистера Длинноута. Не знаю, как ему удалось так быстро подойти ко мне. Я даже не слышал, чтобы он вставал.
— Идем? — спросил он.
Я нервно сглотнул и кивнул.
Хозяин цирка пошел мимо палаток и фургонов. Было уже утро, и я увидел, как в некоторых палатках зажегся свет. Мистер Длинноут привел меня к большой серой палатке, в которой могло свободно разместиться пятеро, а то и шестеро человек.
— Вот, держи одеяла, — сказал он, вручая мне кипу шерстяных одеял. — И подушку.
Не знаю, откуда он это все взял, вроде, когда мы выходили из фургона, у него в руках ничего не было, однако я слишком устал, чтобы задавать вопросы.
— Спать можешь сколько угодно. Когда проснешься, я приду и объясню, чем ты будешь здесь заниматься. А до тех пор о тебе позаботится Эвра.
Я приподнял полог и заглянул в палатку. Там было очень темно.
— Эвра — это кто? — снова спросил я, обернувшись к мистеру Длинноуту, но тот уже исчез — так же быстро и незаметно, как и раньше.
Вздохнув, я прижал кипу одеял к груди и вошел в палатку. Полог упал за моей спиной. Я решил немного постоять, пока глаза не привыкнут к темноте. Я слышал чье-то легкое дыхание и видел чьи-то контуры в гамаке, который висел в дальнем углу. Я огляделся, пытаясь понять, где лучше постелить себе постель. Мне не очень-то хотелось, чтобы мой сосед споткнулся об меня, когда встанет.
Я шагнул вперед. В эту минуту что-то скользнуло ко мне в темноте. Я остановился и посмотрел перед собой, отчаянно желая разглядеть, что это (если нет ни звезд, ни луны, то даже вампиры плохо видят в темноте).
— Эй! — тихо позвал я. — Ты — Эвра? Меня зовут Даррен Шэн, я твой новый…
Я запнулся. Что-то обвилось вокруг моих ног. Что-то скользкое и холодное. Я застыл на месте. Я понял, что это, но ужасно боялся глянуть вниз — пока это создание не доползло мне до пояса и не стало подниматься выше. Наконец, когда оно сдавило мне грудь, я собрал все свое мужество в кулак, медленно опустил глаза и встретился взглядом с жутким существом. Это была длинная, толстая, шипящая… змея!
ГЛАВА 8
Больше часа я не мог сойти с места от ужаса, стоял и смотрел в холодные, злобные глаза змеи, ожидая, когда она укусит меня.
Наконец, когда взошло солнце и яркий утренний свет проник в палатку, тот, кто спал в гамаке, заворочался, зевнул, сел и огляделся.
Это был Мальчик-Змея, и он здорово удивился, увидев меня. Он снова забрался в гамак и натянул на себя одеяла, как будто пытаясь защититься. Потом заметил, что меня обвила змея, и облегченно вздохнул.
— Ты кто? — резко спросил он. — И что ты тут делаешь?
Я покачал головой — вдруг, когда я заговорю, змея меня укусит?
— Ну-ка отвечай! — сказал Мальчик-Змея. — А не то я прикажу ей выгрызть тебе глаза!
— М-м-меня зовут Да-да-даррен Ш-ш-шэн, — заикаясь, пробормотал я. — Мистер Д-д-длинн-н-ноут привел меня сюда. Сказал, что я б-б-буду жить в твоей п-п-палатке.
— Даррен Шэн? — Мальчик-Змея нахмурился, а потом понимающе ткнул в меня пальцем, — Ты помощник мистера Джутинга, да?
— Да, — тихо ответил я.
Мальчик-Змея улыбнулся:
— А он знает, что мистер Длинноут поселил тебя со мной?
Я кивнул, и он расхохотался:
— Я еще ни разу не встречал вампира, который бы не любил черного юмора.
Мальчик-Змея выпрыгнул из гамака, подбежал ко мне, схватил змею за голову и начал ее разматывать.
— Не бойся, — успокоил он меня. — Честно говоря, тебе вообще ничего не грозило. Она все это время спала. Ты мог спокойно стащить ее с себя, она бы не проснулась. Она крепко спит.
— Так она спит? — воскликнул я. — Но как же тогда она обкрутилась вокруг меня?
Мальчик-Змея улыбнулся:
— Она ползает во сне.
— Ползает во сне! — Я посмотрел на него, потом на змею, которая даже не шевельнулась, пока он ее разматывал.
Наконец Мальчик-Змея полностью снял ее с меня, и я смог отступить в сторону. Ноги онемели и почти не слушались.
— Значит, эта змея ползает во сне! — сконфуженно усмехнулся я. — Слава богу, она не ест во сне!
Мальчик-Змея уложил свою любимицу в углу и ласково погладил ее по голове.
— Даже если бы она проснулась, то все равно не стала бы тебя есть, — сообщил он. — Она вчера сожрала целую козу. Таким змеям, как эта, есть надо не очень часто.
Он откинул полог палатки и вышел наружу. Я последовал за ним, не желая оставаться один на один со змеей.
При свете солнца я внимательно рассмотрел его. Мальчик-Змея был точно таким, каким я его и запомнил: на два-три года старше меня, очень худой, с длинными желто-зелеными волосами, узкими глазами, перепонками между пальцами на руках и ногах, тело у него было покрыто разноцветной чешуей — зеленой, золотистой, желтой и голубой. Одет он был в шорты.
— Кстати, — сказал Мальчик-Змея, — меня зовут Эвра Вон.
Мы пожали друг другу руки. Ладонь у него была какой-то скользкой, но сухой. Несколько чешуек приклеилось к моей руке. Они были похожи на кусочки сухой разноцветной кожи.
— Эвра Вон… а дальше? — спросил я.
— Просто Эвра Вон, — ответил он и потер живот. — Ты есть не хочешь?
— Хочу, — сказал я, и мы с Эврой пошли раздобыть чего-нибудь на завтрак.
В лагере уже вовсю кипела жизнь. Так как накануне представления не было, артисты и помощники легли раньше и сегодня встали тоже раньше, чем обычно.
Меня заворожила вся эта суматоха. Я и представить себе не мог, что в цирке уродов работает так много людей. Думал, тут будут только те артисты и помощники, которых я видел в тот вечер, когда мы со Стивом пошли на представление, но теперь, оглядевшись, я понял, что их куда больше. Здесь было двадцать, а то и тридцать человек, которых я никогда не видел до этого. Они бродили между палатками и фургонами, болтали, стирали, готовили завтрак.
— Кто это? — спросил я.
— На них держится весь цирк, — ответил Эвра. — Они сидят за рулем, ставят палатки, стирают одежду, готовят еду, зашивают порвавшиеся костюмы, убираются после представления. Это все не так просто.
— А они обычные люди? — спросил я.
— Да, большинство из них обычные люди, — ответил Мальчик-Змея.
— Как они здесь оказались?
— Некоторые — родственники артистов. Другие — приятели мистера Длинноута. А есть и такие, которые просто пришли посмотреть и остались — так им тут понравилось.
— А разве обычным людям можно здесь оставаться? — спросил я.
— Если мистеру Длинноуту понравился человек, то можно, — сказал Эвра. — В цирке уродов работа всегда найдется.
Эвра остановился у большого костра, я встал рядом с ним. На бревне возле костра сидел Ганс Золотые Руки (он мог ходить на руках и даже бегать на них, причем быстрее любого чемпиона мира по бегу), а Труска (Бородатая Женщина, которая могла отращивать бороду, когда пожелает) жарила сосиски на деревянных палочках. Вокруг сидели и лежали еще какие-то люди.