Помощник вампира

— Ты, видно, считаешь, что это очень смешно, — прорычал я.

Он молча кивнул.

— Что ж, малыш, тогда послушай меня, — сказал я, подошел к нему поближе и скорчил злобную рожу. Помолчав немного, я расплылся в улыбке. — Это и вправду очень смешно!

Мальчик весело захихикал, он был рад, что мы не стали злиться. Потом протянул нам руку.

— Привет, — сказал он. — Меня зовут Сэм Греет. Приятно познакомиться.

— Привет, Сэм Греет, — сказал я, пожимая ему руку, а сам подумал: «Похоже, он станет моим вторым другом».

И он действительно стал моим другом. Но к тому времени, как цирк уродов решил перекочевать на новое место, я уже думал только о том, что лучше бы никогда не встречал этого мальчишку.

ГЛАВА 11

Сэм жил в километре отсюда с мамой, папой, двумя младшими братьями и совсем крохотной сестричкой. А еще у них в доме были три собаки, пять кошек, два волнистых попугайчика, черепаха и тропические рыбки в аквариуме.

— Такое впечатление, что живешь в Ноевом ковчеге, — смеялся Сэм. — Я стараюсь реже появляться дома. Мама и папа не против. Они считают, что ребенок должен как-то проявлять свою индивидуальность. Родители рады уже тому, что я ночую дома. Меня даже не ругают, если я иногда пропускаю уроки в школе. Мама с папой считают, что школа — это отвратительная система воспитания, призванная подавлять волю и творческую активность ребенка.

Сэм всегда говорил такими заумными словами. Он был младше меня, но это было незаметно, особенно если послушать, что он говорит.

— Значит, вы работаете в цирке? — спросил Сэм, жуя маринованный лук — он обожал маринованный лук и вечно таскал с собой пластиковую баночку с этим луком.

Мы вернулись к кромке поляны, на которой остановился цирк. Эвра лежал на траве, я устроился на низкой ветке, Сэм влез на то же дерево, только чуть повыше.

— А что это за цирк? — спросил он, прежде чем мы успели ответить на первый его вопрос. — На фургонах нет никаких обозначений. Сначала я вообще думал, что вы путешественники. Потом, понаблюдав подольше, решил, что вы все-таки артисты.

— Мы — повелители ужаса, — сказал Эвра. — Властители иного бытия. Владыки мутаций.

Он нарочно говорил так, чтобы показать, что не один Сэм умеет изъясняться умно и непонятно. Мне захотелось и самому выдать пару длинных и красивых предложений, однако в этом я никогда не был силен.

— Это волшебное шоу? — с любопытством спросил Сэм.

— Это шоу уродов, — сказал я.

— Шоу уродов? — Он даже рот раскрыл от удивления, и на траву полетел кусок маринованной луковицы. Мне пришлось быстро отодвинуться, чтобы лук не упал на меня. — Двухголовые люди и прочие аномалии?

— Вроде того, — сказал я, — только наши исполнители — это волшебные, удивительные артисты, а не просто люди, которые выглядят не так, как другие.

— Здорово! — Сэм посмотрел на Эвру. — Ну, точно, я ведь с самого начала понял, что у тебя налицо дерматологические изменения. — Он имел в виду кожу Эвры (я потом посмотрел в словаре это длинное слово). — Но я и представить себе не мог, что ты тут не один такой!

Сэм с любопытством глянул в сторону лагеря.

— Просто невероятно, — вздохнул он. — А какие еще аномалии рода человеческого представлены в вашем цирке?

— Если хочешь узнать, какие еще артисты есть в нашем цирке, то могу ответить тебе коротко: самые разные, — сказал я. — Само собой, у нас есть Бородатая Женщина.

— Человек-Волк, — добавил Эвра.

— Вечно голодный человек, — продолжил я.

Мы перечислили всех, кого знали. Эвра даже упомянул тех, кого я никогда не видел. Впрочем, артисты в цирке уродов часто меняются. Они приходят и уходят, в зависимости от того, где выступает цирк.

Сэм был поражен и впервые с момента нашего знакомства не смог ничего сказать. Он молча слушал нас, широко распахнув глаза, посасывая маринованную луковицу и качая головой, причем так часто, будто вообще не верил тому, что ему рассказывают.

— Невероятно, — тихо проговорил он, когда мы умолкли. — Вы, наверное, самые счастливые мальчишки на всем свете. Живете в настоящем цирке уродов, ездите по миру, вам открыты все страшные и загадочные тайны. Чего бы я только не отдал, чтобы поменяться с вами местами!

Я улыбнулся. Не думаю, что Сэм захотел бы поменяться местами со мной, особенно если бы узнал обо мне побольше.

Тут Сэма осенила какая-то мысль:

— Слушайте! — вдруг сказал он. — А вы не поможете мне перебраться к вам? Я умею работать, быстро учусь, не боюсь ответственности. Я был бы ценным работником в вашем цирке. Можно, я буду работать у вас помощником? Пожалуйста!

Мы с Эврой улыбнулись друг другу.

— Нет, Сэм, это вряд ли, — сказал Эвра. — У нас почти нет детей. Если бы ты был постарше или твои родители захотели бы у нас поработать, тогда другое дело.

— Но мои родители не будут возражать! — не отступал Сэм. — Наоборот, они очень обрадуются. Они всегда говорили, что путешествия добавляют опыта. Им очень понравится, что я буду ездить по миру, что у меня будет масса всяких приключений, что я увижу чудесные, мистические земли и страны.

Эвра покачал головой:

— Прости. Приходи к нам, когда повзрослеешь.

Сэм надул губы и потряс ветку. С нее посыпались листья — прямо на меня, несколько даже застряло в моих волосах.

— Так нечестно, — пробормотал он. — Все так говорят — «когда повзрослеешь». Что было бы сейчас, если бы Александр Македонский ждал, когда повзрослеет? А как же Жанна д'Арк? Если бы она дожидалась, когда повзрослеет, англичане бы захватили и колонизировали Францию. Кто знает, когда человек уже повзрослел и может сам принимать решения? Это знает только он сам.

И Сэм принялся жаловаться на взрослых, говорить о «коррумпированной, жестокой системе», о том, что пришло время начать революцию детей. Казалось, я слушаю какого-то сумасшедшего политика по телевизору.

— Если ребенок хочет открыть шоколадную фабрику, пускай открывает, — порывисто говорил Сэм. — Если он хочет стать жокеем — ради бога. Если он мечтает стать первооткрывателем и отправиться на далекий остров, заселенный каннибалами, — это его право! Мы рабы современного общества. Мы…

— Сэм, — прервал его Эвра, — хочешь посмотреть на мою змею?

Сэм улыбнулся.

— Спрашиваешь! — воскликнул он. — Я думал, ты никогда мне ее не покажешь. Пойдем!

Он спрыгнул с дерева и побежал к лагерю, позабыв про все свои гневные речи. Мы медленно побрели за ним, тихо посмеиваясь и чувствуя себя гораздо старше и мудрее, чем мы были на самом деле.

ГЛАВА 12

Сэм был просто в восторге от змеи. Он совсем ее не боялся, даже намотал себе на шею вместо шарфа. Завалил Эвру вопросами: какой она длины, что она ест, как часто меняет кожу, откуда она родом, что это за змея, быстро ли она ползает.

Эвра ответил на все вопросы Сэма. Он был специалист по змеям. Не было того, чего бы он не знал об этих опасных рептилиях. Он даже сообщил Сэму, сколько чешуек у нее на коже.

Потом мы провели Сэма по всему лагерю. Показали ему Человека-Волка (Сэм притих в тени фургончика, в котором жил злобный Человек-Волк, — он здорово испугался этого дикого, рычащего существа). Мы познакомили его с Гансом Золотые Руки. А после этого случайно наткнулись на Голодного Рамуса, который как раз репетировал свой номер. Эвра спросил, нельзя ли нам посмотреть, и Рамус милостиво разрешил. У Сэма чуть глаза не вылезли из орбит, когда он увидел, как Рамус разжевал чашку, проглотил ее, потом снова собрал осколки (причем в животе) и вытащил чашку — целую! — изо рта.

Я хотел принести мадам Окту и показать Сэму, какие трюки она умеет исполнять, но потом решил не делать этого — я был сейчас не в форме. То, что я не пил человеческой крови, все сильнее и сильнее сказывалось на моем здоровье: в животе у меня часто урчало от голода, сколько бы я ни ел, а иногда меня начинало тошнить, и тогда мне приходилось некоторое время сидеть не двигаясь. А вдруг я потеряю сознание или начнется приступ тошноты, когда мадам Окта будет на свободе? Я по собственном опыту знал, какой она может быть опасной, если потерять над ней контроль хотя бы на несколько секунд.