Страница 5 из 95
– Да так… Ты совершенно не выглядишь несчастным.
– А должен? – удивился Зариме.
– Ну… ты слепой…
– Я слеп с рождения, Малиша. И научился жить не замечая этого. Это… не такое уж большое упущение. Зато я могу видеть внутренним зрением.
– Как это?
– Сложно объяснить. Если я скажу, что в основном опираясь на чувства, так понятно?
– Вполне. А тебя не… беспокоит, что ты оказался в этом доме?
– Почему?
– Ну… Всегда страшно идти в дом нового господина. Я целый день проревела, когда меня купили. Но потом познакомилась с господином и успокоилась.
– В самом деле?
– Он замечательный! Не жестокий. Щедрый и добрый. Такие редко бывают. Так что не бойся.
– Я не боюсь. Все будет так, как должно быть, – просто ответил Зариме.
– Ты интересный! – призналась Малиша. – Чем-то похож на моих братьев. Правда я их уже плохо помню. Я теперь мало с кем общаюсь, сам понимаешь. Я невольница.
– Понимаю.
– А можно к тебе приходить? Ты не против?
– Приходи, если разрешат.
– Я тихонечко.
– Что ж…
Этому замыслу не суждено было сбыться, так как наступило суровое разоблачение. Дверь отворилась, вошел слуга с ужином для Зариме, и едва не перевернул поднос, когда увидел гостью, замершую, как кролик перед удавом.
Аккуратно поставив ношу на столик, слуга цепко схватил девушку за руку, воскликнув:
– Малиша, как можно! Как ты посмела прийти к мужчине без должного сопровождения!
– Он же слеп.
– Он мужчина! Что скажет хозяин? Нас всех накажут из-за тебя! Тебе-то уж точно наказания не избежать! Паршивая девка.
Слуга уже готов был ударить девушку, но его рука оказалась перехвачена и сжата, словно тисками. Кто мог подумать, что у Зариме такая стальная хватка! А тот гневно хмурил брови. Покрывало размоталось и стекло к ногам, обнажая гибкий стан, в который Малиша просто впилась взглядом.
– Не думаю, что она так уж провинилась, – заметил Зариме. – Во всяком случае, не господин ли должен решать участь своих слуг и рабов?
Слуга растерялся. Никто еще не знал толком, как держать себя с этим юношей, поэтому дерзость была чревата, но его слова…
Кажется, эта дилемма не поддавалась решению, но тут сам Интар вошел в комнаты Зариме, поинтересовавшись:
– Что за странный шум?
Слуга тотчас выпустил девушку и почтительно склонился, Малиша пала ниц перед господином, залепетав:
– Простите! Простите меня! Я знаю, что не должна была так поступать! Господин…
– Встань, – велел Интар, а когда та подчинилась, спросил: – Если ты знала, что нельзя, то почему ты здесь? В его голосе не было гнева, скорее желание пожурить.
– Я… я хотела просто…
Видно, что Малише сложно сказать правду, а солгать она не осмеливается. Зариме это понимал, Интар тоже, поэтому решил не мучить девушку, сказав:
– Ладно, ступай к себе. Я не сержусь. Иди.
– Спасибо, господин! – Малиша благодарно коснулась лбом руки Интара и кинулась к двери, а тот велел слуге:
– Хасим, проводи ее. Только проводи. Слуга склонился в поклоне и вышел, а Интар не удержался от комментария:
– Совсем еще девчонка!
Зариме лишь улыбнулся, накинув на плечи упавшее покрывало, но не закутываясь в него, как обычно.
– Ее ведь сюда любопытство привело, – продолжил Интар. – Не думаю, что у нее в голове было что-то другое.
– Так и есть, – кивнул юноша.
– Ты-то оправдываться не собираешься? – с легким интересом.
– Зачем? Вы же и так все видели. Мы просто разговаривали, пока не вмешался слуга. Но если вам это неугодно…
– Нет, ничего страшного. Тебе же нужно общаться, а я не могу уделять тебе много времени. Ничего страшного не случится, если тебя будет навещать Малиша, да и Наргис тоже.
– Мало кто разрешил бы подобное, – осторожно заметил Зариме.
– Мне все равно. В моем доме будет так, как я скажу, – пожал плечами Интар. – А недовольные посчитают это причудой европейца, не более.
На это Зариме лишь согласно кивнул. Его господин тем временем удобно устроился на диване и похлопал по месту рядом, говоря:
– Садись. В ногах правды нет.
Юноша тотчас свернулся на уголке дивана, подобрав под себя ноги. «Как змейка» – подумал Интар. Ему снова нестерпимо захотелось дотронуться до Зариме, перебрать эти удивительные волосы. Ощутить запах этой бархатистой кожи, ее вкус…
Интар поспешно оборвал себя, пока мысли не зашли слишком далеко. Он не понимал, что же такое происходит. Интар не помнил, чтобы за всю долгую жизнь его тянуло к кому-либо так сильно. И не мог утверждать, что влюбился – тогда все было бы проще. Нет, эта тяга… Словно между ними двумя завязали ниточку – и стоит отдалиться, как она натягивается, притягивая обратно. Интар заподозрил бы колдовство, но, прекрасно чувствуя такие вещи, понимал, что дело не в этом.
Зариме казался таким загадочным, и, в то же время, таким открытым, мягким. Рядом с ним ощущался неповторимый уют. И уже казалось неважным, что его просто нельзя прочесть. Все попытки как на стену наталкиваются.
Думая, Интар разглядывал юношу, и тот почти сразу повернулся к нему и улыбнулся, словно видел. Интар даже спросил, откуда он узнал. Зариме просто пожал плечами, проговорив:
– Я же говорил, у меня хорошие слух и обоняние. Я чувствую, когда на меня смотрят и не только.
Интар ему верил, ходя подобные… свойства служили источником некоторого беспокойства. Посчитав это излишней бдительностью, мужчина решил сменить тему, спросив:
– Тебе, должно быть, скучно здесь. Может, что-нибудь нужно?
– У меня все есть, – все с той же улыбкой.
– Наверное, к тебе стоит приставить слугу порасторопнее, чтобы помогал.
– Воля ваша, но я могу справляться и сам.
– Ты не раз доказывал это, – Интар позволил себе улыбнуться. – Но я хочу облегчить тебе жизнь.
– Все хорошо, правда.
– Ладно. Но слуга не повредит. Сам выберешь при случае. Зариме смиренно кивнул.
– И сам я постараюсь заходить все же почаще, – при этих словах на лице юноши отразилась искренняя радость. Интар все-таки не удержался, убрал прядь, упавшую на глаза Зариме, обронив: – Что же мне с тобой делать?
Глава 4. Скрытые таланты.
Интар сдержал слово, и его визиты стали ежедневными. Казалось бы, как можно занять слепого? Но Зариме оказался замечательным слушателем, причем он не только слушал, но и понимал. Далеко не сразу Интар понял, что его «приобретение» обладает острым умом и цепкой памятью. Вкупе с остальными своими качествами он мог быть опасен, хотя сам, похоже, не осознавал своей силы.
Помимо этого с Интаром Зариме оставался чрезвычайно кроток, а вот к остальным относился отстраненно, но страха не было ни к кому. А Интара продолжал волновать этот юноша, хотя, идя в эти комнаты, он старался утолить все виды жажды. Но тяга не проходила, и дело вовсе не облегчало то, как Зариме льнул к нему.
Однажды, когда они вдвоем устроились в гостиной Интара (Зариме очень любил садиться прямо перед камином, как можно ближе к огню), и он читал что-то вслух, сидя в кресле, Зариме положил голову ему на колени.
Еще толком не осознав этого, Интар запустил пальцы в огненную гриву, лаская, перебирая волосы. Но, осознав, тотчас отпрянул со словами:
– Тебе не стоит так делать!
– Почему? – недоуменно и, кажется, немного обижено.
– Я могу не справиться с собой и навредить тебе, – черт, ну почему же он так повернул голову, что взгляд сам соскальзывает на пульсирующую на шее жилку?
– Не думаю, что это возможно, – снова улыбка.
– Похоже, ты слишком самоуверенный мальчишка! – тут бы и оттолкнуть дерзкого, но рука просто не поднимается.
– Нет, просто гораздо выносливее, чем кажусь. Разве вам настолько неприятно мое присутствие?
– Дело не в этом.
– Как бы там ни было, я готов принять вас любым.
Такой вот загадочной фразой был исчерпан этот разговор, и, как ни странно, не породил отчуждения, скорее наоборот. Поэтому продолжились визиты Интара и разговоры на самые разные темы, и Зариме все чаще клал голову ему на колени.