Страница 16 из 95
– В смысле?
– В последнее время он стал чрезмерно заботлив, так как думал, что ты меня слишком истязаешь.
– То есть? – Интар развернул Зариме лицом к себе, требуя ответа.
– В смысле в спальне, что я лишь потворствую твоим желаниям вопреки собственному.
– Чушь! – фыркнул Интар, подозрительно скосившись на юношу, словно проверяя – угадал ли.
– Конечно, чушь. Просто он воспринял ситуацию через призму собственного печального опыта.
– А он у него был?
– Да. Поэтому Амалю и готовили судьбу гаремного мальчика, – тихо ответил Зариме.
– Понятно, – кивнул Интар, а потом задумчиво добавил: – А ведь и я внес свою лепту в этот страх.
– Что, прости? Но вместо повторения фразы мужчина вдруг спросил:
– Тебе нравится Амаль?
– Не смотря ни на что, он хороший человек, – проговорил Зариме, и лукаво добавил: – Но ты ведь не об этом спрашиваешь. В этом смысле нет.
– Я ни в коей мере не собираюсь тебя ограничивать. Я не ревную, – оба знали, что это ложь. – И вполне понимаю, что когда-нибудь ты захочешь…
Зариме мимолетным жестом коснулся руки Интара, чтобы прервать эту несколько несуразную речь и проговорил так тихо, что никто другой не услышал бы, даже если захотел:
– Я – твой. Мы связаны. Предназначены друг другу.
– Но я обрекаю тебя на весьма нелестное существование, особенно если о наших отношениях узнают.
– Это неважно, пока мы вместе.
Интар лишь вздохнул. Кажется, с долей облегчения. Но разговор продолжать не стал. Уж слишком сокровенные затронулись темы. Он предпочел вернуться к ним ночью, когда они лежали в уютной темноте, а Зариме, как обычно, свернулся у Интара под боком, разметав свои волосы.
– И все-таки я тебя ограничиваю, – вздохнул мужчина, скользнув рукой по спине юноши.
– Как именно? – Зариме даже чуть приподнялся, удивленный.
– Если бы не я, ты мог бы жить нормально…
– На дне моря, гремя кандалами?
– Я не об этом. Но если бы я не взял тебя в свою постель, то ты бы мог жить обычной жизнью… Не сдержавшись, Зариме рассмеялся и ответил:
– Обычная жизнь мне не суждена изначально. К тому же, если вспомнить, кто кого куда затащил…
– Но если бы ты попробовал с женщиной… – гнул свое Интар.
– А кто тебе сказал, что у меня никогда не было женщин? – улыбнулся Зариме, но улыбка вышла какой-то грустной.
– Что, в самом деле? – честно говоря, Интар был уверен, что его любовник достался ему девственником во всех смыслах.
– Да.
По большому счету Зариме уже почти не помнил свой первый… опыт. Он случился задолго до того, как его купил купец. Юноше тогда было что-то около четырнадцати, а ей, наверное, восемнадцать. Зариме никогда не спрашивал. К тому же они виделись ровно одну ночь.
Девушка пробралась в дом его матери и понадеялась увести таким неординарным способом. Не вышло. Несмотря на молодость и некоторую незрелость, Зариме всегда чуял ложь и истинные намерения. Он просто ушел. И сколько девушка не звала его – так и не дозвалась.
После этой были и другие, не только женщины, но и мужчины: падкие на экзотику или жаждущие заполучить Зариме в личных корыстных целях, но лишь единицам удавалось добраться до юноши. Кого-то он прогонял, кому-то ради интереса поддавался, порой делая вид, что на него подействовало приворотное зелье, но все равно эти «свидания» не длились больше одной ночи. Он просто не хотел.
Последний случай произошел как раз перед тем, как Зариме должен был уехать с купцом. Одна из жен вождя, презрев все мыслимые и немыслимые запреты, пробралась в шатер юноши и попыталась соблазнить всеми доступными способами, в том числе и приворотным колдовством, заклятым на смерть. Слишком жаждала увидеть золотые глаза, обращенные только на нее. За это и поплатилась.
Прознав о колдовстве и прочих обстоятельствах, соплеменники бросили женщину одну в пустыне. Издревле у жителей пустынь не было большего преступления, чем покушение на народ Зариме. И не сказать, чтобы юноша испытывал жалость по этому поводу, считая возмездие справедливым.
За всю эту «эпопею» Зариме лишь однажды довелось иметь дело с действительно просто увлеченной им девушкой – одной из компаньонок седьмой принцессы Судана, но юноша прекрасно понимал, что не в силах оправдать ее ожидания – слишком разные судьбы, и самоустранился. И вот теперь Интар… И с ним все так, как и должно быть.
– И много? – меж тем Интар решил подтрунить над юношей.
– Около полутора дюжин.
Мужчина удивился весьма картинно, даже рот чуть приоткрыл, а потом прищурился, словно разбирая в уме каждое слово на составные части, и заключил:
– Ты ведь не шутишь и не преувеличиваешь…
– Нет. Зачем мне это?
– Ну, многие привирают по молодости, стремясь выглядеть солиднее.
– Никогда не видел в этом смысла, – пожал плечами Зариме и перевернулся на живот, подперев подбородок рукой.
– Хм… и тебя не тянет к женскому телу? – похоже, Интар решил досконально разобраться в этом вопросе.
– Нет. С тобой я не испытываю нужны в ком-либо еще.
– И ты считаешь это правильным? – с характерным подозрительным прищуром.
– Почему нет? Мне никогда не говорили, что это может быть неправильным.
– Никто-никто?
Зариме отрицательно покачал головой. Как бы ему хотелось рассказать. Рассказать все, чтобы Интар понял и не терзался совершенно лишними вещами. Но еще не время. Скоро, но не сейчас. Пока юноша бережно хранил свою тайну, и вместо слов лениво потерся о плечо Интара. Тот невольно улыбнулся, пробормотав:
– Вижу, ты уже совсем сонный.
– Немного.
– Укатал я тебя.
– Не факт, – приоткрыв один глаз.
– Спи уже, нахаленок!
Зариме смешно фыркнул, но больше ничего не сказал, а потом все же уснул. Интар позволил себе некоторое время полюбоваться этим «сокровищем тысячи царей». Сейчас, как никогда, юноша казался хрупким и уязвимым. Его хотелось оберегать от всех и вся, видеть его постоянно рядом. Просто агнец, если не замечать некоторых мелочей. Под всей этой беззащитностью скрывалось что-то большое и грозное. Интар покачал головой, упрекая себя в излишней мнительности, поплотнее укутал юношу в одеяло и уснул сам.
Глава 14. Стамбул.
Ближе к следующему вечеру «Звезда Ночи» вошла в порт Стамбула. Интар вел ее собственноручно, искусно лавируя меж других судов. Когда галера оказалась надежно пришвартована, а начальник порта удостоверился в исправности документов и получил небольшую мзду, началась разгрузка. Лишь под ее конец Интар и Зариме сошли с корабля.
Несмотря на стремительно сгущающиеся сумерки, жизнь в порту продолжала кипеть: караваны носильщиков с грузом сновали туда-сюда, ржали кони, то и дело раздавался звон цепей невольников. И, конечно, запах, представляющий собой смешение всего возможного: от запаха конского пота до аромата редчайших пряностей.
Сойдя на берег, Зариме первым делом оглушительно чихнул и поплотнее укутался в бурнус.
– Знаю, с непривычки пробирает, – кивнул Интар. – Пойдем, найдем повозку.
Интар и не думал останавливаться на постоялом дворе. В Стамбуле у него был дом. Совсем не такой роскошный, как в Трабзоне, но он и стоял пустым большую часть года. Но Интар всегда предпочитал останавливаться в собственном жилище, чем непонятно где. К тому же недвижимость – не самое плохое вложение денег.
Скромный дом в весьма приличном купеческом районе встретил их уютом и теплом. Все это обеспечивал один-единственный слуга. Уже пожилой мужчина в длиннополых одеждах. В прошлом, до рабства, он был врачом, да и сейчас все еще продолжал практику, стараясь, конечно, этого не афишировать. Интар знал, но предпочитал закрывать глаза. Если слуга справляется со своими обязанностями, то неважно, есть ли у него еще какой приработок.
По дороге Интар пожалел, что уже слишком темно, и Зариме не сможет увидеть красоты города. А ведь Стамбул менялся, и сильно. Похоже, Сулейман I всерьез занялся его благоустройством.