Страница 18 из 41
- ... и про "Большую погоню", и про гладиаторов...
- ... и про принудительную физкультуру, и про собрания, и про "Народную сотню"...
- ...и что рэп с хип-хопом совсем выйдут из моды...
- ...а к костюму станут носить белые носки...
- Строгость наших законов, как известно, компенсируется их повальным неисполнением, - Леха потянулся и зевнул. - Куда ни глянь, все читают Пелевина, бесстыдно курят в общественных местах, днюют и ночуют в Интернете и шляются ночью без прописки. И ничего. Кстати, об Интернете: вы ведь оба тунеядцы, как разрешение получили?
- Через нелегального провайдера, - сказал я. - Хочешь телефончик?
- Да нет, у нас в конторе всем дают разрешения. Легально. Просто поинтересовался.
- А вы бы, молодой человек, не задавали таких интимных вопросов, сказала Марина. - Большой брат не дремлет.
- По-моему, мы уж давно наговорили на пожизненное, - отмахнулся Алекс. - Никаких камер и жучков тут нет, не бойся. Они все в "Перекрестке".
- А я и не боюсь, - заявила Маринка. - Один из моих друзей - генерал. Весьма высокопоставленная шишка в Минобороне. Он и Интернет мне сделал. Кстати, насчет камер и жучков: я на всякий случай пригласила специалиста, он завтра проверит.
Упоминание о влиятельном генерале меня заинтересовало, и я спросил:
- Марина, ты не хочешь через своего генерала как-нибудь узнать насчет наших дел? Посоветоваться?
- Что он может посоветовать? Это же совсем другое ведомство. Потом, я его берегу на крайний случай. Мало ли что.
- Да уж, миледи, по проволочке ходите, - сказал Леха, прищурившись, и положил руку на Маринкино колено: этот жест вышел у него на удивление естественно и казался не столько интимным, сколько фамильярно-дружеским. Одна ваша книжная полка тянет лет на десять. Так что хольте и лелейте своего генерала.
- Он душка, - вздохнула Марина и обвела нас мечтательным, затуманенным взором. - Вполне интеллигентный человек. В юности фарцевал...
- ...и ходил на панель...
- ...и слушал "Queen"...
- Да, - с гордостью произнесла Марина, - он и сейчас их слушает, прелесть моя! И зря вы хихикаете. Если б не генералы, не было бы у меня этой квартиры, и вы бы сейчас здесь не сидели. И кто вам мешает найти себе по генеральше? Такие красивые парни...
- Все генеральши толстые, - сказал я, - как кустодиевские купчихи. Леха, а ты, собственно, к чему завел весь этот разговор? Про бабочку?
- Допустим, наш мир - один из бесконечного числа повторяющихся запусков саморазвивающейся, самовоспроизводящейся Программы, - сказал он. Произошел сбой... Ну, я не программист, но ты понимаешь, что я хочу сказать...
- Это и есть твоя метафизическая версия? Что мы провалились в другой мир? Ну, провалились, какая разница, обратно ведь уже не попасть. Никчемное твое объяснение.
- Столько фантастики читать вредно для психического здоровья, сердито сказала Маринка. - Почему мужчины так любят все усложнять? Может, мы наконец поговорим серьезно? Лично мне это шоу не нравится, и участвовать в нем я не желаю категорически.
- Ладно, - легко согласился Алекс. - Серьезно так серьезно... Он так и не убрал руку с Маринкиного колена. Худые длинные пальцы, длинней моих. Лодочка с невероятным каблуком, давно уже раскачивавшаяся на кончике маленькой ноги, со стуком свалилась. Он поднял ее. Марина сердито отобрала у него туфлю, сбросила вторую и встала, босая, маленькая, как третьеклассница, надевшая взрослые тряпки, прошлась по пушистому ковру. Леха тоже встал. Рядом с ним она совсем малышка, без каблуков до плеча не достает. Он подошел к окну, руки в карманах тесных джинсов, повернулся к нам:
- Если серьезно, то никаких мафий, наследств и прочей киношной дребедени тут и в помине нет, согласны? Значит, игра, больше версий нет. Но вы не находите, что даже для телевидения это все как-то уж чересчур?
- Почему же чересчур, - сказала Марина. - Ничего сверхъестественного я не вижу. Каналам нужен рейтинг. Все на продажу. Вспомните, сколько раз мы уже говорили: мол, кто бы лет десять тому назад мог поверить, что люди в стеклянной клетке... и так далее. Лично мне даже неинтересно, как называется это шоу и что в нем нужно делать. Мне интересно, как нужно поступить, чтоб от меня отстали. Понятно, если уехать на время из города, проблема решится. Но почему я должна из-за этих уродов куда-то уезжать?
- Сходи в милицию. Может, отстанут, - лицемерно посоветовал я.
- На кой черт я туда пойду? Естественно, в милиции все предупреждены. В "Большой погоне" всегда так делают. Я в "АиФ"е читала.
- Тут две вещи непонятны, - сказал Леха. - Во-первых, что людей заставляют играть, не спрашивая согласия. Во-вторых, отсутствие правил, цели и задачи. По каким критериям организаторы решат, кто выиграл? Действия-то какие нужно совершать?
- Стойте, стойте, - вмешался я. - А что двух человек убили, вам уже совсем не странно?
- Ванька, что ты как маленький, ей-богу, - сказала Марина. - Никто их не убивал. Оба подставные - и Артем, и Савельев. Это было нужно, чтобы напугать, дезориентировать, внести сумятицу в мысли. Создать нервную атмосферу, чтоб мы психовали и делали глупости, тем самым увеличивая интерес зрителей. Кстати, Лешка, вот тебе и правила Кто сохранит полную невозмутимость и не совершит ни одного неадекватного поступка, тот и выиграл.
- В таком случае скорей делай какой-нибудь неадекватный поступок, и от тебя отстанут.
- Откуда я знаю, что в их понимании считается неадекватным поступком? Может, пойти в ментовку - неадекватно, это значит, что игрок струсил. А может, как раз правильно: раз пошел в органы - стало быть, лояльный гражданин.
- Маринка, а чем, собственно, тебе так уж досаждает это шоу? - спросил я. - Если завтра у тебя найдут жучки, подашь на них в суд. Зуб даю, выиграешь. Помните, в том году шоу было - про половые органы? Скандальное такое?
- А, "Киска и петушок"! - Леха расхохотался, но чуть-чуть покраснел. Или "Киска и морковка"... Забыл, как называлось.
- Что еще за гадость? - поморщилась Марина.
За два прошедших дня я успел напрочь забыть, что она путана. Ее брезгливость совсем не выглядела наигранной. Я вспомнил купринскую "Яму": проститутки - самый целомудренный народ на свете. Наверное, в отношении проституток женского пола это справедливо. (Насчет мужского - позволю себе слегка усомниться.)
- Народ должен был голосовать, - пояснил я, - чья киска самая красивая, и чья морковка, или там хрен... короче, самый большой. А потом оказалось, что участникам в спальни скрытые камеры без их ведома ставили. Они ведь выиграли процесс, и шоу запретили.
- Эти граждане сами вызвались участвовать, - заметил Алекс. - Им только про скрытую съемку не сказали. А нашего согласия вообще не спрашивали. И никаких камер в наших квартирах нет. После того прецедента они бы не решились. С того канала такую сумму слупили...
- Но ведь пока это все показывали, рейтинг у них поднялся, - заметил я. - А это значит - реклама дороже. Так что они отнюдь не в убытке остались.
- Нет, Иван, это слишком рискованно, их ведь тогда предупредили, что лицензию отберут, - сказал Алекс. - Уверяю вас: нет ни камер, ни прослушки. Дело не в том. Знаете, за что я эти игры не люблю? Люди начинают топить один другого, как пауки в банке. А я играть не хотел и не хочу. Никого давить и мочить не собираюсь, а ведь каким-то образом нас вынудят это делать.
- Как это они вынудят?! - возмутилась Марина. - Не родился еще тот человек, который заставит меня делать, чего я не хочу. Но, Лешик, тут все не так. Если б надо было мочить, давали бы задания или мнение наше спрашивали. Я думаю, в этой игре выбывают по какому-то объективному критерию.
- Тогда что ты переживаешь? Take it easy. Если никаких действий от тебя не требуется - плюнь и живи как обычно...
- Запишем в протокол, - подытожил я. - Если скрытые камеры - подаем в суд. Если камер нет и ничего делать не предлагают, а просто глядят на наше поведение - не обращаем внимания. Если попросят друг за другом с пушками гоняться или голосовать - посылаем их. Так?