Доверься врагу

– Не пора еще, эмир?

В тишине казалось, что голос, даже умышленно приглушенный, все равно звучит громко. Но это, как все знали, с непривычки. Вернее, потому, что отвыкли от такой обстановки.

– Пожалуй, дождемся темноты… – как-то неуверенно для самого себя сказал Актемар.

Он тоже давно отвык командовать и моментально принимать точные и выверенные решения, хотя раньше и говорил совершенно иначе, более твердо, и никто в его словах усомниться не мог. И возразить не смел.

Сейчас смели, и тоже потому, что отвыкли от повиновения за двенадцать долгих лет.

– А что ждать… Как раз в темноте к месту подойдем…

– Кто-то увидеть может. Сейчас времена другие, даже у детей мобильники, кругом вышек наставили… А половина села на базе работает. Один звонок, и выйдем как раз на пулеметы… Лучше подождать… Недолго осталось…

Ждать осталось в самом деле недолго. Темнота в Чечне приходит быстро даже в равнинных районах, не говоря уже о горных и предгорных, где промежуток, обычно называемый сумерками, порой вообще отсутствует. Это потому, что на западе тоже горы и закатное солнце каждый вечер за них, не цепляясь расплавленными боками за хребты, плавно ныряет. И сразу наступает темнота…

Они сидели в сильно прореженной для какой-то непонятной цели «зеленке» в стороне от села, даже по другую сторону дороги, но Актемар не желал рисковать понапрасну. Он всегда отличался отменным хладнокровием. И вообще, не для того он снова взялся за оружие, чтобы какая-то нелепая случайность сгубила все дело. А сейчас, помимо случайности, следовало считаться с тем, что и обстановка в Чечне уже совсем другая. И выступает он сейчас не против пришлых федералов, когда можно было полагаться на поддержку населения почти безоглядно. Осторожность следовало соблюдать предельную. Начальную часть пути – около трех километров – им предстояло идти по открытому склону, и из многих окон домов их вполне можно было рассмотреть. Расстояние, конечно, не самое близкое, и не каждый сможет понять, кто и куда направляется, но у кого-то может и бинокль дома оказаться. А если в бинокль посмотреть, то сразу можно понять, что это не «кадыровцы» и не федералы идут. А всем другим здесь делать совершенно нечего. Кроме, естественно, самого Актемара и его джамаата. У него дела есть. И спешные… Но об этом пока еще никто не знает. Силы у него не большие, но и с малыми силами можно большие дела делать, если сумеешь точно просчитать ситуацию и правильно применить воинские таланты.

Чтобы хорошо, в полном соответствии с задачей, вооружить ту часть своего джамаата, которую удалось собрать – восемь проверенных в разных ситуациях бойцов, – Актемару Дошлукаеву пришлось опорожнить один из трех своих схронов, которые он не открыл федералам, когда сам сдавался вместе со всем джамаатом в полном составе. Тогда заранее договорились во избежание ошибки на допросах, что один схрон они сдадут, и все знали какой – со стрелковым оружием, небольшим запасом патронов и большим запасом тринитротолуола, которым в джамаате вообще пользовались редко, поскольку не имели хорошего минера, а выставлять плохие мины, с точки зрения Актемара, смысла не было. Одинаковая угроза – взорваться самому при установке или подорвать противника… При таком раскладе сил проще было стрелковым оружием обходиться и минометами. Один миномет пришлось, правда, тоже сдать. И даже пару гранатометов «РПГ-7», а вместе с ними и шесть одноразовых гранатометов «Муха». Но это – по необходимости, потому как федералы знали, что у Актемара Дошлукаева есть возможность вести минометный обстрел. Но, естественно, сдача пары мощных «РПГ-7» не состоялась бы, не имей эмир в запасе еще несколько единиц аналогичных, но более удобных гранатометов «РПГ-7Д»[2] и боезапас к ним. Боезапас хороший. Российская оборонная промышленность по великой своей глупости выпускает к «РПГ-7», как знал эмир, только противотанковые бронебойные гранаты, а джамаат имел осколочные заряды арабского и китайского производства. Федеральные войска тоже такими зарядами пользуются, но, как правило, только теми, что захватят в схронах. Министерство обороны из-за границы такие не покупает. Естественно, все осколочные заряды к «РПГ-7» часто, а в подавляющем большинстве случаев более необходимые, чем бронебойные, Актемар Дошлукаев предпочел не отдавать федералам при сдаче джамаата. Как и два имеющихся в наличии ночных прицела к гранатомету и снайперскую винтовку, тоже оснащенную ночным прицелом. Эмир всегда отличался прозорливостью. Не оплошал, как оказалось, и в этот раз. Он словно бы еще тогда, двенадцать лет назад, знал, что оружие может пригодиться. Правда, из трех оставленных на консервации схронов один оказался частично разграбленным. Понятное дело, что не федералами, которые ничего там не оставили бы для самого эмира. Вариантов разграбления было только два. Согласно первому местные жители забрали что-то себе «на всякий случай». Такое случается… Согласно второму, наиболее вероятному, кто-то из шестерых членов джамаата, которых найти не удалось, воспользовался оружием.

Конечно, Актемар не сильно возражал, что кто-то пожелал воспользоваться общим оружием, хотя справедливо считал, что следовало бы спросить разрешения у него. Но ситуации могут быть всякими. Могло его не оказаться на месте, или у бойцов не было возможности его искать. Однако оставшегося оружия хватило на всех, и кое-что даже про запас осталось, на будущее. На неизвестное будущее… Главное, что схрон, которым воспользовались, снова прикрыли и замаскировали…

Темноты дождались…

И сразу пошли, резко включились в темп, хотя и это, как показалось Актемару, далось некоторым с трудом – обросли жирком за годы мирной жизни.

Идти пришлось без карты, хотя карта района в наличии была, но на ней не было современных обозначений, не было необходимого, интересующего Актемара объекта. Однако Абуязид, один из бойцов джамаата, сам родом из этих мест, уверял, что проведет всех с закрытыми глазами. Он и повел. Следом за Абуязидом, заступая по сторонам, двинулись два пулеметчика. Это на случай непредвиденной встречи, потому что никто не знал, где выставлены охранные посты вокруг учебной базы «кадыровцев», и даже не знали, ходят ли те вообще по внешнему периметру. Местность вокруг базы ровная, открытая. Наблюдателю, чтобы составить график передвижения постов, устроиться было негде. А если бы и устроился, то слишком велика возможность быть обнаруженным. Небольшая рощица, окруженная зарослями, находится в низинке и не дает возможности обзора, хотя в предстоящих действиях именно этой рощице отводилась важная роль. Однако, чтобы она свою роль сыграла, ее следовало предварительно найти в темноте. Незнание расположения постов – большой минус в деле. Однако приходилось мириться с обстоятельствами. Любой другой поиск вызывал опасения «засветки». А Актемар планировал действовать внезапно. Пусть и без соответствующей подготовки, но внезапно. Он бывал уже на этой базе совсем недавно, примерный план действий составил. Но – только примерный, хотя был уверен, что этот план обязательно сработает. А мелочи и всякие непредвиденные моменты можно будет решить по ходу дела, экспромтом.

Учебная база «кадыровцев», куда вместе с казармами входили и ученые корпуса, и специализированные спортивные площадки, и тренажеры, и все службы обеспечения, представляла собой большой, не совсем ровный квадрат, огороженный бетонным сборным забором. Таким, каким обычно огораживают строительные площадки. Звенья забора в бетонные же стаканы устанавливают, но снизу остается открытое пространство, которое закрывают разным подручным материалом. В данным случае просто насыпали землю, которую легко разбросать обыкновенной саперной лопаткой, но с предельной осторожностью, потому что под насыпным земляным валом может располагаться какая-то примитивная система сигнализации. Двумя лопатками, потому что туда, за забор, должны идти только двое: сам Актемар Дошлукаев и разведчик джамаата Исрапил, умеющий перемещаться, как тень – незаметно и неслышно для противника. Именно за это качество Актемар и взял с собой Исрапила, хотя знал, что тот порой терялся в острой ситуации, мог выстрелить раньше времени или, наоборот, опоздать с выстрелом. Хладнокровия и расчета парню не хватало, хотя Исрапил из парня давно превратился в зрелого мужчину и, возможно, хладнокровие приобрел вместе с годами. Это было бы хорошо, однако, так ли это в действительности, покажет только конкретное дело. Но, в любом случае, для данной операции Исрапил подходил, как никто другой, потому что здесь необходимо было работать скрытно. И, если что, прикрыть эмира. Все остальные бойцы джамаата выполняли при этом только вспомогательные функции. Но брали на себя самое опасное дело – вся мощь ответного удара должна будет обрушиться на них.

2

У гранатомета «РПГ-7» труба и патрубок соединены жестко, а у «РПГ-7Д» соединение производится с помощью сухарной защелки, что позволяет разбирать громоздкий гранатомет для переноски.