Письма (1870)

Достоевский Федор Михайлович

Письма (1870)

1870

381. П. А. ИСАЕВУ

10 (22) января 1870. Дрезден

Дрезден 22/10 января/70.

Любезнейший друг мой Паша, посылаю тебе разрешение покончить с Стелловским сроком по 1874 год, как ты пишешь. И вообще кончай с ним скорее. Этот теперешний случай дает мне мысль, что он, пожалуй, еще будет мудрить. Одним словом, он слишком хорошо понимает, что деньги мне нужны и что поэтому меня можно прижать. Ты пишешь о своей уверенности, что устроишь продажу. А я, признаюсь, не уверен. Во всяком случае кончай скорее к 20-му числу, как ты пишешь, и с плеч долой. Об одном прошу - если б дело и разошлось тотчас, уведомь меня. (NB. В контракте поставь хоть и так: "Если к маю не будет переделан роман, то волен он, Стелловский, воспользоваться правом издания до 1874 (1) и т. д.".) А впрочем, как ни поставишь - всё равно.

Ужасно меня удивила свадьба Миши. Верить не хочется. Да что ж ты ничего не пишешь? На ком? Когда именно? И все подробности. Непременно, непременно напиши. Мне Миша дорог. (Напиши, чем живет? Какие средства?) Вообще побольше об них обо всех напиши.

Не понял, кого ты называешь в своем письме теткой?

Передай мой горячий привет сестре Саше и многоуважаемому Николаю Ивановичу. Поцелуй Катю. Всем передай мое и Анны Григорьевны приветствие и поклон. Брату Коле тоже, Феде тоже. На днях буду писать Эмилии Федоровне.

Тебя целую и обнимаю. Жена тоже и Любочка тоже. Визжит и смеется поминутно, полненькая и сытенькая девчонка. И всё хочет, чтоб с ней танцевали.

Передай мое уважение Аполлону Николаевичу.

Вкладываю при сем записочку к Николаю Николаевичу Страхову насчет "Зари", но, во-1-х, с тем, чтоб ты сейчас ему передал, потому что в записке есть и мои дела. Слышишь ли? (NB для тебя: я в редакции у них не много значу; дадут "Зарю" - хорошо, а нет - так и нет.)

Да вот что еще: пишу, а не знаю, как адрессовать тебе. Ты написал адресс и нечеткий, и с ошибками. Теперь во всё время буду беспокоиться, дошло ли это письмо до тебя?

Напиши побольше о семейных обстоятельствах вообще.

Тебя очень любящий

тв Ф. Достоевский.

Мой адресс тот же.

(1) было: 1876

382. H. H. СТРАХОВУ

10 (22) января 1870. Дрезден

Дрезден 22/10 января/1870.

Любезнейший Николай Николаевич, сделайте одолжение, не рассердитесь, что эти несколько строк Паша передаст Вам незапечатанными. Посылаю в общем конверте и по просьбе Паши, очень пожелавшего получать в этом году "Зарю". Если можно, то устройте ему это получение. Вся возможность факта зависит в этом случае от кредита. За прошлый год я получал "Зарю" в кредит, но за деньги. Кроме того, получил "Войну и мир" (5 частей). Итак, за "Зарю" прошлого года и за "Войну и мир" я должен в редакцию. Очень прошу Вас, Николай Николаевич, сообщите этот расчет для памяти в редакцию "Зари", и так как у меня еще не все счеты с ними кончены, то передайте в редакцию мою просьбу, чтоб деньги за "Зарю" и за "Войну и мир" у меня вычли при окончательном расчете. Таким образом за прошлый год будем квиты.

Теперь: за этот год (1870) я должен тоже получать "Зарю", да Паша просит еще "Зарю" для себя. Итак - можно ли мне это устроить уже на кредит? То есть в этом (1870) году я буду получать уже два экземпляра "Зари", конечно, за деньги, но так, чтоб расчет был уже (1) к концу года. Вот это-то и будет значить в кредит. Если возможно, то очень прошу Вас, способствуйте этому. (2)

Кроме того, на кредит тоже буду просить Вас (3) выслать мне через Базунова 6-ю часть Льва Толстого ("Война и мир"), о которой я читал в газетах. Очень прошу, и если возможно, то не откладывая.

Итак, я буду должен в редакцию за этот, 1870 год за две "Зари" и за 6-ю часть "Войны и мира". Более беспокоить не буду просьбами ни Вас, ни редакцию, а в сумме, которую буду должен (то есть за эти 2 "Зари" и за 6-ю часть), найдем случай сквитаться в конце года так или этак.

Я и не знал, что Вы уже воротились в Петербург. Как Ваше здоровье и много ли намерены работать? Дай Вам бог всякого успеха.

Мне бы очень хотелось Вас видеть; мне всё кажется, что и Вы и все должны были ужасно как измениться за эти три года.

Вам совершенно преданный

Ф. Достоевский

(1) далее было: как и теперь

(2) было: к этому

(3) было: у Вас

383. П. А. ИСАЕВУ

31 января (12 февраля) 1870. Дрезден

Дрезден 31 января/12 февраля/70.

Любезный друг Паша, вот уже три недели как я, по просьбе твоей, отослал тебе письмо с позволением Стелловскому приобретать право издания до 1874 год, а от тебя до сих пор нет никакого ответа, несмотря на то, что ты хотел кончить с ним от 15 до 20 января и писал об этом наверно. Но идет ли дело или расстроилось - мне важнее всего - знать, а стало быть, ты бы должен был меня уведомить во всяком случае. Пойми, что для меня это слишком важно; тут не одна только досада ожидания и неизвестности: придут ли деньги? Самое важнейшее состоит в том, что я мог бы (если б знал наверно) обратиться к другим ресурсам за деньгами; а между тем, всё еще ожидая от Стелловского, - не решаюсь, потому что к каким бы ресурсам ни обращаться, значит предлагать самому свою работу, роман или повесть. Самому же напрашиваться в этих случаях на работу - всегда проиграешь в цене.

Итак, прошу тебя с получением сего письма немедленно уведомить меня в тот же день, двумя строчками, расстроилось ли дело или нет? Я бы желал, Паша, чтоб ты имел этот взгляд, чтоб разом заключить еще заране: кончено ли дело или Стелловский только тянет его на всякий случай, вовсе не желая приступить к покупке романа серьезно? В последнем случае для меня было бы унизительно таскаться за ним, если он шутит и роман приобретать не желает.

Итак, жду ответа немедленно. Сделай одолжение, уведомь поскорее.

Тебя любящий Федор Достоевский.

384. А. Н. МАЙКОВУ

12 (24) февраля 1870. Дрезден

Дрезден 12/24 февраля/1870.

Как мне ни совестно, любезный и многоуважаемый Аполлон Николаевич, Вас беспокоить, но на этот раз обстоятельства решительно заставили меня опять обратиться к Вам. Я в крайнем беспокойстве по одному случаю, а к Вам обращаюсь как к доброму ко мне человеку, и хотя слишком не имею прав на Ваши услуги, но думаю иногда про себя, что, может быть. Вы хоть отчасти тот же самый остались для меня Аполлон Николаевич, принимавший во мне в свое время весьма теплое участие. А ведь я Вам разве что надоел, а особенно большим ничем ведь перед Вами не провинился. А потому простите и на этот раз мою докуку.

Дело мое вот в чем: месяцев около двух тому назад я послал отсюда Паше засвидетельствованную по форме доверенность (может быть, и раньше несколько). Я не помню, но мне кажется почти наверно, что послал ее на Ваше имя, и, стало быть, о существовании этой доверенности в руках Паши Вы, может быть, знаете. (1) Затем всё заглохло, и месяц я не получал никакого ответа. Наконец полтора месяца назад (2) я получил от Паши письмо, в котором он просит меня согласиться на предложение Стелловского увеличить срок льготы Стелловского еще на год. Я тотчас же согласился, и, главное, потому, что в письме своем он положительно (а не в виде только намерений и догадок, как прежде) извещал меня, что дело решено окончательно и что если я потороплюсь выслать мой ответ, то между 15 и 20-м января (наш стиля) оно наверно окончится. Подробностей (3) не разъяснял, "и без того торопился", прибавлял только: "Вы мне верите и потому оставайтесь спокойны".

Я тотчас отослал ему мое согласие; в первый раз он мне писал так утвердительно, так что я даже понадеялся взаправду. И вот с тех пор - ни строки. Наконец ровно 15 дней тому назад я написал к нему с категорическим требованием немедленно меня уведомить, написать мне только две строки, только да или нет. Но до сих пор от него все-таки ни единого слова. Как в воду кануло.