Побег в невозможное

Игорь свесился на руках по другую сторону ограждения, и слегка оттолкнувшись, спрыгнул вниз.

29

Дождь начался ближе к полуночи.

Сначала вкрадчиво и незаметно на траву и асфальт упали редкие капли, а затем, постепенно набирая силу, дождь застучал по ступеням и по козырьку крыльца. Подул свежий ветерок, и стало слышно, как растущие на аллее березы шумят своей мокрой листвой.

Игорь не помнил, сколько времени он просидел здесь, на старой полусгнившей скамейке, которая непонятно зачем украшала парадное крыльцо одного из корпусов.

Возможно, когда-то это было летнее место для курения, и сотрудники института выходили сюда пообщаться или просто посидеть, устав от своих бесконечных научных трудов и изысканий.

Скорее всего, он просто задремал и не заметил, как пролетели два или три часа — усталость была настолько сильной, что победить её не смогли ни страх снова очутиться в лапах Медика, ни голод, ни безнадежное отчаяние.

Игорь пошевелился.

Однако становится прохладно. Пожалуй, стоит ещё раз обойти здание и осмотреть его как следует. Не может быть, чтобы все до единой решетки, которыми оказались снабжены окна первого и второго этажей, были безупречны.

Он неохотно поднялся. В любом случае, ему не высидеть здесь до утра — в объятиях мокрой скамейки, на ветру и под дождем. Поэтому если не получится с этим зданием, то он пойдет к следующему и так далее. Рано или поздно какой-нибудь из корпусов сдастся и пустит его под свою крышу. Либо через когда-то не запертую в спешке дверь, либо через халатно приваренные прутья решетки…

Помимо дождя и ветра, Игоря беспокоило весьма сильное чувство голода — после скромного ужина у инженера прошли целые сутки. Так же изрядно мешал болтающийся на запястье наручник с обломком дверной рукояти, но пока избавиться от него Игорь не мог: замок фиксатора был электронным.

Зато можно было не бояться минных полей и «ловушек». Найденные в навигаторе Шульца схемы с высокой точностью указывали места закладки мин, которых, впрочем, оказалось не так уж много: не более пяти-семи возле каждого здания. Очевидно, все минирование, вкупе с «наглядной агитацией» на бетонной стене, сводилось лишь к намерению отпугнуть мародеров, а вовсе не к тотальному уничтожению всех возможных нарушителей.

Подсвечивая бледным светом фонарика из телефона Шульца, Игорь повторно не спеша обошел корпус номер четыре, возле которого провел последние часы и, не найдя никакой возможности проникнуть внутрь, направился к следующему зданию.

Время от времени он останавливался и сверялся с навигатором, боясь что-нибудь напутать и забрести на рискованные в минном отношении места, но тут же продолжал свой путь, торопясь уйти от постепенно усиливающегося ливня и неуютного ночного ветра.

А кстати. Если стихия разойдется не на шутку, то Институт можно будет покинуть уже совсем скоро: никакие собаки не смогут взять след после проливного дождя, да и энтузиазм охотников заметно поубавится… Игорь представил себе разъяренное лицо Медика и усмехнулся. Да уж… Наворотили делов…

Конечно, решение «авторитета» избавиться от Шульца вряд ли было спонтанным — свою роль, однозначно, сыграли здесь и деньги, и желание присвоить броневик, и страх перед потерей власти, да и просто — вековая ненависть «разбойника к стрельцу». Но, тем не менее, Игорь сознавал: не обмани он Медика, не соверши он тот свой звонок из здания метеослужбы, Лысый наверняка бы остался жив.

И дело тут даже не в самих словах про «пять миллионов»; звонок лишь стал последней каплей на переполненных кровью и долларами весах в алчной голове «мэра». Не нужно быть гением, чтобы понимать: такие как Шульц не станут искать таких как Ветров просто так, ради чьих-то дешевых амбиций или копеечных долгов. Нет. Здесь явно либо очень большая политика, либо очень большие деньги…

Игорь остановился возле следующего здания. «Корпус № 3» — гласила крупная надпись на его торце. Такая же точно шестиэтажная «коробка», те же серые кирпичи и те же стальные решетки на окнах — абсолютный клон предыдущего.

Всего «номерных» корпусов было шесть. Выстроенные строго друг за другом, по три в ряд, они, таким образом, образовывали два ряда зданий, расположенных по обе стороны от главного корпуса — тоже шестиэтажного, но весьма внушительного по площади строения, занимающего почти половину всей территории научно-исследовательского комплекса.

Судя по карте, главный корпус, если смотреть на него сверху, представлял собой не просто гигантский квадрат, а квадрат, имеющий обширный внутренний двор — с центральной аллеей, двумя транспортными лентами и даже какими-то вспомогательными постройками.

По непонятной причине, скорее всего, из чувства враждебности ко всему монументальному и вычурному, Игорь решил отложить осмотр главного корпуса до самого конца «экскурсии», искренне надеясь на то, что туда идти ему не придется.

Тем временем, дождь всё усиливался. Дошагав до противоположного угла корпуса номер три, Игорь обнаружил давным-давно заложенный кирпичами дополнительный вход в здание, над которым нависал каким-то чудом до сих пор не сгнивший стальной лист.

Забравшись под навес, он решил отдохнуть и немного обсохнуть. Кроме того, у Игоря появилась надежда, что этот невыносимый дождь перейдет, наконец, в грозу, а значит, и скоро закончится.

Снова вернулись невеселые мысли.

Его попытка найти Манфреда в итоге вылилась в кровопролитие и едва не стоила жизни ему самому. О результате и вовсе лучше не заикаться: Игорь не только не нашел таинственного заказчика, но и до крайности обострил ситуацию вокруг себя. Теперь, попав в руки к местным, бесполезно будет рассчитывать не только на пощаду, но даже на легкую смерть.

Единственное, на что пока ещё можно надеяться, так это на встречу с Лерой в условленном месте на трассе перед мостом. В конце концов, пока не потеряна Колба — не потеряны деньги, так как, судя по всему, контейнер — товар востребованный. Даже чересчур.

Кстати, было бы очень интересно узнать, почему Шульц искал его именно в этом городе? Допустим, у него была информация. Но почему он тогда так изумился, услышав про покупателя? Неужели он думал, что Колбу похищали ради собственного удовольствия?

Конечно, может оказаться, что Шульца прислал сам Манфред, и Лысый просто очень талантливо разыграл свое удивление для Игоря. Только вот зачем? Какой смысл ломать комедию перед человеком, которого собираешься пристрелить через каких-то пять минут? И ещё. За что они убили того беднягу в сгоревшей деревеньке? Хотели выбить из него какие-то сведения или… перепутали с Игорем?

Последняя версия выглядела весьма правдоподобной. Но тогда получается, что Шульц не имел ни малейшего представления о личностях похитителей Колбы и, значит, его прислал не Манфред?

Сплошные вопросы, и никаких ответов. Впрочем, сейчас, наверное, не стоит пытаться что-то понять. Зато стоит, например, продолжить поиски входа в этот чёртов Институт. Вот уж, воистину: «Институт — вечное зло».

Игорь усмехнулся и в который раз выглянул из-под навеса. Интересно, этот дождь собирается когда-нибудь заканчиваться?

И тут, словно ему в ответ, высоко в небе раздался оглушительный треск колоссального разряда, и сверкнула, наконец, долгожданная молния.

Окно с отсутствующим в решетке прутом он обнаружил совершенно случайно. Если бы не ослепительно яркие вспышки многочисленных молний, Игорь бы вообще не обратил на него внимания: фрагмент арматуры был аккуратно удален возле самого края оконного проема.

— Вот тебе и первый этаж, — удивленно пробормотал Игорь, подтягиваясь на руках, и заглядывая в пыльную темноту за грязными стеклами. — Чуть было мимо не прошел…

Без особой надежды он надавил на створку окна, заранее готовясь к тому, что оно окажется закрытым, и ему придется выбивать стекло. Рамы в здании оказались старинные, ещё деревянные, и поэтому особого труда такая процедура не составила бы. Однако к его удивлению, створка поддалась и с натужным скрипом отворилась вовнутрь. Ничего себе, даже шпингалеты не задвинуты…