Побег в невозможное

— Очень интересно! А у вас не возникает проблем с юридической стороной вопроса? Персональная информация, как известно, защищена законом…

— Никаких проблем, доктор. Все данные берутся строго из открытых источников и публикуются лишь с письменного разрешения заинтересованных лиц. Имей мы доступ ко всей информации, обнаруженных двойников было бы значительно больше. Хотя в настоящий момент их количество и так многократно превышает любые математические ожидания.

— Хм… — Хант замолчал, и некоторое время удивленно смотрел на собеседника, словно тот внезапно заговорил на незнакомом языке. — Могу я узнать, о каком количестве вы говорите, профессор?

— Точную цифру, коллега, я вряд ли вам назову, ведь она постоянно растет. Однако уже сейчас нам известно более чем о пяти тысячах подобных случаев. И это — только начало, ведь поисковые системы…

— Что?! Пять тысяч абсолютных двойников?! Вы шутите, господин Стейнбах!

— Совсем наоборот. Мало того, я не только не шучу, но ещё и бью тревогу. Потому что столь сильное отклонение от среднестатистического значения не может быть случайным. Мы столкнулись с новым, совершенно не изученным явлением.

— Подождите, и вы хотите сказать, что все обнаруженные вами двойники в точности повторяют не только имена, внешность и физические данные друг друга, но и судьбы своих «прототипов» на протяжении многих лет?

— Именно так. Вплоть до мельчайших деталей.

— Вот это да… — с крайне задумчивым видом Хант откинулся в кресле. Оператор приблизил изображение, и стали видны уставшие и слегка растерянные глаза доктора за толстыми стеклами старых роговых очков.

— Ну, хорошо, — произнес он, наконец, после долгой паузы. — И какие же существуют версии происходящего?

— Версии? — грустно усмехнулся профессор. — Конечно, у нас есть версии. Но, боюсь, они вряд ли понравятся вам, как учёному, и уж точно не понравятся, как простому обывателю… Скажите, вы когда-нибудь слышали о «Планете Зед»?

— Не имею представления. А что это?

— Компьютерная игра. Хит продаж прошлого года от «Мирэкл Кибертаун». Мне показал её Джулиан, мой сын, когда приезжал домой на каникулы из колледжа… Так вот. Суть игры заключается в том, что играющий выступает в роли бога. Этот бог должен успешно создать собственный мир, населить его людьми и заставить их жить согласно заповедям, которые, кстати, тоже нужно придумать самому…

— Так… А причем здесь компьютерная игра?

— Не спешите, доктор… Будучи богом, вы, конечно, можете влиять на численность населения, на количество народов, и ещё на очень многое… Однако в процессе игры общество постепенно начинает развиваться уже самостоятельно, по тем законам, которыми вы изначально его наделили, а его эволюция в любой момент может выйти из-под контроля бога, то есть — вас. Чем, собственно, эта игра и интересна.

При этом вы, как и любой бог, не имеете возможности влиять на характеры и судьбы отдельных человеческих единиц вашего мира — за вас это делает компьютер. Из тысяч составляющих он произвольно генерирует миллионы новых личностей, наделяет их уникальными характерами и судьбами — словом, всё как в реальной жизни.

— И, тем не менее, профессор, я пока не вижу связи…

— Сейчас увидите. Игра «Планета Зед» имеет, разумеется, ограничение в ресурсе и соответственно — ограничение по времени. В определенный момент цивилизация достигает своего пика и самоуничтожается. «Гейм овер». Играющий подсчитывает очки и любуется отснятым видео из жизни собственных «сынов человеческих».

— Понятно. И что дальше?

— Джулиан рассказал мне, что существуют умельцы, которые за определенную плату удаляют из программы модуль самоуничтожения. В этом случае игрок может продолжать развивать свой мир почти до бесконечности, наслаждаясь футуристическими видами искусственно пережившей свой век цивилизации.

— Но?

— Разумеется, есть одно «но», коллега. После того, как общество на «Планете Зед» принудительно избегает собственной смерти, компьютер больше не в состоянии справиться с задачей генерирования всё новых и новых человеческих единиц — ему просто не хватает аппаратного ресурса! — и тогда он начинает дублировать эти единицы.

Поначалу это не очень заметно, но, по мере стремительного роста населения, дублей становится всё больше и больше… В перенаселенном мире появляются сперва десятки, а затем — сотни и тысячи двойников.

— То есть, вы хотите сказать…

— Именно. Человечество на планете Земля давно пережило дату своей смерти, а тот, кто создал наш мир, уже исчерпал свой «аппаратный ресурс». Неважно, кто он: Бог, компьютер или высший разум — всё, критический лимит превышен. Добро пожаловать, двойники!

— Но послушайте, профессор. Совершенно очевидно, что всё это — лишь банальная голливудская страшилка, но никак не версия учёного. Разве можно сравнивать компьютерную программу с целой Вселенной! А кроме того, насколько я знаю, двойники существовали ещё в девятнадцатом веке. Вы же не станете утверждать, что человечество уже тогда пережило свой финал?

— Утверждать пока можно лишь одно: постепенно заполняющие наш мир дубликаты людских особей — не случайность и не совпадение, а результат деятельности неких сил, неподвластных человеку. А сейчас я прошу вас, доктор Хант, взглянуть на новую партию снимков.

— Благодарю. Полагаю, вряд ли мне стоит… Боже! Кто это?!

— Человека на фотографии зовут Идо Хёнтэ. Японский биофизик, доктор наук. Ему пятьдесят восемь лет — столько же, сколько и вам, доктор. Десять лет назад, он, как и вы, иммигрировал в США… Кстати, в прошлом году у Идо угнали машину…

— Светло-синий «ниссан»… — прошептал Хант, не отводя глаз от фотографии.

— …модель «Квантум-3000», — улыбнулся профессор. — Я угадал, Эдвард?

В этот момент изображение на экране дрогнуло, и раздался негромкий, с хрипотцой, мужской голос:

— Будущее наступило. Продолжение программы «Наука. У последней черты» — сразу после выпуска новостей. Оставайтесь с нами на канале «Синтезис», а сейчас…

— Да ну вас всех, — Игорь потянулся за пультом и выключил телевизор.

Четыре часа утра. Пора спать.

Последние дни он ложился далеко за полночь: лето в Филадельфии выдалось жарким, а кондиционер в номере не работал.

Несмотря на позднее время, снаружи не затихал уже привычный шум местной ночной жизни: приглушенная ритмичная музыка, обрывки разговоров, иногда — чьи-то крики и звуки полицейской сирены. Отель располагался в южной части города и был относительно недорогим.

Впереди ещё целых два дня. Послезавтра он покинет это временное убежище и будет пытаться выбраться из страны: деньги на карте, которую оставила ему Лера — почти на исходе, и он не знал, что станет делать, когда они закончатся.

— Какой же я кретин, — прошептал Игорь, задумчиво разглядывая темный дисплей телефона. Медленно, словно во сне, он нажал на сенсор вызова, и в очередной раз услышал скупое сообщение сети:

«К сожалению, номер недоступен».

— Я просто полный идиот.

Своё решение разделиться они приняли ещё до того, как вертолет совершил посадку на заброшенном пляже в Кайкс-Молл.

Неприметный, темно-синего цвета автомобиль с круглой эмблемой спасательной службы на дверце, ждал их на потрескавшейся асфальтированной площадке перед въездом, метрах в трехстах от береговой линии.

— До Майами доберемся на джипе, а там — в разные стороны, — остановившись возле машины, Валерия распахнула водительскую дверь. — Я — за руль, а ты, пока едем, ломай кейс, в ящике за сиденьем — вакуумный резак…

Через минуту они уже мчались по шоссе в сторону города.

— Что потом?

— Сядешь в автобус — и на север, в Филадельфию…

— Куда?

— Дам кредитку. На ней — двадцать с чем-то «штук». Снимешь комнату в отеле «Старый Норфолк» и жди меня. Если до среды не появлюсь — значит, у меня проблемы; отключай мобильник и как угодно выбирайся из Штатов.