Страница 64 из 144
— То как? — недоверчиво спросил Богдан.
— Ну я ж под него с гранатой падал, — пожал плечами мальчишка и засмеялся вслед Богдану.
Танковый люк откинулся, из него показалась голова танкиста. Он опасливо поворачивался, смотрел вокруг.
Крах! Танкист дернулся и сполз обратно. Олег перезарядил винтовку, процедил:
— Ну, идите сюда!
Танк, похоже, определился. Но, не прошел он и пары саженей, как из подвального окна, на треть засыпанного щебнем, выдвинулся ухват, в котором — очень удобно! — лежала противотанковая мина. Ухват опустился точно под накатывающуюся гусеницу…
Рррах! Гусеница «потекла». Разворачиваясь, словно мамонт-подранок, танк кормой въехал в одни развалины, носом — в другие. Пушка, угрожающе качнувшись, начала разворачиваться. В тот же момент мальчишка, содрав с себя куртку, ткнул ее в ствол и, пропихнув ударом автомата подальше, скатился в сторону, крикнув:
— Ложись!
Вместо обычного гудящего выстрела танка раздался настоящий взрыв. Олег оторвал голову от щебня. Ствол орудия был разворочен «цветочком». Из открытого башенного люка валил дым.
Мальчишка сел и, сплюнув, сказал:
— Вот так вот.
А Олег, перевернувшись на спину, захохотал.
— У… ух… ватом, — стонал он, колотя кулаком по щебню и повизгивая. — Ухватом и ку-ку-ку…
— Лет шесть еще протяну, — с важным видом сказал мальчишка, — жениться успею, ты только подольше кукуй.
— Курткой! — выпалил Олег. — Ухватом и курткой! Танк подбил! О-о, мне нравится эта война!
— Вольг! — Богдан ткнул в сторону развалин наискось: — Гляди! Уходят!
Правильней было сказать «убегают». Группа хобайнов пересекала развалины.
— Поняли, что они тут не в кассу, — довольно сказал Олег. — Ну уж нет, без базара, я вас не отпущу…
Крах! Бежавший первым дёрнулся и, ткнувшись головой в стену, рухнул на землю. Олег выстрелил в последнего — тот, раскинув руки, повалился тоже. Но остальные, похоже, засекли, откуда стреляют.
— Стерегись! — прокричал Богдан. Струя радужного пламени — высокотемпературной плазмы — врезалась в развалины немного в стороне, резко запахло испаряющимся камнем. Вторая струя ударила ближе, но Богдан ответил очередью, пробив висящий за плечами одного из хобайнов накопитель — и часть улицы утонула в нестерпимой яркости вспышке. Мальчишки выскочили, из развалин на параллельную улицу, где горящая машина, словно раненый зверь, ворочалась среди руин. Очевидно, погиб экипаж, а управление заклинило. Неподалеку кучей лежали восемь или десять лесовиков.
Олег приложился и. выстрелом из подствольника разул машину на вторую гусеницу. Потом, подбежав к корме замершего чудовища, постучал прикладом в бронедверцу:
— Есть кто живой? Выходи, болезные, по счету три не выйдете — сожжем в Попенгаген! Раз!..
Дверца распахнулась, наружу вылетели две автоматических винтовки, показались двое стрелков. Один из них бормотал:
— Не стреляйте, не стреляйте…
Второй вылез неловко, уже держа руки поднятыми. Олег схватил его за шиворот, бросил к стене:
— Давай, скотина!
Богдан пнул первого в бедро, потом — ниже пояса, крикнул:
— По-внутри — кидай стволы!
Из машины вылетели еще несколько винтовок, один за другим вылезли четверо стрелков. Мальчишка-лесовик, уже заглянувший в башню, доложил:
— Тут мертвые… Эй, ты! — он ткнул одного из стрелков в спину, — Снимай куртку, живо!
— Сейчас, сейчас… — заторопился тот. — Вы только не стреляйте, не стреляйте…
— Хорошая куртка. Барахло у вас хорошее. А сами вы — хорошее барахло, — скаламбурил мальчишка, влезая в куртку. Солдат кивал и улыбался, словно паренек говорил на иностранном языке, и стрелок боялся его обидеть, сказав что-то не то в ответ. Олег с отвращением смотрел на пленных, которым их ужас не давал даже стоять прямо, они гнулись, приседали, корчились, словно нестерпимо хотели в туалет. Славяне, такие же славяне, как горцы, той же крови, почти с тем же языком… Как изуродовали их душу надменные и всесильные господа со звезд — не оставив ни гордости, ни веры, ни чести — только простейшие животные инстинкты, над которыми доминирует главный — страх за свою бесценную жизнь.
— Отойди, — потребовал Олег, двинув стволом автомата. Мальчишка послушно отошел. — Лицом к стене, быстро! — крикнул Олег. — Быстро! — никто не повернулся, стрелки обезумевшим, глазами смотрели на автомат.
Олег прошил их одной очередью. Четверо упали сразу, один — попятился к стене и сполз наземь по ней. Шестой удержался на ногах, но Богдан, подойдя к нему, вложил в ухо ствол «вальтера» и, сказав "бам!", нажал спуск.
— Тебя как зовут? — спросил Олег у спокойно наблюдавшего за этим мальчишки. Тот вдруг засмеялся:
— Не узнали?! Нет, честно не узнали?!
— Не-е… — удивился Богдан. А Олег, всмотревшись в лицо лесовика, сказал уверенно, удивляясь, как он не сообразил раньше:
— Володька! Вот черт! Ну, Богдан-то тебя не узнал, он тебя и не видел, но я, я-то! Жив?! Молодчина!
А про себя подумал, что здорово изменился их проводник…
ИНТЕРЛЮДИЯ:
"ЛЕГЕНДА"
— У нас убит один, у Бодрого…
— У Святослава.
— Да, у Святослава — трое. То будет живых семнадцать и шестнадцать… У Стахора осталось одинадесять, у Хассе…
— Хассе убит вечор, в его место Джефри Рендалл…
— Так… у Джефри — четырнадесять, у Люгоды — двенадесять… Счетных семьдесят человек, — Гоймир потер переносицу. — Хвала Дажьбогу, думал я — станет мене живых-то…
Йерикка, до сих пор не считавший, хмыкнул:
— Йой, зато из девятисот почти лесовиков цело дай бог две с половиной сотни, да и те все… — он махнул рукой.
Они сидели в комнатке, образованной рухнувшим на две уцелевшие стены полом чердака. Пахло дерьмом, мокрой землей, гарью и кровью. Вот уже как семь часов противник не давал о себе знать, только постреливал. Уцелевшие хобайны стянулись к центру веси и окопались в развалинах. Горные стрелки сидели на окраине. Основные силы обороняющихся сосредоточилась у "больницы".
— Патронов хватает, — сообщил Резан, — а вот гранат — что ручных, что тромблонов, что выстрелов к гранатометам — тех не стало считай. — Прорываться станем, — вздохнул Гоймир, — князей, воевод, да бойров прежде на вече сведем… Вольг-то где?
Едва он это спросил, как Олег спрыгнул сверху, устоял на ногах и засмеялся. Богдан и Володька уселись на краю стены, свесив ноги.
— Гони своих оружничих, — мотнул головой Гоймир. Олег щелкнул пальцами — младшие мальчишки переглянулись, хихикнули и исчезли. Олег посмотрел им вслед и начал деловито:
— В общем, так. В сторону гор можно рвать, особенно если мы врежем в одну сторону, а женщины с детьми пойдут туда. Гостимир рацию слушал — подошли Горд и Вийдан, и еще кто-то. Они встретят и прикроют. Горда я видел сам. Он все так же воняет рыбой.