Страница 178 из 192
Эта система по внутреннему смыслу вполне совладает с той идеей независимости, которая проникает собой цели и смысл государства вообще.
При ней нация достигает не только наивысшего экономического обеспечения, но ведет и наиболее благородное экономическое существование, чуждое эксплуатации чужого труда менее развитых стран, чуждое и своего порабощения со стороны более развитых наций. Но система экономического самоудовлетворения возможна только для великих государств, которых территория содержит в себе средства достаточно разнообразные. Таковы Соединенные Штаты Америки, уже осуществившие эту систему. Такова Россия, которая, напротив, доселе не может выбраться на эту торную дорогу экономического развития.
Система гармонического развития производительных сил требует, во-первых, согласования производства различных частей национальной территории, и во-вторых, согласования промышленности добывающей и обрабатывающей, "земли" и "фабрик".
Цели территориального согласования состоят в том, чтобы разные части государства могли экономически поддерживать и защищать одна другую, дополняя одна другую своими средствами. В отношении самой промышленности задачи гармонического производства состоят в том, чтобы все отрасли естественных богатств страны не лежали втуне, а энергически разрабатывались, и перерабатывались своей же фабрично-заводской промышленностью. В торговом отношении промышленность должна иметь в виду внутренний рынок, т. е. добывать то, что нужно для страны, и перерабатывать на собственных фабриках в заводах продукты своего добывания. Тогда промышленность добывающая и обрабатывающая, земледелие, лесоводство, скотоводство, рыбные промыслы, горная и фабрично заводская промышленность, взаимно поддерживаются в своих отраслях, население получает разнообразные способы добывания средств, в стране получается возможность самой тонкой специализации труда, земледельческое население получает обширный рынок среди населения фабрик и городов, и в свою очередь обрабатывающая промышленность получает рынок в зажиточном сельском населении.
Внутренний рынок, как я это развивал в другом месте *, есть рынок экономически наивыгоднейший и в то же время наиболее обеспеченный от случайностей. Сверх того, он может быть наилучше изучаем промышленностью и торговлей, а потому наиболее безопасен от кризисов перепроизводства.
* См. "Земля и фабрика", Москва, 1899 г. и "Вопросы экономической политики", Москва, 1900 г. Выгодность внутреннего рынка зависит, между прочим, от того, что места добычи продукта и его обработки наиболее сближены, а потому расходы по перевозке доводятся до минимума. Теперь мы видим такие, например, нелепые явления, что лен, добываемый в Псковской губернии, отвозится в Лондон и там превращается в полотна, которые обратно идут на продажу в Псков. Это таскание товара по свету - дело экономически бессмысленное, бесплодно удорожающее стоимость продукта. В то же время псковской хозяин безусловно не предвидит размеров спроса в Лондоне, тогда как состояние спроса на фабриках псковских ему могло бы быть известно гораздо лучше. Мне приходилось доказывать все это против г. Федорова, руководителя официального органа министерства финансов (времен С. Ю. Витте), с пеной у рта защищавшего отсталую меркантильную идею, которая если когда-нибудь имела смысл в Англии, то никогда не могла его иметь для России. Под такими-то ветхими знаменами последнее 10-летие расшатывалось русское производство и отдавалось на захват "иностранного капитала"!
Система внутреннего рынка требует, как своего необходимого последствия, заботы о его покупательной способности и о национальном характере капитала.
Первое условие сводится к прочности благосостояния массы народа, совпадая отчасти с задачами разумного социального строя, отчасти с разумной постановкой самого производства.
Действительно, в области земледельческого труда прочность народного благосостояния требует того же построения землевладения, какое нужно и для силы земледельческого производства. Землевладение естественно представляет три формы: мелкое (сферы личного труда), крупное с участием капитала, и государственное. Каждая из этих форм имеет свои экономические преимущества и слабые стороны, но все три необходимы. Крупное землевладение - является источником хозяйственного прогресса, легко соединимо с первоначальными формами обработки продукта, и потому дает массе народа подсобные заработки. Казенное землевладение дает единственное средство сохранения лесов, признанных необходимыми, как "защитные", и тех полос земли, на которых необходимо сохранение болот, питающих речки и т. п. Будучи хранителем целого ряда земель, имеющих охранительное климатическое и почвенное значение, государственное землевладение в то же время служит населению доставкой необходимого топлива, подсобных угодий, выгонов, сенокосов и т. п. которых в крестьянском землевладении, склонном к распашке, не может сохранится. Земли же собственно крестьянские в экономическом отношении - суть земли наиболее энергичного приложения труда, наиболее охотного и упорного.
Отсюда у государства должна возникать политика, стремящаяся наделить все земледельческое население землей, но в правильном чередовании земель крестьянских с землями крупновладельческими в казенными в близком соседстве, для того чтобы обеспечить все виды землевладения взаимной поддержкой.
Прочно поставленное землевладение крестьян составляет основное средство для накопления крестьянских сбережений и обеспечения покупательной способности деревни, которая при этом дает для фабрик рынок, несравненно белее широкий и прочный, нежели заграничные рынки.
Такое же упрочение благосостояния массы народа должно составлять предмет заботливости, политики в среде фабрично-заводских рабочих. Здесь эта цель достигается развитием касс взаимопомощи и сберегательных, мелкого или коллективного рабочего домовладения и т. д. Обеспеченная от тягостей промышленных кризисов и безработиц масса рабочего населения дает столь же устойчивый внутренних рынок.
Таким образом, система экономии, разумная в основе, сама собой приводит к частностям, благодетельным для народа.
Другое условие промышленности, рассчитанной на внутренний рынок, составляет национальный характер капитала. Это значит, что для производства требуется иметь капитал, принадлежащий самим гражданам данной страны, с возможным сокращением иностранного капитала, в ней оперирующего.
Причина этого заключается в крайней дороговизне иностранных капиталов. Являясь в чужую страну, иностранный капитал, естественно, старается получить процент непременно высший, чем на своей родине, и следовательно, создает товар во всяком случае более дорогой, чем тот, который можно было бы прямо купить за границей. Выбирая этот свой процент, иностранный капитал является всегда в сопровождении значительного количества служащих из-за границы, и следовательно, платит местным гражданами гораздо меньшую сумму, чем платил бы национальный капитал. Все сбережения этик иностранцев уходят за границу. Таким образом, сбережения страны и ее жителей при этой системе гораздо меньше, а это отнимает у производства его полезное значение. Наконец, извлекая из страны такие двойные доходы в пользу чужой страны, иностранный капитал все же остается вечной собственностью этой последней и ни на волос не увеличивает размеров местного капитала. Таким образом, иностранный капитал составляет лишь орудие эксплуатации страны, допускающей его к себе, и если это допущение иногда неизбежно, то лишь в том случае, когда правительство не в состоянии произнести иностранного займа для национальной постановки данного производства. Иностранные займы, как ни изнурительны они для страны, все-таки менее ее истощают (т. к. обходятся дешевле и поздно погашаются), чем допущение внутри страны операций вечно эксплуатирующего и никогда не уничтожающегося иностранного капитала.
Таковы рациональные основы национальной экономической политики, поставленной на почву внутреннего самоудовлетворения. Имея основой внутренний рынок, такая промышленность обращается на внешний рынок лишь в мере необходимого и выходит на внешний рынок с созревшими силами, не позволяя себя эксплуатировать.