Страница 12 из 26
Родители, у которых от страха зуб на зуб не попадал, впервые задумались: а может, правда они слишком жестоко обошлись со старой лошадью.
— Ас малышками вы как поступаете? — снова заговорила пантера. — Я узнала, что вы на неделю лишили их сладкого за то, что они вступились за лошадь. Да вы что, чудовища, что ли? Так вот, предупреждаю, со мной здесь все изменится, все в доме будет по-другому. Для начала я отменяю наказание девочкам. Да вы никак ворчите? Может, вы недовольны?
— О, ну что вы!.. Напротив…
— Что ж, тем лучше. Что до старой лошади, о бойне, разумеется, не может быть и речи. Я требую, чтобы вы позаботились о ней как следует и дали ей возможность спокойно дожить свои дни, ясно?
Затем пантера сказала о том, что и с остальными животными можно бы обращаться получше. Тон ее стал не таким суровым, словно она хотела загладить неприятное впечатление, которое могла оставить ее резкость. Родители понемногу обретали уверенность в себе и даже решились раскрыть рты:
— Значит, вы у нас остаетесь. Это очень хорошо, но подумали ли вы, во что превратится наша жизнь, если мы каждую минуту будем бояться, что вы нас съедите? Не говоря уж о том, что и животным нашим будет грозить то же самое. Знаете, очень мило не позволять хозяевам резать свинью или курицу, но никто никогда не слышал, чтобы пантеры питались овощами…
— Я понимаю вашу тревогу, — сказала пантера. — Разумеется, в те времена, когда я еще не знала географии, любую добычу, попадавшуюся мне в лапы, будь то человек или зверь, я съедала. Но с тех пор как я познакомилась с селезнем, — он может подтвердить, — мой рацион ничем не отличается от кошачьего. Я ем только мышей, крыс, полевок и прочую дрянь. О, я, конечно, не обещаю, что время от времени не буду охотиться в лесу. Но в любом случае домашним животным меня опасаться нечего.
Родители очень быстро привыкли к тому, что на ферме живет пантера. И поскольку они теперь не наказывали очень строго своих девочек и не причиняли зла животным на ферме, она всегда с ними была очень любезна. А в одно из воскресений, когда к ним в гости пришел дядя Альфред, даже закрыла глаза на то, что к столу был подан цыпленок под белым соусом. Надо сказать, цыпленок этот был довольно противным, он без конца приставал к другим цыплятам и все время норовил сделать какую-нибудь гадость. Так что его никому жалко не было.
А еще пантера была хорошей помощницей. Спать можно было мертвецким сном, дом охранялся очень надежно. В этом все скоро убедились, когда однажды ночью к конюшне подобрался волк. Бедняга-волк сумел приоткрыть дверь и уже размечтался, что сейчас вкусно поест, но был съеден сам; он не успел опомниться, как от него остались только когти, клок шерсти да кончик уха.
Пригодилась пантера и для походов за продуктами. Если в доме кончались сахар, перец или гвоздика, одна из девочек прыгала на спину пантере, и та галопом доставляла ее в лавку. А иногда ее даже отправляли туда одну, и не дай бог было бакалейщику ненароком обсчитаться.
С тех пор как она обосновалась в доме, жизнь изменилась, и никто на это не жаловался. Все, не говоря уж о старой лошади, которая и не мечтала о такой благодати, почувствовали себя более счастливыми. Животные жили в полной безопасности, а людей больше не мучили угрызения совести, как бывало раньше, когда они питались животными. Родители оставили свои дурные привычки кричать и угрожать, и работа стала для всех сплошным удовольствием. А кроме того, пантера очень любила всякие игры и всегда была готова сыграть в чехарду или в прятки. Игроков хватало всегда, потому что она заставляла играть не только всех животных на ферме, но и родителей. Поначалу те подчинялись, ворча.
— Вот еще, — говорили они, — в наши-то годы! Что подумал бы дядя Альфред, если бы он нас увидел?
Но не прошло и трех дней, и недовольства их как не бывало, им так понравилось играть, что они больше жить без этого не могли. Как только выдавалась у них свободная минутка, тут же выбегали во двор и кричали: «Кто идет играть в пятнашки?» И, сняв деревянные сабо, чтобы быстрее бегать, бросались догонять корову, свинью или пантеру, и смех их слышался аж на краю деревни. Дельфина и Маринетта едва выкраивали время для уроков.
— Пошли играть, — звали их родители, — уроки в другой раз доделаете!
Каждый вечер после ужина во дворе шла большая игра. Родители, девочки, пантера, селезень и все животные со скотного двора и конюшни делились на две команды. Так много на ферме еще никогда не смеялись. Лошадь, слишком старая для того, чтобы бегать наперегонки, просто смотрела на игравших, но и она веселилась не меньше других. Ей была доверена роль судьи, и в случае спора она мирила противников. Как-то раз свинья обвинила родителей в том, что они жульничают, и лошади пришлось объяснить ей, что она не права. Эта свинья была в общем не так уж и плоха, но очень обидчива и мгновенно выходила из себя, когда проигрывала. Из-за нее случались бурные ссоры, отчего у пантеры всегда портилось настроение. Но таких неприятных минут было немного, и они быстро забывались. Если ночь выпадала лунная, игра затягивалась допоздна, и никто не торопился заканчивать ее.
— Послушайте-ка, — говорил тогда селезень, который был чуть-чуть благоразумнее остальных, — пора все-таки и о сне подумать…
— Еще четверть часика, — упрашивали его родители. — Ну, пожалуйста, селезень, еще пятнадцать минут…
А еще они играли в жмурки, в «держи вора», в уголки и в палочку-выручалочку. И всегда самыми азартными в игре были родители.
За обедом тоже никто не скучал. Селезень и пантера рассказывали о своем путешествии, а побывали они в таких диковинных странах, что слушать их никому не надоедало.
— Россию я изучил вдоль и поперек, — говорил селезень, — и могу сказать вам всю правду о коммунизме. Есть люди, которые рассказывают о том, чего никогда не видели, но я-то видел, уж поверьте! Так вот! К уткам там относятся ничуть не лучше, чем в любом другом месте…
Однажды рано поутру свинья вышла на прогулку. Во дворе она ласково поздоровалась со старой лошадью, улыбнулась цыпленку, но мимо пантеры прошла, не сказав ни слова. Та тоже в полном молчании смотрела, как уходит свинья. Вчера во время игры они поссорились. Свинья была просто невыносима и восстановила против себя всех. Надувшись, она заявила, что больше с пантерой играть не желает, и ушла к себе.
И еще добавила: «Мне игра очень нравится, но если надо исполнять все капризы какой-то иностранки, я уж лучше пойду спать».
Часов в восемь пантера, как почти всегда по утрам, пошла погулять в лес и к одиннадцати вернулась. Она казалась несколько усталой, походка ее стала грузной, глаза слипались. Белой курочке, которая заметила это, она ответила, что была сегодня очень далеко и много бегала по лесу. Сказав это, она улеглась в кухне и заснула тяжелым сном. Время от времени сквозь сон она тяжело вздыхала и облизывалась.
В полдень, вернувшись с поля, родители огорчились, узнав, что свинья все еще не вернулась.
— Такое ведь с ней впервые. Наверное, загулялась и забыла о времени.
Когда пантеру спросили, не встречала ли она утром свинью, она только помотала головой и отвернулась. За обедом она тоже ни слова не проронила.
До самого вечера свинья так и не объявилась. Родители были очень обеспокоены.
Вечером — то же, свиньи нет как нет. Все собрались во дворе, но об игре никто и не думал. Родители с подозрением стали поглядывать на пантеру. Та лежала на животе, положив голову между лапами, и ей, казалось, было совершенно наплевать, что все ее друзья так беспокоятся. Девочки, старая лошадь и даже селезень были этим неприятно поражены. Присмотревшись к пантере, родители заметили: