Страница 16 из 122
— К счастью, серьезных травм в нашей команде пока не было. А как обстоят дела с мелкими повреждениями? — спросил я Конова после группового турнира.
— В игре с чехами небольшую травму спины получил Алексей Жамнов — мы им сейчас занимаемся. Ушиб кости стопы — у Бориса Миронова. А вот от серьезных травм Бог миловал. Во многом это объясняется очень серьезным отношением к себе и своей подготовке наших энхаэловцев. Одними только специальными упражнениями на растяжку они предупреждают многие повреждения.
— Хоккеисты московского «Динамо», где вы постоянно работаете, в этом плане от них сильно отличаются?
— Разница просто огромная! Когда вернусь в Москву, будет чем поделиться с ребятами.
— Вы со многими игроками сборной были знакомы?
— Практически со всеми. До «Динамо», где работаю 10 лет, я был врачом молодежной сборной СССР и прекрасно помню Павла Буре, Сергея Федорова и многих других.
— Их подход к хоккею, степень профессионализма изменились с тех пор?
— Кардинально. Это другие люди. Я об этом догадывался, поскольку в 1990 году вместе с Владимиром Юрзиновым имел возможность немного познакомиться с HXЛ. А теперь ежедневно вижу, как они готовятся, питаются, отдыхают. И еще- как они настраиваются. Вот что меня поразило больше всего — умение настроиться на матч. И еще — их сплоченность. В России в клубах существуют группировки по интересам и возрастам, а тут ребята буквально все время проводят вместе, в ресторане в олимпийской деревне всегда сидят за одним столом. Они — абсолютно единый организм.
— А ведь часто можно услышать, что энхаэловцы — страшные индивидуалисты.
— Ничего подобного. Например, наше медицинское отделение, где и телевизор стоит, и где мы проводим одновременно лечение, массаж, физиотерапию, в настоящий клуб превратилось. Ребята постоянно туда приходят даже просто так — чтобы пообщаться друг с другом. Они, по-моему, чаще у нас бывают, чем у своих жен.
— Как игроки, которых вы знали по молодежной сборной, став миллионерами, относятся к вам? Доверяют как специалисту?
— Я думал, что они от многих вещей, которые мы делаем, будут отказываться, но они внимательно все выслушивают и выполняют. У нас некоторые методы лечения довольно сильно отличаются от энхаэловских, но ребята на удивление хорошо их воспринимают и говорят об их эффективности. Скажем, компрессы в НХЛ вообще не применяются, а мы привезли из Европы разнообразные рассасывающие и согревающие мази. Игроки с удовольствием ими пользуются и говорят, что у них в клубах вся физиотерапия сводится к накладыванию льда. Если им скажешь: «Надо», то они беспрекословно все выполняют. Наверное, потому, что настоящие профессионалы.
— Наверняка на теле такого жесткого игрока, как Каспарайтис, после каждого матча живого места не остается?
— Такое впечатление, что на нем всегда надета броня. Это человек, который в принципе не обращается к врачам. Может, что-то у него и болит, но он этого не показывает. Он вообще очень неординарная личность с сильной психикой, что притягивает к нему ребят, делает его лидером. В игре он может подбодрить партнеров, завести их, а в столовой — разрядить обстановку какой-то шуткой.
— Какой, например?
— Ну вот сегодня он выдал номер. Мы привезли с собой икру и даем ее ребятам на завтрак. Так Дарюс потихоньку залепил все лицо пластырем, подходит ко мне и заявляет: «Посмотри, как меня обсыпало от твоей икры!»
— То есть Каспарайтиса можно назвать лидерам команды?
— Одним из них. Он, если можно так сказать, веселый лидер. А, допустим, Паша Буре — лидер серьезный: подойдет, что-то скажет, настроит психологически.
— А что привнес в команду Федоров?
— Он в ней равный среди равных. Являясь суперзвездой, не выделяет себя на фоне остальных, что уже свидетельствует о его большой культуре. И он, и Буре оказались очень интеллигентными, воспитанными людьми. «Спасибо» говорят по 10 раз на дню. Какую-нибудь процедуру делаешь им, самую элементарную, — обязательно поблагодарят. Это люди совершенно другого уровня.
К нашему разговору присоединился администратор и помощник генерального менеджера сборной Алексей Панфилов.
— Все говорят, что такой сплоченной, объединенной одной целью команды у России уже давно не было. Это так? — спросил я его.
— Да. И еще меня поразило, какими замечательными людьми все они оказались. Один только факт, как Буре на пресс- конференции сказал, что у него в сборной не один брат, а 22, чего стоит. Удивительно, как Юрзинову удалось такую команду подобрать. Видимо, он руководствовался не только игровыми, но и чисто человеческими качествами ребят. Нет ни одного игрока, у которого было бы отрицательное биополе. Думаю, что и во времена Тихонова или Тарасова такого коллектива не было. Вы же видели — они зубами вырвали победу у финнов, потом — у чехов. Интересно, что никто из них не хочет считать и тем более называть себя лидером, для них главное — коллектив. И отношение к делу. Никто не заставляет их ничего делать. После тренировок все садятся на велотренажер и работают, работают, работают. Снять бы фильм об этой команде и потом показывать в детских спортивных школах — как профессионалы живут, какие они, какой тренер Юрзинов, как грамотно он выбрал тактику отношений с игроками.
— А как выглядят на этом фоне соперники российской сборной?
— Очень некрасиво ведут себя чехи. Отличились они и перед матчем с нами. Было объявлено, что хозяева площадки — чехи, и, значит, они выбирают цвет формы и скамейки. Так они выбрали ту «фартовую» скамейку, на которой сидели в предыдущем матче с Казахстаном. А она находится далеко от нашей раздевалки. Ведь еще перед началом турнира все участники заключили соглашение, что форму «хозяева» действительно выбирают, но на скамейку садятся ту, которая ближе к их раздевалке. Мы уже вынесли клюшки, поставили воду, а за две минуты до начала предматчевой разминки прибежали японцы: у вас, мол, другая скамейка. Неприятно все это.
— Какова процедура проведения допинг-контроля?
— В групповом турнире один человек от команды сдает анализ, начиная с четвертьфинала — два. В первом матче жребий выпал Валере Буре, во втором — Юшкевичу, а вчера — Коваленко. Может случиться, что один игрок будет выбран дважды или даже трижды — по теории вероятности. Игры так выматывают ребят, что процедура каждый раз надолго затягивается. Буре-младшему потребовалось минут 40, Юшкевичу — 30. Кстати, когда Юшкевич сдавал анализ, с финской стороны это делал Эса Тикканен. Там предлагают напитки: безалкогольное пиво, воду или соки. Спрашивают Тикканена: «Что вы будете?» — «Я — только водку!» — «Водки нет». — «Ну, тогда я буду три часа здесь сидеть». А вчера сдавал Ружичка, и у него получилось все очень быстро — минуты за 3. У Коваленко же дело затянулось до двух часов ночи. Он выпил 11 бутылок пива — никакого толка. Пришлось его с охранниками из допинг-службы перевозить в деревню, где есть специальная комната в поликлинике — чтобы человек не оставался без надзора. И Андрей там просидел до двух часов ночи, пока наконец не были соблюдены все формальности.
Еще ряд интересных деталей о жизни сборной уже после Нагано рассказал мне Касатонов.
— Для многих стало откровением то, каким командным человеком оказался Федоров, у которого раньше была репутация индивидуалиста, — заметил я.
— Мы рады, что не ошиблись, решив дать ему возможность выступить на Олимпиаде. Общеизвестен хоккейный талант Сергея. Но этот парень еще и суперпрофессионален! Особенно это проявилось на проводившихся нами собраниях пятерок. Их звено всегда задерживалось на них дольше остальных, они разбирали все до последних мелочей. Сергея было просто не остановить. Он и сам, наверное, не ожидал, что в команде будут такие отношения. И когда Игры завершились, Федоров подошел к Юрзинову и Стеблину и поблагодарил их за эти прожитые с командой прекрасные недели.