Вся правда о российских евреях

Но пора, наверное, сформулировать более четко, что же особенного было в эмансипации евреев по-российски... На мой взгляд, тут срабатывало два фактора:

1.   В Российской империи эмансипация проводилась непоследовательно и до 1917 года так и осталась незавер­шенной. Евреи как были, так и остались неполноправным меньшинством.

Полное, безоговорочное приравнивание евреев ко всему остальному населению произошло в Германии и в Бельгии в 1831 году, в Голландии в 1848 году, в Дании в 1849 году, в Англии в 1858 году, в Австрии в 1866 году, в Италии и в Швеции в 1870-м, в Болгарии — в 1878-м.

Эмансипация евреев в Российской империи так и не завершилась, произойдя в непонятно какой стране, в смут­ное время, когда Николай II, а затем его брат Михаил уже отреклись от престола — соответственно, Российской империи уже не было. А Учредительное собрание, которое могло бы ввести (учредить) новую форму правления, еще не собралось. В этом непонятном государстве и вышел закон Временного правительства: 20 марта (2 апреля) 1917 года «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений».

Позже, чем в любой другой европейской стране.

2.   В Российской империи эмансипацию дали, а потом отняли обратно. И это создавало уже не ситуацию «прав не дают!» А ситуацию куда более мрачную и неприятную: ситуацию прямого предательства.

В конце концов, правительство и весь образованный слой России несколько десятилетий уговаривали евреев «просвещаться», манили в состав образованного класса Российской империи. Но получается — как только евреи стали неравнодушны к этой пропаганде, как только они начали по-настоящему массовое движение в эту сторо­ну, тут же возникает могучая волна правительственного антисемитизма, воздвигается настоящий барьер админи­стративных ограничений.

«Утвердилось говорить: преследование евреев в Рос­сии. Однако — слово не то. Это было не преследование, это была: череда стеснений, ограничений, —да, досадных, болезненных, даже и вопиющих»37.

Читатель вряд ли ожидает, что автор согласится с ав­тором журнальчика «Лехаим»... А ведь придется! «Вряд ли кто и в микроскоп разглядит разницу между «вопиющими стеснениями» и преследованиями»38. Статья, из которой я цитирую, в целом нелепая и злобная... Но ведь и прав­да — кто и в какой микроскоп?..

Ну ладно — административные ограничения-«стеснения» — это дела государства. А как же относится к евреям общество? Интеллигенция, как видно, не так уж активно поддерживает свое правительство, но сплошь и рядом не так уж поддерживает и еврейство. И по причине склонно­сти к покою и спокойной жизни, и, скажем так, не всегда имея что-то против «стеснений».

Что же касается народных масс, то мы скоро увидим их в действии.

Правда девятая

 ПРАВДА О ПОГРОМАХ

Еще он проснется, народ-исполин!

И ток его мыслей свободных

Взовьется, как пух из еврейских перин,

Во дни пробуждений народных.

                                                   И. Губерман

Рассказывают, что, когда до общества дошла весть о смерти Александра II, волнение, порой переходящее прямо-таки в ужас, охватило образованное еврейство. Мол, вот сейчас и начнется! Откуда такой страх? Откуда уверенность, что убийство царя хоть как-то отразится на судьбе образованных евреев, на судьбе евреев вообще, на еврейском вопросе? Ведь в убийстве Александра II замешана только одна еврейка, Геля Гейсман, и то заме­шана далеко не на первых ролях.

Объяснений может быть два, при всем разнообразии вариантов внутри каждого из них:

1.   Евреи имели такую устойчивую репутацию врагов существующего режима, что гнев лояльных подданных неизбежно должен был обрушиться на них — независимо от реальной виновности.

2.   Положение образованных евреев зависело только и исключительно от воли царя... Причем вполне конкретного царя — Александра II. Стоит ему исчезнуть — и этим людям тоже конец.

Во всяком случае, волнение — возникло. И не зря. Всего шесть недель после цареубийства — и погромы «внезапно с громадной эпидемической силой охватили обширную территорию»1.

Насчет «территории», впрочем, имеет смысл внести уточнение: в 1881 году не произошло ни одного погрома ни в Белоруссии, ни в Польше, ни в России. Все поганенькие события этого рода произошли на территории Украины и Новороссии — то есть в первую очередь там, где еще в XVII и XVIII веках бесчинствовали Хмельницкий, а потом гайдамаки Железняка и Гонты.

Убили императора 1 марта. 15 апреля произошел первый погром — в Елизаветграде (ныне Кировоград). Началось все с того, что некий мещанин распространял слух: мол, евреи убили царя, и велено их всех перебить, но власти это скрывают. Очень может быть, и был какой-то конкретный провокатор... Но как легко послушались его многотысячные толпы! Как, оказывается, был готов народ к тому, чтобы «бить и спасать». Мало того, что заварилась каша в Елизаветграде, так еще и из соседних сел и дере­вень на подводах ехали крестьяне — хотели поживиться имуществом ограбленных евреев.

Гарнизон, стоявший в Елизаветграде, не был готов ни к чему подобному и бездействовал. Прибывшие ка­валерийские части прекратили погром уже 17 апреля. По одним данным убитых, раненых и изнасилованных в этом погроме вообще не было, шла охота только за имущест­вом евреев. По другим данным был убит один еврей. Это сообщение несколько странное... впрочем, приведем его полностью: «...один еврей убит. Погром был подавлен 17 апреля войсками, стрелявшими в толпу громил»2. Стран­ность в том, что стреляли в толпу громил, а убит, тем не менее, только один еврей... Солдаты по громилам то ли все до единого промазали, то ли специально били выше голов — так надо все это понимать? Или все проще — составителей Краткой Еврейской Энциклопедии, кроме евреев, больше никто не интересует? Русские для них — это такая двуногая фауна?

Уже из Елизаветграда погромы перекинулись на селения и деревни; пошло в Одесскую губернию, осо­бенно в село с чудесным названием Ананьино и на весь Ананьевский уезд. В селах погромщики главным образом разбивали кабаки и похищали спиртное.

В Киеве 23 апреля войска предотвратили вспышку, грозившую погромом — рассеяли возбужденную толпу. Но 26 апреля погром в Киеве возобновился, и был это чуть ли не сильнейший из погромов 1881 года. По по­воду его последствий одна и та же Краткая Еврейская Энциклопедия сообщает, что, то ли «несколько евреев было убито», то ли погром «обошелся без человеческих жертв»3.

Погромы широко раскатились по Киевшине, прошли в доброй полусотне селений, в Конотопе, Нежине, Ромнах, Переяславе, Борисове, Александровске, перехлестнули в села Полтавской, Черниговской, Екатеринославской губерний. В основном шло разграбление имущества евреев как в их частных домах, так и в принадлежащих им кабаках и магазинах. В отдельных случаях это были какие-то микропогромы — например, об одном погроме на Черниговщине известно, что он состоял в разграблении магазина готового платья. Так что это было, спрашивает­ся, — все-таки погром, или местные уголовнички решили «пойти на дело», прикрываясь «необходимостью» «бить и спасать», и «царским повелением»?

Потом погром в Одессе... Тут погромы уже были в 1821, 1858, 1871 годах — но механизм их был совершенно дру­гой. Устраивали эти погромы в основном греки — они были и основными участниками, и организаторами, привле­кая... понятно, какой контингент. Свидетели безобразий повествуют, что самих евреев никто пальцем не трогал, погромщики только уничтожали их имущество. И возле часовых механизмов, например, высились груды осколков разбитых о мостовую часов.