Бородино

Кутузов должен был учесть в этот предусмотренный им опаснейший момент борьбы у флешей факт отсутствия Тучкова с его 3-м корпусом, хотя причина этого отсутствия не могла, конечно, тогда быть ему известной. Во всяком случае, нужно было считаться с создавшейся обстановкой. Бой становился с минуты на минуту все ожесточенней. Оглушительный рев артиллерии заглушал голоса стоящих рядом друг с другом людей. По усиленной (повторной) просьбе Багратиона, Кутузов приказал послать к флешам ему в подмогу три полка гвардии-Измайловский, Финляндский, Литовский, три кирасирских полка и гвардейскую конную артиллерию. Но не все они могли в полном составе подоспеть к флешам. Русские, не обращая никакого внимания на громящую их артиллерию, когда французы приблизились уже ко всем трем флешам (а не только к южной, первоначально намеченной), вступили в самый жестокий рукопашный бой. Командный состав принял полное участие в этих рукопашных схватках, которые сначала, во время этой третьей атаки, привели к занятию французами всех трех флешей, причем в разгаре боя Неверовский был ранен очень тяжко и с трудом вынесен его солдатами из боя, после того как его 27-я дивизия выдержала натиск, в котором она сражалась против окруживших было ее тройных французских сил. Еще больше пострадали гренадерские полки М. С. Воронцова, которые продолжали умирать, долго не уступая ни шагу, после того как их начальник и весь его штаб были либо перебиты, либо жестоко изранены в штыковом бою. Воронцова, раненного штыком, унесли замертво. Уже после истребления гренадер русские кирасиры бросились отбивать занятые флеши и штурмовым ударом выгнали засевших там французов, уничтожив в новой рукопашной схватке немногих французов, которым удалось остаться живыми из тех, кого кирасиры нашли во флешах.

Наполеон подтвердил свой приказ - во что бы то ни стало отбить флеши - и послал на помощь Мюрату и Нею одну из лучших дивизий, какими только располагал образцовый корпус Даву,-дивизию Фриана, очевидно, доверяя ей больше, чем первоначально посланной (и сейчас же возвращенной) им польской дивизии Клапареди. Бой возобновился с неслыханным ожесточением. Посылкой свежей отборной дивизии Фриана после страшных французских потерь в пятичасовой истребительной борьбе за флеши французский император показал явственно, что считает Багратионовы флеши центром великого побоища, от овладения которыми зависит исход борьбы. Русские подкрепления, по условиям местности, могли подходить медленнее, чем пришла к месту боя дивизия Фриана. Посылая Фриана, а затем и очень усиливая кавалерию, Наполеон уже был осведомлен, что та часть вызванных Багратионом подкреплений (именно дивизия Коновницына), которая спешно явилась на место боя, так как была сравнительно недалеко, сразу же повела штурм, отбивая флеши у французов, и выбила их в кровопролитном бою. Правда, приказ Наполеона был категоричен, и Ней снова овладел флешами, бросив новые, непрерывно подходившие к нему подкрепления, это произошло уже после прихода Фриана. Одновременно Наполеон приказал придвинуть ближе к флешам новые батареи. Не щадя снарядов, французская артиллерия громила поле боя, но и русская не молчала, нисколько не уступая неприятелю ни в энергии огня, ни в меткости. Что русские артиллеристы в течение всего сражения стреляли, не только не уступая, но превосходя меткостью стрельбы французов, это признавали многие из командного состава неприятельской армии. Но для Кутузова защита флешей была лишь очень важным участком боевого фронта, а для Наполеона здесь было решение участи всей войны. Ему не терпелось превратить борьбу против левого русского фланга в генеральное сражение, каковым для Кутузова она вовсе не являлась. Бородино для русских вовсе не было и быть не могло в точном смысле слова «генеральной битвой», т. е. тем столкновением, которое решает участь войны и оканчивает войну. Русский главнокомандующий видел, что войска Багратиона делают нечто сверх сил человеческих, истребляя лучшие, отборные корпуса Наполеона, но класть здесь всю русскую армию Кутузов не хотел.

Ней и Даву решили в помощь фронтальным атакам пустить в ход большое обходное движение.

Очень ясный отчет о двух неудавшихся неприятелю попытках обхода русских войск в разгаре борьбы на левом фланге (во время непрерывных атак флешей) дает свидетельство Бутурлина, очевидца и участника обороны флешей. «В это время (после провала пятой атаки - Е. Т.) маршал Ней, видя, что атака флешей… не подвигается, решил обойти их и двинуть корпус Жюно в промежуток между левой частью позиции и войсками генерала Тучкова. Если бы неприятелю удалось прорваться с этой стороны, то дела приняли бы тем более худой оборот, что не только они обошли бы семеновские укрепления, но и генерал Тучков был бы отрезан от остальной армии…» К счастью, генерал-лейтенат Голицын опрокинул и загнал в лес колонны Жюно, и новые попытки французов были также совершенно подавлены русской конной артиллерией и атаками русских кирасир. Тут же был вконец разгромлен подчиненный маршалу Даву, герцогу Экмюльскому, Вестфальский корпус: «Вестфальцы бросили сильные свои колонны в лес, который по своему положению - слева от (русских - Е. Т.) кирасир - давал возможность обойти кирасир с фланга. Но пехотные полки - Брестский, Рязанский, Минский и Кременчугской 2-го корпуса - бросились на вестфальцев, изрубили их в куски (курсив Е. Т. - ред.) и овладели лесом».

Мы видим тут пример того, во что так часто обращалась «оборона» Кутузова в Бородинском бою!

Так кончилась первая попытка обхода русских сил перед флешами. А вот и вторая попытка, выявляющая всю глубину стратегической мысли главнокомандующего, предвидевшего опасность обхода левого крыла. Здесь борьба шла между 3-м корпусом Тучкова и почти в три раза превосходившим его по численности корпусом князя Понятовского. Понятовский задумал овладеть Утицким курганом. Этот пункт был важен тем более, что он командовал над всеми окрестностями и что неприятель если бы овладел им, то мог бы совершенно обойти левый фланг Тучкова, который был бы не в состоянии удержаться на Старой Смоленской дороге. Неприятельские колонны повели атаку с жаром, под защитой батареи в 40 орудий, которую Понятовский поставил справа от р. Утицы. Однако жестокий огонь русской батареи и ружейная стрельба гренадерских полков, Петербургского и Екатеринославского, не могли остановить их порыва. Курган был. взят, и поляки (корпус Понятовского) продолжали свои движения и грозили обойти с фланга и с тыла русскую гренадерскую дивизию. Тогда генерал Тучков, чувствуя критический момент, решил собрать все свои силы, «чтобы отбить захваченный неприятелем пункт, и во главе Павловского полка остановил неприятеля и велел генералам Строганову и Олсуфьеву атаковать курган». Курган был штурмом взят обратно у неприятеля. «Непритель, обескураженный испытанными потерями, отошел далеко от пушек, поставленных русскими на кургане»21. Тучков получил в этом бою смертельную рану. Получив подкрепления, Понятовский снова возобновил борьбу за Утицкий курган. Генерал Багговут, заменивший Тучкова, в конце концов отвел 3-й корпус и 2-й корпус, тоже бывший под его командованием, к верховьям ручья, стекающего с Семеновской возвышенности. Здесь он установил, как увидим дальше, связь с войсками 2-й армии, состоявшими под общим начальством Дохтурова, который привел их сюда после боев у Семеновского оврага.

Развязка - не войны и даже не борьбы за левый фланг, а только за флеши - приближалась.

Большое наступательное движение, затеянное Багратионом в двенадцатом часу утра, столкнулось с контратакой французов,- и в этом встречном бою ярая схватка шла с ежеминутными колебаниями. Картечный огонь усиливался. Это была уже пятая атака флешей.

И вдруг русские солдаты в разгаре боя заметили издали, что Багратион медленно падает с лошади. Ближние ряды уже знали более точно о происшедшем несчастье… Картечная пуля попала в Багратиона и пробила берцовую кость. Этот момент и оказался переломным в борьбе за флеши, переломным, но не последним.