Страница 9 из 9
Нимфетка подтягивает ремешки своего роликового конька. Она поставила бронированную ногу на край скамейки, на которой сидит Гумберт, ее яркие локоны спадают на покрытую солнечными пятнами обнаженную голень.
ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: …на автобусных остановках…
Щебечущие, теснящиеся кучкой школьницы набиваются в автобус и напирают на Гумберта. Одна нимфетка бросает на него взгляд, толкает локтем свою товарку, и обе хихикают.
ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: …на улицах…
Две нимфетки играют в стеклянные шарики на тротуаре под кленами.
ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: …в саду сиротского приюта…
Бледные девочки в черных чулках выполняют скучные гимнастические упражнения под руководством монахини.
ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: …и во многих других местах Гумберт боролся с необыкновенно сильными побуждениями и продолжал, движимый своей постыдной страстью, высматривать девочку, в которой он мог бы отчасти воскресить возлюбленную своей отроческой поры. В тридцать лет он решил жениться. Он остановил свой выбор на дочери доктора, поляка по происхождению, жившего в Париже и лечившего его от болезни сердца.
Гумберт и доктор играют в шахматы. Валерия, дочка доктора, заигрывает с Гумбертом. Ей под тридцать, она довольно потаскана и коротконога, но в поведении и манере одеваться подделывается под юную девицу. «Она казалась какой-то пушистой и резвой, одевалась a la gamine[48]… и надувала губки, и переливалась ямочками, и кружилась самым что ни на есть трафаретным образом».[49]
ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: Он женился на Валерии, но действительность скоро взяла верх, и тогда у одураченного Гумберта оказалась на руках вместо нимфетки большая, дебелая, глупая взрослая женщина.
Буржуазный вечер в крошечной парижской квартире. Гумберт читает вечернюю газету. Валерия, в мятой ночной сорочке, не скрывающей ее полных плеч, почесывая крестец, присматривает за pot-au-feu.[50]
ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: Семейная жизнь тянулась несколько лет. Тем временем Гумберт вновь принялся за свои литературные и исследовательские занятия. Составленное им пособие по французским переводам английской поэзии имело некоторый успех, и Институт сравнительного литературоведения в одном американском городе предложил ему место преподавателя.
Парижская префектура. Гумберт и Валерия выходят. Он проверяет пачку документов, она выглядит взволнованной.
ГУМБЕРТ: Все бумаги готовы.
ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: Они собрали все документы, они могли ехать. Прощай, серый Париж!
ГУМБЕРТ: Прощай, серый Париж! Теперь, дорогая, смотри не потеряй паспорт. (Отдает ей паспорт.)
Они идут по улице. С места трогается таксомотор и пригласительно ползет вдоль панели. Сохраняя молчание, Валерия начинает трясти своей болоночной головой.
ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: Следите за таксомотором.
ГУМБЕРТ: Отчего ты трясешь головой? Там разве есть что-нибудь? Камешек?
Она продолжает трясти.
ГУМБЕРТ: Могу тебя заверить, что твоя голова совершенно пуста.
ВАЛЕРИЯ: Нет-нет-нет-нет…
ГУМБЕРТ: Довольно.
ВАЛЕРИЯ: …я так больше не могу. Ты поплывешь в Америку один.
ГУМБЕРТ: Что? Что ты несешь, идиотка?! Валерия. Мы должны разойтись.
ГУМБЕРТ: Я отказываюсь обсуждать это на улице. Такси!
Тихо сопровождавший их таксомотор плавно тормозит.
ГУМБЕРТ: Quarante-deux, rue Baudelaire.
ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: Улица Бодлера, сорок два.[51]
Они садятся в таксомотор.
ГУМБЕРТ: Могу я узнать, почему ты желаешь разойтись?
ВАЛЕРИЯ: Потому что жизнь с тобой печальна и страшна. Потому что у тебя невозможные глаза. Потому что я даже не могу вообразить себе, о чем ты думаешь. Потому что я боюсь и ненавижу тебя.
ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: Никогда прежде она не была такой говорливой.
ГУМБЕРТ: Раньше ты не была такой говорливой. Ну, хорошо. Давай объяснимся…
ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: Мой пациент ошеломлен. Как говаривал профессор Гаст: «Горе тому, кто, подобно сердито жужжащей мухе, увязает в собственном комплексе вины». Мистер Гумберт не в силах сдержать себя, он брызжет слюной. А вот знаменитая Place de l'Etoile, площадь Звезды. Тут надобно иметь хорошие тормоза. Ой-ой! Ну, что я говорил?!
Водитель таксомотора странно рассеян.
ВАЛЕРИЯ: Все кончено. Отныне я свободна. В моей жизни есть другой человек, и я тебя оставляю.
ГУМБЕРТ: Кто же этот человек? О ком ты говоришь? Как ты смеешь?
ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: Что ж — смеет. Весьма забавное положение. Гумберт привык самостоятельно принимать решения. Но судьба его брака больше не была у него в руках. Мне кажется, водитель должен был здесь повернуть налево. Впрочем, он может свернуть на следующем перекрестке.
ВАЛЕРИЯ: Он человек, а не чудовище. Он русский, бывший полковник Белой Армии. Его отец был советником у Царя.
ГУМБЕРТ: Я не знаю, о ком ты говоришь. Я… я не знаю, что с тобой сделаю, если ты исполнишь свою угрозу.
ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: Берегись! Едва успел проскочить. Когда вы анализируете поведение этих неосторожных пешеходов, вы понимаете, что они только медлят на своем пути от утробы до гроба.
ВАЛЕРИЯ: О, теперь ты ничего мне не сделаешь… потому что я люблю его.
ГУМБЕРТ: Но, будь ты проклята, кто этот человек, черт его побери!
ВАЛЕРИЯ: Да вот этот, кто ж еще? (Указывает на мясистый затылок шофера, который, обернувшись, на мгновение показывает русский профиль: нос картошкой и жесткие усы.)
Таксомотор останавливается у обочины.
Тротуар напротив дома 42 по улице Бодлера. Шофер и оба пассажира выходят из автомобиля.
ШОФЕР: Позвольте представиться, полковник Максимович. Я часто видел вас в кинематографе на углу, а она сидела между нами. (Нежно улыбается Валерии.) Давайте все выясним.
ГУМБЕРТ: Нам нечего выяснять.
МАКСИМОВИЧ: Раз так, то, может быть, нам следует безотлагательно поместить ее с вещами в мое авто? (Поворачивается к Валерии.) Ты согласна? Ты готова?
ГУМБЕРТ: Я с вами двумя ни в чем таком участвовать не намерен. Это смешно!
МАКСИМОВИЧ: Она такая бледная сегодня, бедняжка. Позвольте мне помочь ей собрать вещи.
ВАЛЕРИЯ: Моя кофеварка!
МАКСИМОВИЧ: Именно, все свадебные подарки. А кроме того: белое платье, черное платье, библиотечные книги, которые она должна вернуть, ее шубу и диету.
ГУМБЕРТ: Прошу прощения, что там у вас значится последним номером в списке этих обворожительных вещей?
ВАЛЕРИЯ: Моя диета. Он говорит о режиме питания, что составил для меня отец.
ГУМБЕРТ: Ах, да! Ах, разумеется! Что-нибудь еще?
МАКСИМОВИЧ: Там поглядим. Давайте поднимемся наверх.
ГОЛОС ДОКТОРА РЭЯ: Развод был неизбежен. Валерия подыскала себе другого, более подходящего супруга, и Гумберт отправился в Америку один.
Гумберт драматично стоит на палубе океанского лайнера. Небоскребы Нью-Йорка неясно вырисовываются в осенней дымке.
48
Девчонкой.
49
Кавычками отмечены пассажи, взятые из романа «Лолита». — Прим. автора. Отрывки из романа автор приводит в сценарии, как правило, с купюрами. — Прим. переводчика.
50
Похлебкой.
51
Такого дома на улице Шарля Бодлера в Париже нет, зато в доме 12–14 находилась Ecole de Filles (школа для девочек).
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.