Конец «Крота»

Впрочем, статья московского корреспондента была опубликована на предпоследней странице газеты, и вряд ли многие читатели обратили на нее внимание.

События разразившейся бури на этом не закончились, хотя и не сразу сообщения обо всех из них появились в средствах массовой информации.

Уже в самом конце зимы советской контрразведкой был арестован прибывший из долгосрочной командировки в Лиссабон агент Центрального разведывательного управления «Доллар», тот самый майор ГРУ, который вызвался работать на американскую разведку за «сто тысяч» долларов, но не сумевший развернуться после возвращения в Москву. А спустя несколько дней после ареста «Доллара» в Ленинграде при изъятии тайникового контейнера, заложенного разведчиками оперативной группы ЦРУ в американском генеральном консульстве, был задержан с поличным «Дэниэль Рост», любезно уступленный западногерманской разведслужбой своему старшему партнеру.

В наступившей короткой паузе можно было считать потери и готовиться к новому раунду схватки.

Госпожа «Удача»

— Все-таки «господин Случай» что-то значит в нашей жизни, — сказал Иван Платонович Старобельский, возвратившись из Управления военной контрразведки, где ему показали оперативные материалы о майоре ГРУ, завербованном американской разведкой в Лиссабоне. О том самом агенте ЦРУ с причудливым псевдонимом «Доллар», который три недели назад вернулся из Португалии и, подгоняемый желанием отработать свои «тридцать сребреников» и получить обещанный ему новый щедрый гонорар, торопился оповестить Лэнгли о готовности начать работу в Москве.

И в который уже раз для сигнальной метки была пущена в ход губная помада. Разведчиком московской резидентуры ЦРУ, «прочитавшим» сигнал, был уже известный нам Лоренс Кроуфорд.

— Трудно недооценивать роль случайных обстоятельств в любом деле, вступил в разговор Климов.

Иван Платонович Старобельский и Алексей Владимирович Климов снова встречались в кабинете начальника Американского отдела. Втроем они обсуждали итоги жаркой зимы.

— Да, в какой-то мере господин «Случай». Понимаете, Сергей Александрович и Алексей, — проговорил Старобельский, обращаясь к собеседникам, — след к майору военной разведки, можно сказать, потянулся при несколько необычных обстоятельствах. Офицеру безопасности нашего посольства в Лиссабоне попало в руки анонимное письмо от иностранца. Тот, очевидно, неплохо знал, по крайней мере внешне, резидента ЦРУ в Португалии и однажды стал свидетелем встречи американца в одной из гостиниц Лиссабона с каким-то русским дипломатом. Он сделал такой вывод дипломатическому знаку автомашины, который ему удалось заметить. Он также описал в общих чертах внешность русского. Автор письма не сомневался в явно конспиративном характере контакта. Вот в таких условиях и с такой информацией наша резидентура в Лиссабоне стала решать задачу с несколькими неизвестными. Дипломата посольства установили быстро — им оказался помощник военного атташе. Резидентура затем проследила, что он еще дважды конспиративно встречался с резидентом ЦРУ в той же гостинице. Провели осторожную проверку — никаких служебных поручений, связанных с контактами с американцами, помощник военного атташе не должен был выполнять. Так что сомнений просто не оставалось. Стали искать «доброжелателя» — неудачно. Версий много. Это мог быть и какой-то сотрудник американского посольства, не взлюбивший Лэнгли, но по понятным причинам пожелавший остаться неизвестным. Мог быть работник местной службы безопасности, имеющий причины именно так относиться к Центральному разведывательному управлению. В общем, можно только гадать. И ждать, не проявится ли автор этого письма еще раз. Правда, для нас в данный момент это, пожалуй, не имеет значения.

— Вот уж никак нельзя назвать случайностью то, как появилась информация о шпионе американской разведки в Ленинграде. — Климов только что возвратился из Северной Пальмиры, где участвовал в захвате «Дэниэля Роста». — Как я понимаю, наши друзья из ГДР передали нам оперативные данные, которые получили от своего источника в БНД. Это никак нельзя назвать случайным успехом, хотя и такие непредвиденные удачи бывают. Возьмем, например, дело Плахова. Вот где сыграл свою роль господин «Случай», как вы, Иван Платонович, говорите. Его нам «подарил» «Нарцисс» из-за своей небрежности. Кто знает, как бы пошли дела, не соверши они промашки с фотоаппаратом «Минокс». Да и в деле Аркадия Порываева немало случайного.

— Я полагаю, — вмешался Краснов, — вы оба по-своему правы. И все же не будем забывать законов диалектики. Случайность — категория философская. Так же как и ее родная сестра — закономерность. Обе эти категории важны и совершенно объективно действуют в нашей работе, и к обеим необходимо относиться с уважением. Мы в контрразведке обязаны использовать любую возможность, не выходящую за рамки дозволенного законом, чтобы противостоять противнику. С этой точки зрения важен не сам господин «Случай», важно не пройти мимо и умело им воспользоваться. Удача капризная дама, она любит, когда за ней ухаживают. Все названные вами дела, которые контрразведка так удачно завершила, — лучший пример такого подхода. И Плахов, и майор из военной разведки, и Аркадий, который нам очень серьезно помог. И, конечно же, ленинградское дело. Оно в этом же ряду, и отнюдь не исключение из общего правила. Немецкие друзья ведь не случайно занимаются БНД. И мы совершенно не случайно повернули информацию Аркадия Порываева в нужное нам русло.

— И тем не менее господин «Случай» всегда хорош, — сказал Старобельский, — конечно, когда имеет приятный для нас характер.

— Ладно, — не возражал Климов, — давайте повенчаем этого господина с госпожой «Удачей». И скрепим брачный союз еще и умелой настойчивостью.

— Договорились, — рассмеялся Краснов, словно завершая беседу на эту философскую тему. — Однако полагаться только на господина «Случая» было бы, я полагаю, верхом глупости. Неразумно рассчитывать только на то, что происходит само собой. Нужна организующая сила, воля и настойчивость. Можно, конечно, воспринимать случай как везение. Но тогда надо вспомнить, что говорил наш выдающийся полководец Александр Васильевич Суворов: «Везенье — везеньем, но когда-нибудь надобно и уменье!»

Уже перед самым уходом к себе Климов добавил, обращаясь к начальнику отдела:

— Сергей Александрович, мы сейчас готовим завершающую стадию операции с «Рекрутом». К концу дня прошу вас принять меня и Станислава с проектом письма «Рекрута» американцам. Станислав и я завтра сможем с ним увидеться.

Глава четырнадцатая

«По ком звонит колокол»

«Рекрут» преподносит сюрприз

Говорят, что надо всегда прислушиваться к колокольному звону — колокол может звонить по тебе и навевать мысли о вечном. Или — о чем-то преходящем и неопределенном, как туман, который рано или поздно рассеется.

Телеграмма московской резидентуры о неудачном выходе Арнольда Бронсона на встречу с «Рекрутом», о задержании его милицией по подозрению в ограблении девушки и о радиопередатчике, который попал в руки к русским, поразила начальника Советского отдела Оперативного Директората, может быть, не меньше, чем сообщение о провале «Пилигрима». Возвратившийся из Москвы Питер Николс дополнил это печальное известие подробностями о событиях в отделении милиции на проспекте Маршала Гречко, о которых доложил подавленный случившимся разведчик резидентуры.

— Вы совершенно правильно ставите вопрос об Арнольде, — сказал Николсу Джеймс Вулрич, — ему нельзя оставаться в Советском Союзе. Независимо от того, уцелеет ли «Рекрут» или его ожидает судьба несчастного «Пилигрима».

— Да, сэр, я рад, что вы разделяете мое мнение. Мы немедленно направим телеграмму Александру Нарбекову, чтобы Арнольд готовился к отъезду. Думаю, надо объяснить его отъезд каким-то благовидным предлогом, например, болезнью матери или его самого. Знаете, я уверен, что слежки за Арнольдом не было, как не было наблюдения за ним все последнее время. Да и «J.I.B.» все-таки надежное средство, чтобы избавиться от преследователей. Странно, однако, что оказался неудачным отвлекающий маневр с поездкой Александра на Кавказ.