Конец «Крота»

— Ладно, Джеймс, — Кейси уже двинулся к выходу, — считайте, что у вас есть три месяца. — И обернувшись в дверях, скороговоркой бросил: — И второй вопрос, Джеймс. Эрик Хонтауэр скоро вернется в Вашингтон. Поручим ему контрразведывательную работу в Лэнгли. У него нюх охотничьей собаки и темперамент разгневанной гориллы. А в Москву поедет наш кавказский друг. Мой горец — настоящий боевой конь. Смел и хитер. Вдвоем с вами он будет в хорошей связке. Его можно запрячь в такую тяжелую колесницу, как московская резидентура. Ведь он уже проходит у вас подготовку? Не обращайте внимания на его годы — он, как настоящий горец, всегда молод и горяч.

И не дожидаясь ответа, быстро шагнул в свой персональный лифт.

Кадровые решения директора Лэнгли всегда были неожиданными и быстрыми. Старина Билл не считался с эмоциями подчиненных. Он имел свои собственные представления о талантах тех, кому он доверял и считал достойными внимания. Правда, нередко он ошибался. Как ошибается компьютер, которому предложена броская, но ложная программа.

Ракеты и агенты

После визита в Белый дом Уильям Кейси недолго пробыл в заснеженном и неприветливом Вашингтоне. Уже на следующий день неутомимый путешественник устремился в очередную поездку, и снова «Старлифтер» доставил его в Пакистан. В аэропорту Исламабада директора Центрального разведывательного управления встретил лично пакистанский президент Зия-уль-Хак, предупрежденный, что Кейси везет щедрый «подарок» афганским моджахедам согласие Рональда Рейгана на передачу им «Стингеров».

Одновременно со «Старлифтером» Уильяма Кейси в Исламабаде приземлился американский военно-транспортный самолет с драгоценным грузом, который сопровождался группой специалистов, владеющих секретами применения этого грозного оружия. Они быстро обучат воинов ислама, которые выделены для этой исторической миссии. Если будет необходимо, американские инструкторы и сами примут участие в боевых операциях с использованием «Стингеров». Колесо войны в Афганистане должно завертеться с нарастающей быстротой.

Удовлетворенный поездкой и встречами в Исламабаде и Равалпинди, Уильям Кейси через два дня вернулся в столицу Соединенных Штатов, предвкушая приятные новости, которые должны последовать. Так прошло еще несколько недель…

В кабинете Джеймса Вулрича пронзительно затрещал зуммер прямой телефонной линии директора Лэнгли. Одновременно на столе у Кристины зажегся световой сигнал — начальник Советского отдела занят разговором по телефону с директором: не входить и не беспокоить!

— Джеймс, — голос Уильяма Кейси звучал в трубке отрывисто, но не строго. — Вы не могли бы подняться ко мне сейчас?

— Конечно, сэр. Буду у вас через две-три минуты. Требуется ли взять какие-нибудь документы?

— Нет, Джеймс, ничего не надо брать. Я приглашаю вас одного. Фредди Паркинс, вы знаете, в отъезде. Я хочу вам кое-что рассказать, а заодно и покажу то, что мне только что привезли из Пакистана.

Джеймс Вулрич не был на седьмом этаже с того памятного дня, когда директор, тоже прилетев из Пакистана, вызвал его вместе с Паркинсом и поведал о некоторых своих кадровых планах. И об афганских делах.

«Наверное, опять что-то связанное с Афганистаном, — подумал Джеймс Вулрич, поднимаясь на лифте, — директор тщеславен и любит рассказывать о своих путешествиях. Особенно если они удачны».

Начальник Советского отдела не ошибся. Правда, то, что ему пришлось услышать, касалось не только Афганистана, любимой темы директора Лэнгли в последнее время. Но «конек» Уильяма Кейси — Афганистан, эта «болевая точка» «главного противника» — действительно оказался на первом месте.

Кивнув в знак приветствия Дороти Гринберг, уважительно открывшей для него дверь кабинета директора, Джеймс Вулрич прошел к шефу. «Старина Билл» стоял у большого стола, одного из трех в огромном кабинете, за которым обычно усаживали приглашенных, и рассматривал разбросанные по столу внушительного размера фотоснимки. У Кейси утомленный, нездоровый вид, ввалившиеся щеки, покрасневшие словно от долгой бессонницы глаза. Но директор Центрального разведывательного управления по-прежнему энергичен и подвижен и полон какого-то молодецкого задора.

— Привет, Джеймс, — директор приветствовал начальника Советского отдела и жестом пригласил его подойти к столу с фотоснимками, — у меня, как видите, хорошие новости. Посмотрите, это мне прислали из Исламабада. Наши «Стингеры» приступили к делу. Это русский вертолет МИ-24Д, вернее, то, что от него осталось. Моджахеды с нашей помощью сбили ракетой боевой вертолет русских.

Кейси радовался, как ребенок, получивший в подарок новую яркую игрушку. Он подошел к своему рабочему столу, стоявшему в глубине кабинета, заваленному документами и телеграммами из резидентур, не имевшими для шефа ЦРУ особых преимуществ перед другими атрибутами его занятий в Лэнгли книгами и газетами, громоздящимися здесь же.

— Знаете, Джеймс, — Кейси повернулся к Вулричу, продолжавшему внимательно разглядывать фотоснимки, — мне необходимо позвонить президенту. Наши операции в Афганистане находятся под его личным контролем. То, что касается использования «Стингеров», — особенно. Но вы не уходите, у меня есть для вас другая информация и, надеюсь, не менее приятная.

С кабинетом Рейгана в Белом доме Кейси соединили сразу.

— Господин президент, — начал директор ЦРУ торжественно и немного официально, — у меня для вас прекрасные новости. Мне только что сообщили, что с помощью нашего «Стингера» моджахеды уничтожили русский вертолет. Русские лишены важного преимущества — господства своей авиации в Афганистане. А заодно — посеян страх среди русских летчиков.

Телефонный разговор Уильяма Кейси с президентом затягивался. Рональда Рейгана, очевидно, интересовали многие детали, директор Лэнгли с явным удовольствием удовлетворял любопытство своего патрона.

Наконец, Кейси положил телефонную трубку и, широко улыбаясь, обратился к Вулричу:

— Джеймс, я думаю, что в Афганистане теперь наступит перелом. Может быть, очень скоро моджахедам удастся перенести боевые действия на территорию Советского Союза. В любом случае потери русских должны многократно увеличиться. И это — главное. Ну, а теперь немного поговорим о делах в Москве. Собственно говоря, о том, из-за чего я пригласил вас зайти.

В кипе телеграмм, лежавших на столе, Кейси отыскал ту, которая ему была нужна.

— Вот телеграмма из нашей резидентуры в Лиссабоне. Некоторое время тому назад с нами там вошел в контакт русский офицер из военного атташата посольства. Военный разведчик. Я не помню его фамилии. Лиссабон сообщал ее днем раньше. Мы присвоили ему кодовое имя — «Доллар». Дело в том, что он предложил нам сотрудничество за сто тысяч долларов. Мы здесь сразу оценили важность его предложения и материалов, которые он был готов передать. Правда, ста тысяч он от нас не получил, согласился работать с нами за гораздо меньшую сумму. Пожалуйста, свяжитесь с Майком из отдела Западной Европы. Он вам расскажет все, что будет необходимо, и передаст материалы для дальнейшей работы. Вам следует срочно разработать систему связи с «Долларом» в Москве. Он должен выехать из Лиссабона через две-три недели, поэтому поторопитесь. Агенту предстоит работать в центральном аппарате ГРУ.

Джеймс Вулрич удовлетворенно улыбнулся:

— Да, сэр, это серьезная поддержка для московской резидентуры. Нам очень нужен «крот» в советской военной разведке. Я тотчас же займусь всем, что связано с организацией работы с «Долларом» в Москве. Думаю, что со временем мы решим проблему с внедрением нашего «крота» в Ясенево. Я имею в виду известного вам «Рекрута».

— Но это еще не все те хорошие новости, которые я был намерен вам сообщить. — Директор Лэнгли просиял от удовольствия. — Наши немецкие коллеги из БНД предлагают нам поработать с их агентом. Он из ленинградского института Арктики и Антарктики, специалист по атомной энергетике. До последнего времени он постоянно был в плавании, в научно-исследовательских экспедициях. Он владеет информацией по советскому военно-морскому флоту, в том числе по атомным подводным лодкам. У немецких коллег агент был на очень хорошем счету. Они дали ему кодовое имя «Дэниэль Рост». Они обычно делились с нами полученной от агента информацией, так что и у нас сложилось о нем мнение, как о ценном источнике. Встречи с агентом немцы проводили во время стоянки судов, на которых агент плавал, в портах разных стран. А вот теперь обратились к нам за содействием. Предложили агента нам. Дело в том, что агент постоянно живет в Ленинграде, и у БНД нет возможностей организовать с ним работу в Советском Союзе. Возьмитесь за это дело, Джеймс. Я сегодня же перешлю вам все материалы по делу.