Капитуляция

- Черт, мне никогда не было дела до чертовых маминых вилок.

- А тебе и не нужно было, - без всякого выражения сказал Джейсон. – Тебе ничего не надо было доказывать.

- Значит, ты решил жениться на Лауре, потому что она помогла тебе вынести этот обед?

- Потому что я знал, что она будет именно такой женой, которая мне нужна.

Лаура сказала почти то же самое. Хейл отставил бутылку виски и встал, свирепо уставившись на своего бывшего друга. – Ах да. Хранительницей домашнего очага. Спутницей на балах. Учительницей этикета. Красивым украшением для того, чтобы производить впечатление на элиту. Были и другие девушки, на которых ты мог жениться, если это было все, чего ты хотел. Лаура же может дать больше, чем это, и она заслуживает большего, чем провести всю оставшуюся жизнь, пытаясь превратить тебя в джентльмена.

Джейсон язвительно усмехнулся. – Думаешь, она чересчур хороша для ирландца?

- Нет, вовсе нет. Думаю, она чересчур хороша для тебя.

Снова схватив бутылку виски, Джейсон махнул рукой на дверь. – Понял. А теперь убирайся вон отсюда.

Хейл стал нервно вышагивать по комнате. – Я никогда не видел Лауру такой расстроенной и взволнованной, как сегодня. Ты выжимаешь из нее весь ее задор, всю ее отвагу.

Джейсон встал и посмотрел на него. – Задор и отвага, - повторил он насмешливо, подумав о своей бледной, сдержанной жене, - не те слова, которые я бы применил к твоей сестре, Хейл.

- О? Теперь я начинаю понимать, как мало ты на самом деле ее знаешь. Она самая безрассудная, самая бесстрашная девушка, которую я когда-либо… однажды она осмелилась прокрасться в комнату Отца и срезала половину его усов, пока он спал. Она любит плавать, кататься на коньках и на лошади. Она – меткий стрелок, первоклассная пианистка, и она изумительно танцует. Она всегда мечтала отправиться в Египет, увидеть пирамиды и плыть вверх по Нилу на дахаби…

- На чем?

- Дахаби. Одной из этих длинных лодок.

Джейсон смотрел на него, прищурив глаза. – Хейл, не знаю, о ком ты рассказываешь, но это – не моя жена.

- Черт, конечно она! И есть еще кое-что, что ты должен услышать…

- Я слышал достаточно.

- Поссорились мы или нет, мне следовало поговорить с тобой о Лауре еще до свадьбы. Это ваше убеждение – эта ее мнимая холодность…

- Вон, - коротко бросил Джейсон, ведя его к двери.

Хейл быстро заговорил. – Черт побери, Джейсон, ты, видимо, не понял, как она росла. Моим двум другим сестрам понадобилось чертовски много времени, чтобы привыкнуть к браку, после того, как их воспитали. Если бы Мама была католичкой, она бы сочла женский монастырь слишком терпимым к ее дочерям. У многих девушек была возможность флиртовать, держать мужчину за руку, наслаждаться парочкой украденных поцелуев. У моих сестер ничего этого не было. Как тебе известно, Джейсон, я очень уважаю свою мать – но нельзя отрицать, что она – женщина ожесточенная. Мой отец изменял ей и не раз. Брак моих родителей расстроился задолго до того, как родилась Лаура. И Лауру воспитывали с ошибочными представлениями о мужчинах и женщинах, и ей богу, ты подтвердил их все без исключения! И все потому, что ты ждешь, что она прыгнет в твои объятия как какая-нибудь девка из пивной!

- Лекция окончена, - рявкнул Джейсон, распахнув дверь ногой.

- Послушай, черт бы тебя побрал! До того как выйти за тебя, Лаура никогда не оставалась наедине с мужчиной, ни на минуту. Она не холодная, она – невинная, абсолютно невинная девушка, которая даже не умеет целоваться. Она всегда стеснялась мужчин, особенно властных. А все, что ты делаешь, все, что когда-либо делал, это пугаешь и обвиняешь ее! Как же она может ответить взаимностью на твои желания?

Руки Джейсона упали, он не сводил глаз с взволнованного лица Хейла.

- Если бы ты относился к ней хотя бы с капелькой терпения или доброты, ты мог бы сделать ее счастливой, - сказал Хейл резким голосом. – Я видел тебя с женщинами. Я видел, как ты соблазнял самых холодных из них за четверть часа. Но по какой-то причине все твое прославленное обаяние словно исчезает, когда дело касается Лауры. – Он опустил рукава и разгладил отвороты сюртука. – Вы женаты уже два месяца, а все, чего ты смог добиться, это воздвиг гору непонимания. Может, мы с тобой больше и не друзья, Джейсон, но ради Лауры и ради себя самого, я надеюсь, что ты обдумаешь то, что я сказал. - Развернувшись, Хейл направился в холл, схватил свое пальто, и не оглядываясь вышел.

Джейсон хмуро смотрел ему вслед. Он медленно подошел к лестнице и уселся на ступеньках, запустив волосы в свои растрепанные волосы. Он подумал о своей жене, лежащей сейчас в постели, одетой в одну из своих скромных белых ночных рубашек, длинные волосы заплетены в нетугую косу, кожа румяная ото сна. Он входил к ней бесчисленное количество ночей, пока она спала, осторожно, чтобы не разбудить ее. Это зрелище всегда невыносимо возбуждало его.

Когда Лаура бодрствовала, однако, ее зеленые глаза словно говорили то же, что и все, что Джейсон ее недостоин, что дочери Сирила Прескотта не стоило вступать в столь не равный брак. Но… что, если выражение в ее глазах было вовсе не презрением? Что если это было что-то совсем другое? Возможно ли, что он заставил свою жену себя бояться?

Ругаясь, Джейсон подумал о прошедших неделях и сосчитал то малое количество раз, когда он был добр к Лауре. – Господи, нет, он был слишком поглощен размышлениями о ее неприязни к себе. Сколь ни противно было Джейсону это признавать, Хейл был прав кое в чем. Недоразумения нужно было прояснить ради них обоих.

Чашка Лауры задрожала на блюдце, когда широкие плечи Джейсона заполнили дверной проем столовой. Она поспешно поставила блюдце на стол и опустила глаза, вперившись в скатерть. Молчание было мучительным. Может она должна что-нибудь сказать? Упрекнуть его или успокоить. Слова прощения?… осуждения? Может…

- Лаура.

Голос его был тих и серьезен. Она тупо уставилась на него, под глазами ее виднелись круги от бессонной ночи.

Джейсона поразило, какой юной она выглядела, выделяясь на фоне белых кружевных занавесок. Ее каштановые волосы были заплетены в косу и подобраны на затылке бархатными ленточками. Ее безупречное шоколадно-коричневое платье с рукавами с буфами было застегнуто под самое горло. Несмотря на заметное напряжение ее точеных черт, она была красива, как всегда.

Джейсон не смог удержаться, и взгляд его скользнул к округлостям грудей, выступавших под обтягивающим лифом, и полоске белой кожи над небольшим кружевным воротничком. Он быстро отвел взгляд, прежде чем она заметит охватившее его желание. Он отчаянно хотел ее. Было бы очень просто расслабиться с другой женщиной, но Лаура была единственной, кого он хотел. Возможно, подумал он цинично, это было его наказанием за прошлые грехи, быть мужем женщины, которой противно его прикосновение.

- Джейсон, - сказала Лаура, собравшись духом. – После прошлой ночи я…

- Нет, - перебил он. – Дай мне сначала сказать.

Она в смятении замолчала. На лице Джейсона появилось выражение, которого она никогда раньше не видела, серьезное и неловкое. То, как его глаза искали ее взгляд вызвало в ней волну жара, затопившую ее от шеи и выше.

- Я прошу прощения за то, что сказал - и сделал – прошлой ночью, - тихо сказал Джейсон. – Я был зол. Мне хотелось сделать тебе больно.

Она невольно подняла пальцы к горлу. – Тебе это удалось, - ответила она шепотом.

- Это больше не повторится.

Лаура никогда еще не была так удивлена, даже когда он сделал ей предложение. Она услышала, как что-то бормочет, но голос ее словно ей не принадлежал. – Ты впервые извинился передо мной.

Джейсон улыбнулся, в глазах его мелькнула насмешка. – Наверное, я вообще впервые перед кем-то извинился. Я всегда считал это слабостью, которую не могу себе позволить.

Лаура не знала, почувствовала ли она облегчение или удивление от его странно приятных манер. – Ты позавтракаешь? – спросила она, пытаясь спрятать свою тревогу.