Девяносто девять гробов

— Они знали, где я был. Они должны были прийти за мной. Я знал, что они поднимутся, но обязательно встретят сопротивление.

— Так что, вы держались в стороне, подальше от опасности?

Вампир улыбнулся, показав многочисленные зубы.

— Любой хороший генерал ценится больше, находясь за линией огня, где он может отдавать приказы, а не там, где он станет лишь одним из многих. Вы не согласны? Я знаю, вы с самого начала возглавили своих людей. Как женщина, вы, признаюсь, доказали, что кишка у вас не тонка. Но теперь, будьте любезны, отдайте мне свое оружие, и мы покончим с этим.

— Я думала, вы другой, — сказала она пропустив мимо ушей его приказ. — Вы не такой, как другие вампиры, которых я знала.

Аркли, конечно же, так бы не подумал. Для него все вампиры были одинаковыми кровопийцами. Какими бы благородными принципами они ни обладали в жизни, в смерти они становились монстрами.

— Я сожалею, мисс, но час пробил. Ваше оружие, пожалуйста.

— Какое? Это? — спросила Кэкстон, не слишком ловко вытаскивая «беретту» из кобуры, к тому же она потеряла долю секунды, переключая предохранитель.

И тем не менее она начала стрелять прежде, чем он успел оторвать ей руку.

Он прыгнул вверх и назад, прочь от нее. Движением более стремительным и грациозным, чем то, которое мог сделать любой человек. Четыре пули, выпущенные прямо в ту самую точку, где мгновением раньше было его сердце, вошли в мягкие ткани его живота. Разрывные снаряды разлетелись внутри его тела, каждый осколок следовал по своей собственной траектории сквозь мышечные ткани и желудок. Кожа шла волнами, морщилась и рвалась, и вот уже Кэкстон увидела его холодные внутренности, с которых капали редкие капли чьей-то крови.

Рана была мерзкая и страшная, она свалила бы с ног обычного человека. Боль и шок от нее убили бы многих людей. Вампир же смотрел на свое тело с видом удивленным и… ироническим.

Как только его тело стало восстанавливаться и лоскуты кожи принялись затягивать разрыв, словно бледные пальцы, сплетающиеся между собой, вампир захохотал. Лора совершенно не задела его сердце, даже близко. И подобная рана не могла задержать его.

«Беретта» была пуста. Кэкстон потратила все пули. Левой рукой она потянулась в карман куртки за запасной обоймой, хоть и знала, что перезарядить она ни за что не успеет. Разговор с вампиром был окончен.

В отчаянии Лора сунула руку не в тот карман. Дополнительные боеприпасы были в правом кармане, а она потянулась в левый, в котором была пачка жевательной резинки, миниатюрный фонарик и граната, которую она сняла с тела мертвого Хауэлла.

«Граната», — шепнуло ей подсознание.

Она рванула чеку и вырвала снаряд из кармана. Это было оружие — вот все, о чем она подумала в этот момент. Она потянулась и сунула его прямо в вывороченные внутренности вампира. Белая кожа на его животе закрывала разрыв так быстро, что Лора едва успела выдернуть пальцы.

Все это заняло не больше десятой доли секунды. Намного больше времени потребовалось ее сознанию, чтобы сообразить, вспомнить, что граната, которую она засунула в тело вампира, была не осколочная, не объемного взрыва и даже не светошумовая. Это была дымовая граната «М-18». С таким же успехом Кэкстон могла сунуть в него ключи от машины.

94

Я не мог ничего делать, я лишь съежился среди своих деревянных ящиков, прислушиваясь к приближающимся выстрелам, и дрожал как осиновый лист каждый раз, когда слышал поблизости боевой вопль мятежников. Я не мог думать ни о чем, кроме как о поражении. Если Ли займет мою позицию, если ящики захватят до заката, меня повесят, и я это знал. Когда южане поймут, что мы наделали, меня будет ждать виселица, если только меня не убьет артиллерийским снарядом или ружейным выстрелом! Голова раскалывалась, будто не могла выносить слишком большого давления. Я был уверен, что этот шум и дым прикончат меня!

А затем звон в моих ушах стал еще громче. Или, точнее, все звуки оборвались. Неужели я оглох? Я выполз и бросился сквозь дым, ища кого-нибудь, чтобы спросить, что случилось со мной. Я наткнулся на майора с черным от пороховых ожогов лицом.

— Что это? Что случилось? — потребовал я ответа.

— Ну, мы их отогнали, — ответил он.

Он сказал это так, словно сам едва мог поверить в это. И я чувствовал то же самое.

И все же, когда я бросился вперед, на самый верх холма, я увидел, что это правда. Серая волна катилась назад, прочь от нас. Ружья стреляли им в спину, и много солдат в строю все еще разряжали свои мушкеты, выбирая случайные мишени. Но трубили горны, и массовое бегство серых ясно это подтверждало.

Всюду царило всеобщее смятение, было заметно передвижение войск, слышались перестрелки. Но все уже было кончено. К четырем часам битва была прекращена. И выиграна.

Мои вампиры так и не вступили в бой. Потом состоялась дискуссия с генералом Хэнкоком о том, не послать ли вампиров вслед за убегающим Ли, чтобы ударить ему в тыл. Но генерал Мид, который одобрил мою операцию, прислал личный приказ: контратаки не будет.

Битва за Геттисберг была окончена. Мои люди, мои чудовища, которые должны были стать героями, остались невостребованными и голодными.

95

Вампир выпрямился легким движением, словно расправляющая конечности фигурка-оригами. Кэкстон прижалась к стене позади себя, встала рывком, куда менее грациозно. «Беретта» бесполезно болталась в руке. Она чувствовала, как ее подмывает ударить его пистолетом, чтобы вырваться на свободу, но сдерживалась. Она не могла сбежать от него, только не сейчас.

Вампир положил руки на плечи Кэкстон и продавил ее к стене. Она почувствовала, как он вминает ее в камни. Вампир наклонился ближе, словно хотел поцеловать ее, и Лора отвернулась в сторону, но не могла отвести глаз от его зубов — острых, треугольных, блестящих. Он широко распахнул челюсти, качнув головой вбок. Он собирался вырвать ей горло.

Но вместо этого он кашлянул. Тихо и сухо кашлянул посреди темной комнаты. Его глаза немного расширились, и хватка ослабла, но совсем чуть-чуть. Он кашлянул снова, уже сильнее, всей грудью, и из носа у него выполз язычок зеленого дыма.

Кэкстон повернулась, чтобы взглянуть на него в упор, и обнаружила на его лице то же замешательство, которое чувствовала сама. Потом он выкашлял большой клуб дыма, слюны и крови прямо ей в глаза, и Кэкстон дернулась в сторону, моментально ослепленная. Вампир выпустил ее плечи, и Лора ушла в сторону, нырнув у него под рукой. Он не пытался поймать ее, хотя это было ему нетрудно.

Она утерла глаза, развернулась, рука принялась доставать запасную обойму из кармана. Кэкстон в страхе следила за ним, не имея ни малейшего понятия, почему он ее отпустил. Дым, это она, конечно, могла понять, — от гранаты, которая разорвалась у него в животе. Дым набухал внутри его, сотни и сотни кубических футов, бурлящих у него в желудке. Он вырывался через любое подходящее отверстие, которое в данном случае оказалось ртом. Но этого наверняка было недостаточно, чтобы травмировать его. Он только что шутя отделался от четырех девятимиллиметровых пуль, полученных в живот.

По его лицу Кэкстон прочитала, что произойдет сейчас на самом деле. Его глаза были такими огромными, что она видела белки вокруг розовых зрачков. Ему не было больно, просто его охватило замешательство. Он совершенно не понимал, что с ним происходит, но чувствовал, что это плохо. Он схватился руками за живот, разрывая собственную кожу. Пока Лора следила за ним, ее руки все еще возились, вставляя обойму в пистолет, вампир же согнулся пополам и изрыгнул огромный столб темно-зеленого дыма, который затянул потолок маленькой комнаты. Он попытался закрыть рот, сглотнуть то, что так настойчиво рвалось наружу, но дым снова вылез из его челюстей, и он выкашлял еще одно большущее облако. Его руки сжимали живот, словно его пучило и раздувало.