Львиное озеро

— Одолжите мне немного денег.

— Сколько?

— Чтобы протянуть до завтрашнего полудня.

— Двадцатки хватит? — Он сунул мне четыре пятерки.

— Я вышлю вам фунты стерлингов, как только прилечу домой.

— Забудьте об этом.— Лэндс потрепал меня по руке.— Честно сказать, я бы больше заплатил, чтобы вас спровадить.

Мы простились, и он забрался в свой фургон.

— Ваш рейс через час,— объявил диспетчер.— Я вас позову.

— Спасибо.

Я выскользнул из конторы и заглянул в ангар. Он был забит всякой всячиной, на улице горели дуговые лампы, и в их свете я видел «дакоту». В ее брюхо загружали последние припасы, под левым мотором уже приладили пускач, а группа людей сгрудилась возле самого люка. Я не успел понять, что происходит, а ноги уже несли меня по твердому грунту взлетной полосы. Мгновение спустя я смешался с толпой строителей.

— Куда летишь, парень? — спросил один из них — толстый коротышка в меховой ушанке с козырьком.

— На 224-ю милю,— поколебавшись, ответил я. Днем в конторе я подслушал, что туда должны направить инженера взамен вышедшего из строя работника.

— Смотри, замерзнешь. — Коротышка, казалось, был даже рад этому.— Не удивлюсь, если там валит снег.

Люк открылся, и мы полезли в самолет. В этот миг за спиной послышался шум мотора, мелькнул свет фар. Я оглянулся. На крыльце диспетчерской стоял человек и смотрел в мою сторону. Это был Ларош.

Взревели двигатели, меня запихнули в самолет и задраили люк. Ларош еще мог успеть задержать меня. Я в страхе прижался к двум своим соседям по скамье, и тут самолет медленно тронулся с места. Осталось всего несколько секунд. Вот и взлет. Мои нервы и мускулы вдруг расслабились, и лишь теперь я до конца осознал, что лечу в самое сердце Лабрадора.

Мы набирали высоту довольно долго. Все время холодало, и я натянул пальто, но легче от этого не стало. В полумраке призрачно маячили лица моих спутников.

— Ты бывал тут раньше? — спросил один из них — коренастый приземистый индеец.

Я покачал головой.

— А я уже две зимы на железке,— с гордостью объявил он.

— Скоро мы будем на 134-й миле? — спросил я.

— Где-то через час. Раньше на каноэ я проплывал этот путь за шесть недель, а теперь час — и там.

Он умолк, а я принялся размышлять. Из отцовских книг я кое-что знал об этой стране, знал, что она почти не исследована, и оттого чувствовал себя неуютно.

Больше всего меня удручало то обстоятельство, что Ларош уже наверняка радировал на трассу, и теперь меня ссадят на 134-й миле, чтобы первым же самолетом отправить обратно.

Вскоре мы приземлились, и я очутился в другом мире, на планете, грунт которой был скован холодом. Под высвеченными луной кедрами стояло несколько хижин, рядом вытянулась вереница тяжелых вагонов, слышался шум мотора, но звук этот казался жалким писком в огромном безмолвном пространстве. Таинственный призрачный холст северного сияния колыхался в небе, постоянно меняя очертания. Чувство, охватившее меня при виде этого зрелища в дикой, неукрощенной стране, не поддается описанию.

Продрогшие, мы гурьбой зашагали к деревянным строениям возле взлетно-посадочной полосы и ввалились в диспетчерскую. От дизельного нагревателя здесь стоял печной жар. Диспетчер выкликал фамилии, давал указания то по-английски, то по-французски. Люди вновь повалили на улицу и стали садиться в ждавшие их грузовики.

— Фергюсон!

При звуке собственного имени я вздрогнул.

— Вам телеграмма.— Диспетчер протянул листок.

«Необходимо поговорить,— прочел я.— Сажусь на вечерний товарняк, буду 8 утра. Не уезжайте, не дождавшись меня. Ларош».

«Почему он не остановил меня в Сет-Иле? — подумал я.— Что у него на уме»

— Эй, Сид,— раздался рядом со мной голос с неповторимым ланкаширским акцентом.— Где мне найти Фергюсона?

Я поднял голову и увидел низкорослого усталого человека в рубахе цвета хаки с закатанными рукавами и шапочке с козырьком. Он стоял в дверях внутренней комнаты, за его спиной я разглядел радиоаппаратуру.

— Это я.

— Здравствуйте.— Он протянул руку.— Моя фамилия Перкинс.

Я поздоровался.

— Скажите, эта телеграмма — от пилота, который попал в аварию? — спросил радист.

— Да.

— Так я и думал. Не может быть двух таких однофамильцев. Помню, как его подобрали. Ну и шуму было! Газетчики работать не давали, я едва успевал обслуживать самолеты.

— Вы знаете, кто его нашел?

— Строители. Рэй Дарси, инженер с двести шестьдесят третьей мили, вывез его из тайги. Дарси — мужик что надо! Приехал сюда порыбачить на месяц, и вот уже два года живет. Рыбу ловит, картины пишет...

Перкинс болтал без умолку, я слушал вполуха и думал о том, что теперь знаю имя человека, который мог бы сообщить кое-какие полезные сведения о Лароше.

Радист рассказал мне много интересного. Среди прочего я узнал, что 224-я миля — огромный, отлично организованный лагерь. Судя по всему, туда мне соваться не стоило: цель моего приезда немедленно будет раскрыта. В двадцати милях дальше по трассе была Железная Голова, а за ней — только что построенная насыпь, которая тянулась в глубь девственной страны. Кое-где попадались разрозненные бригады бульдозеристов, не имевшие с базой никакой связи, а единственной дорогой туда была грузовая колея. Лагерь на 263-й миле быстро рос, но все же представлял собой лишь большую поляну в кедровом лесу. Между 224-й милей и постоянной базой в Пор-Картье был только один заслуживающий внимания пункт — поселок возле озера на 290-й миле. Там имелась и взлетно-посадочная полоса, и площадка, на которой базировался вертолет начальника строительства насыпи.

— Вертолет! — воскликнул я, но тут же помрачнел: даже если пилот согласится покатать меня над тайгой, я все равно не знал, где Львиное озеро.

В этот миг я принял решение не ждать Лароша: прежде всего мне надо было встретиться с Дарси и расспросить его.

— Можно попасть на 263-ю милю сегодня же? — спросил я Перкинса.

— Товарняком, который везет припасы,— ответил он.

— И больше ничем?

— Сегодня тут задержали поезд с балластом. Бетон замерз, и он запоздал с возвращением. Сейчас стоит под погрузкой.

—А когда отправление?

— Не раньше двух ночи.

— И как далеко я смогу на нем уехать?

— Бетон кладут за Железной Головой,— ответил Перкинс.— Но учти: в этом поезде никаких удобств.

— Не имеет значения,— сказал я. Единственным моим желанием было встретиться с Дарси прежде, чем Ларош нагонит меня.

Перкинс кивнул и вышел.

— Порядок,— сказал он, вернувшись. — Поедешь с кондуктором Анри Гаспаром. отправление через четыре часа. Советую похрапеть, а то вид у тебя неважный.

Теперь, когда все было решено, усталость взяла меня в оборот.

— Хорошо. Только сначала напишу письма. Моя мать даже не знает, что я здесь, в Канаде.

— Лучше телеграфируй.

— А ты сможешь связаться с Гус-Бей?

— Давай позывные.

— V06AZ.

— Что?! Да ведь этот парень обеспечивал связью экспедицию Брифа.

Я кивнул и, чтобы избежать дальнейших расспросов, сказал:

— Ну так как?

— Ладно, только на это уйдет время. Где он работает?

— В министерстве транспорта.

— Радио Гус-Бей? Ну, с этими-то я свяжусь, тут и говорить нечего. Напиши, что передать.

Я взял карандаш и нацарапал следующее: «Компания отказала. Еду на север Лабрадора искать Львиное озеро. Известите Фарроу и попросите его по прибытии в Англию позвонить моему начальству и миссис Фергюсон, 119, Лэндсдаун, Гров-роуд, Лондон. Пусть спросит ее, называл ли мой отец точные координаты озера. Ответ шлите Перкинсу, радисту поселка на 134-й миле. Спасибо за помощь».

Перкинс прочел сообщение, но вопреки моим страхам воздержался от расспросов, ограничившись лишь удивленным взглядом.

— Пусть этот текст останется между нами,— попросил я.