Страница 22 из 52
Общество, как неоднородная система, также обладает подобным свойством: некая группа индивидов всеми доступными ей способами (которые мы называем «рычагами власти» и которые имеют как материальное, так и духовно-нематериальное содержание) осуществляет максимальное воздействие на жизнь общества в целом. И эту-то группу часто обозначают термином «властная элита».
Данное свойство общества вызвало на свет множество вариантов «теории властной элиты», которая не только пытается сформулировать закономерности как самой этой «элиты», так и ее представителей, но и ставит поведение всего общества в прямую зависимость от свойств «властной элиты» (как это сделано, например, в работе, из которой взята вышеприведенная цитата). Но мы не будем вдаваться в подробности этой теории, а зададимся вопросом: насколько вообще правомерен подобный подход?..
Даже поверхностный взгляд на «теорию властной элиты» способен выявить ее глобальный недостаток: она не учитывает факта возрастающей роли масс в жизни общества. Факта, который был выявлен еще в XIX веке и который лег в основу двух фундаментальных теоретических направлений: классовой теории Маркса и теории психологии толп Ле Бона.
Автор допускает, что упоминание тезиса о возрастании роли масс в общественных процесса вызывает уже оскомину у читателей, которых буквально напичкивали максистско-ленинской теорией. Но ведь это не может являться основанием для исследователя, стремящегося к корректности анализа, отбрасывать реально имеющийся факт. (Если мне «не нравится» притяжение Земли, не позволяющее мне летать без специальных приспособлений, то это не является основанием для исключения гравитации из числа воздействующих факторов.)
«…массы являются фактом, а ученый не пренебрегает фактами, он их уважает и пытается понять» (С.Московичи, «Наука о массах»)
А ведь с XIX века по нынешнее время роль масс только возрастала (хотя бы вследствие роста населения и развития средств коммуникации). И если ранее воздействие индивидов, не входящих во «властную элиту», на общество в целом, действительно, было ничтожным по сравнению с воздействием «властной элиты», то теперь эти одиночные индивиды, объединяясь в те самые массы, способны резко увеличивать (пусть пока еще лишь на некий ограниченный период времени) весовой коэффициент своего влияния.
И здесь мы выходим на другое смысловое наполнение тезиса о «коренном вопросе революции». Именно на то, которое акцентируется не на вопросе о том, кто находится у власти, а на вопросе о самой роли власти, о ее взаимоотношении с обществом в целом и теми самыми массами, в частности.
Но может ли вообще быть несколько различных вариантов взаимоотношений «властной элиты» и общества?..
«Характер властных отношений в обществе мало зависит от протекания исторического времени, характер пространства власти не может быть описан однозначно как прогресс. Каково было пространство власти в России при царе Горохе, примерно таким оно остается в основных чертах и сейчас. Это инвариант. В результате культурного прогресса изменяются только средства осуществления власти» (Н.Михеев, «Самоорганизация пространства языка и самодезорганизация пространства власти»).
Действительно, вследствие сильной инерционности общественных отношений, обуславливаемой малой скоростью изменения массового сознания и культурных традиций общества, может сложиться иллюзия «инвариантности» отношений между властью и обществом. Особенно, если ограничиваться периодом с «царя Гороха», приняв буквальное значение слова «царь»… Но это будет лишь иллюзией.
Возьмем, к примеру, нашу страну, в истории которой можно выделить несколько больших, но очень разных по своей сути периодов.
Период первый: Докняжеская Русь. Этот период характеризуется общинной родоплеменной демократией. Власть есть. Но она направлена прежде всего на интересы всей общины, а не некоей «властной элиты», основная жизнь которой мало отличается от жизни других членов общины.
Период второй: Княжеская Русь. В этот период уже «властная элита» формируется как довольно обособленная от остального общества группа. Но князья выступают пока лишь в роли «судей» и «организаторов», а не властителей (в привычном для нас понимании). Они призваны для выполнения определенных общественных функций и изгоняются обществом со своего властного положения, если не исполняют этих функций.
Период третий: Царская Русь (Россия). Этот период характеризуется наличием сильно обособленной и ярко выраженной «властной элиты». Данная обособленность неизбежно выливается в определенное противоречие между собственными интересами «властной элиты» и интересами общества в целом.
В подавляющем количестве исследований на тему «власть и общество» в качестве модели их взаимоотношений берется форма отношений именно третьего периода. Но недостаток «теории властной элиты» еще и в том, что она полагает неизменность отношений власти и общества и в дальнейшем. А как мы видим из нашей истории, эти отношения могут быть весьма различными. Но вернемся к периодам…
Четвертый период, начавшийся на рубеже XIX и XX веков, в полной мере отражает появление на авансцене нашей истории нового «действующего игрока» - масс. Рядовые члены общества, объединяясь в массы, периодически пытаются повлиять на отношения в обществе, сбросив иго подчиненности жизни общества лишь интересам «властной элиты». Этот период характеризуется чередой попыток перехода к демократии с рецидивами предыдущего периода (обусловленных инерционностью общественных «привычек»).
Приверженцы «теории циклов» могут обнаружить здесь замыкание цикла развития, - «возврат» к обществу первого и второго периода. Но данный «возврат» является скорее «ходом по возрастающей спирали», нежели «бегом по кругу»…
Любопытно отметить, что непосредственным выводом как из «теории циклов», так и «теории развития по спирали» является необходимость и неизбежность выхода общества на «функциональность» власти через и с помощью развития демократических отношений; смену роли власти с господства в обществе на обслуживание интересов общества.
Можно получить аналогичный вывод и другим способом…
Общество часто любят сравнивать с живым организмом: «мозг» - система власти и управления, «тело» - все остальное. Но даже если опуститься на столь примитивно-физиологическую модель, то следует признать, что никакой «мозг» не сможет эффективно управлять «телом» (а тем более обеспечивать «комфортность» его состояния, - конечная цель центральной нервной системы, в принципе), без широкой и разветвленной «нервной системы», не только и не столько спускающей сверху вниз некие «указующие сигналы», сколько отслеживающей потребности «клеток тела» и доводящей до «мозга» информацию об этих потребностях. Для любого физиолога очевидно: от того, насколько неискаженно будет доводиться информация снизу вверх до «мозга», и насколько адекватны будут принимаемые им решения, зависит жизнеспособность всего «организма». Отсюда неизбежно следует потребность в том, чтобы не «тело» обслуживало «мозг», а наоборот - задача «мозга» в обслуживании потребностей «тела»… (Хотя еще более корректным будет вывод о необходимости того, чтобы и «мозг» и «тело» обслуживали друг друга, т.е. весь организм в целом, находясь в гармоничном единении.)
Но можно ли опираться в такой жизненно важной области как общественное и политическое переустройство лишь на какие-то там «циклы», «витки спирали» или физиологию?.. Конечно же, нельзя… Для этого нужны более веские основания. И с этой целью вернемся к анализу текущего состояния общества.
Почти вся известная история (за исключением лишь самого раннего периода) характеризуется раздробленностью человеческого общества на различные социальные группы, слои, классы и нации с отличающимися друг от друга интересами и борьбой между ними за господство и доминирующее положение в обществе. Как самые грандиозные социальные эксперименты под лозунгами построения общества равенства основывались на борьбе социальных слоев и классов и на ее использовании для достижения победы одних классов над другими, так и современные «национально-освободительные» движения отражают лишь стремление одной нации господствовать над другими.