Страница 135 из 149
Но как показывают новейшие исследования, свою способность к сохранению самосознания во время сна человек способен целенаправленно развивать. Уже образовалось целое направление сторонников т.н. «активного» сна, разрабатывающих практические технологии по развитию способности не только к сохранению «Я», но и к управлению своим поведением во сне (т.н. «творческое сновидение»). Это со всей определенностью указывает на то, что еще при жизни человек способен развивать способность к активной деятельности души в отрыве от своего физического тела (хотя во сне и не происходит полного отделения души от тела - см. ранее).
Более того, подобная способность не является лишь позднейшим приобретением человечества. Например, в Малайзии существует племя сеноев, в котором активной деятельности во сне человека обучают с самого раннего возраста. С древнейших времен жители деревни этого племени не только рассказывают ежедневно друг другу содержание своих снов, но и подсказывают младшим способы активного реагирования на объекты и события сновидения, а также используют наиболее важные (с их точки зрения) фрагменты снов в повседневной жизни всей деревни…
Другим, не столь регулярным как сон, но достаточно часто встречающимся фактом «отделения» души от тела (по крайней мере, ослабления связи души с телом) являются эффекты так называемого метемпсихоза, когда в определенных условиях человек либо идентифицирует свою личность с каким-то литературным или киногероем, либо просто «отключается» от окружающей действительности и от ощущения своего физического тела, «выходя за рамки» привычного пространства-времени.
«В танцах и пении можно совершенно раствориться: при этом остается только танец или песня, а танцор или певец как бы исчезают» (Ю.Иванов, «Человек и его душа. Жизнь в физическом теле и астральном мире»).
Более экзотическим (но весьма похожим) является эффект, достигаемый человеком при медитации, когда процесс отделения души от тела происходит под контролем сознания и по воле самого человека. Целая сеть различных школ, использующих медитацию в качестве одного из методов достижения тех или иных целей, дает весьма и весьма схожую картину ощущений человека при медитации, интерпретировать которую не ослаблением связи души с телом, а каким-либо другим процессом практически невозможно.
Исследователи, занимавшиеся изучением вопроса смерти, отмечают и другие факты, встречающиеся еще реже.
«Возможно, что иногда этот механизм начинает действовать еще до наступления критического состояния нашего физического тела, делая возможным для некоторых людей быть свидетелями кратких видений других реальностей» (Р.Моуди, «Жизнь после жизни»).
«Часто… духовное видение начинается в умирающих еще до смерти, и, все еще видя окружающих и даже беседуя с ними, они видят то, чего не видят другие» (Архиепископ Иоанн, «Жизнь после смерти»).
«…наркотик кетамин (или циклогексон), который применяется как внутривенное анестезирующее вещество, в некоторых случаях производит действие, сходное с внетелесным опытом. Он классифицируется как «диссоциативный» (разделяющий) анестик, т.к. после его введения пациент не только не реагирует на боль, но и не реагирует на окружающую обстановку. Он чувствует себя отделенным не только от того, что его окружает, но и от частей своего тела…» (Р.Моуди, там же).
Вполне может быть, что под воздействием наркотиков (как и алкоголя в больших дозах) не просто возникают схожие эффекты, но и действительно происходит ослабление связи тела с душой, которая при этом погружается в мир собственных иллюзий (как на определенной стадии после смерти - см. далее), поскольку в духовно-нематериальном мире она способна как бы «материализовать» (т.е. сделать «видимыми» для себя) собственные мыслеобразы.
Например, Р.Моуди так описывает пейоте-культ у североамериканских индейцев: «Кусочки кактуса пейоте (содержащего вещество мескалин) проглатывают для достижения религиозных видений и просветления. Сходные культы встречаются по всему миру, и участвующие в этих культах верят в то, что наркотические вещества играют роль коридора для проникновения в другие планы бытия» (там же).
В пользу именно такой трактовки воздействия алкоголя и наркотиков на связь души с телом говорит и тот факт, что при данном воздействии наблюдается эффект «сброса страхов», многие из которых, как показывают исследования психологов, связаны с «нижними» слоями психики (т.е. «пирамиды души»), либо передаваемыми по наследству (архетипы), либо формирующимися в раннем детстве.
Это позволяет выдвинуть такую версию: вполне может быть, что истощение организма человека (и особенно его психики) при потреблении в чрезмерных количествах наркотиков и алкоголя вызывается в том числе и тем, что он при этом активно расходует на «материализацию» собственных мыслеобразов духовно-нематериальную энергию, накопленную предварительно в «пирамиде души», не включая механизм потребления этой энергии из внешней информации… Но вернемся к теме…
Таким образом, принципиальная возможность продолжения деятельности души человека после его физической смерти вполне подтверждается фактами проявления (еще при жизни) механизма, обеспечивающего эту деятельность.
Но в приведенных примерах связь души и тела все-таки в значительной степени сохраняется. Поэтому гораздо больший интерес представляют данные исследований, накопленные в области посмертного опыта, приводимые в различных «первоисточниках». Иеромонах Серафим, в частности, ссылается на следующую литературу по внетелесному опыту: К.Икскуль «Невероятное для многих, но истинное происшествие»(XIX в.); Уильям Баррет «Видения на смертном одре»(1926); Карлис Осис, Эрлендур Харалдсон «В час смерти»(1977).
Максимальное же количество информации дают результаты исследования Р.Моуди («Жизнь после смерти», «Дальнейшие размышления о жизни после жизни»), который проводил анализ по нескольким сотням случаев клинической смерти или состояний близкой смерти.
Все эти исследования, хотя и основываются на чисто субъективных показаниях лиц, переживших посмертный опыт (в состоянии близком к смерти, либо в состоянии клинической смерти), позволяют сделать целый ряд вполне объективных выводов. Отметим при этом, что особая ценность данных исследований состоит даже не столько в обилии приводимых описаний, сколько в достаточно придирчивом подходе исследователя к объективности полученных данных, которая для самих «свидетелей» вообще не вызывает сомнений.
«…люди, пережившие опыт умирания, вообще говоря, нисколько не сомневаются в его реальности и важности» (там же).
Это, в частности, обуславливает колоссальное влияние посмертного опыта на дальнейшее существование людей, его переживших. (Вспомним Лукреция Кара, связавшего страх перед смертью с неизвестностью дальнейшей судьбы.)
«…основная причина, из-за которой смерть перестает быть чем-то устрашающим, заключается в том, что человек, переживший подобный опыт, уже не сомневается в том, что жизнь не прекращается со смертью тела» (там же).
«Пережитый опыт оказал на их жизнь тонкое умиротворяющее воздействие. Многие говорили мне, что после того, что произошло, они чувствуют, что их жизнь стала глубже и содержательнее, так как благодаря этому опыту они стали гораздо больше интересоваться фундаментальными философскими проблемами» (там же).
«…после того, как это произошло, именно состояние моего разума стало основным предметом моих забот, а уже на втором месте - забота о теле, оно просто нужно для поддержания разумной жизни» (там же).
Но самое примечательное в исследованиях Р.Моуди то, что описания окружающих событий в подавляющем их большинстве совпадают со свидетельскими показаниями людей, находившихся рядом с пережившим посмертный опыт. Это является весьма серьезным аргументом в пользу объективности данных о «жизни после смерти», о чем свидетельствует и очень сильная корреляция (соответствие друг другу) сообщений разных людей, переживших «воскрешение».