Страница 6 из 98
— Да нет, достаточно. Только и с меня хватит! Я ухожу! Один я хоть выберусь…
Строганов, растерянно наблюдавший эту сцену, укоризненно пробормотал:
— Ну что ты, Игорь. Мы же без тебя пропадем совсем…
Бурман безумно засмеялся.
— Да вы что, до сих пор не поняли? Мы и так все пропадем! Нас же специально по кругу водят, я же вижу! Им что-то надо от нас…
Он заозирался, словно отыскивая в кустах невидимого соглядатая.
— Кому им?
Строганов растерянно посмотрел на Мальцева, который продолжал злобно разглядывать бывшего друга, поигрывая желваками.
— Да откуда я знаю… — Бурман развел руками, — Одно только мне ясно: вспомните, сколько раз мы ходили в тайгу, и плутали, и попадали в такие передряги… Но ведь выбирались. А тут — бродим в кедраче в нескольких метрах от реки, словно придурки ослепшие, и ничего. Безрезультатно! Первый раз такое у меня! Первый раз…
Мальцев успокаивающе погладил стоявшую рядом жену по руке и вызывающе спросил:
— И что? Ты хочешь сказать, наши девчонки в этом виноваты? Ты что, совсем сдвинулся, Игорек?
Бурман округлил глаза.
— А ты не понял еще? Ну и оставайся здесь, вместе со своей… — он опять машинально коснулся ушибленной челюсти, — женой любимой. Все оставайтесь. А я пойду. Может быть без баб, одного меня они выпустят.
Он помолчал еще немного, кивком головы приглашая Строганова присоединиться к нему. Но Гена лишь сильнее прижал к себе заплакавшую от обиды и растерянности Людмилу. Бурман пожал плечами и, картинно помахав им рукой, повернувшись, стремительно зашагал в сторону, противоположную их движению. Четыре изможденных человека: два мужчины и две женщины молча смотрели ему вслед. Через пару минут широкая спина их друга и проводника скрылась из вида.
Потом были еще два, полных ужасных скитаний, дня. Выживали все только за счет дождевой воды лесных луж, ягод и грибов, которые собирали мужчины. Женщины, экономя силы, лежали на траве у огня — благо, спички у них остались, и даже не отсырели. Но все понимали, что еще один, ну максимум два дня, и их блуждания могут закончиться трагически — все уже основательно простыли, появились жар и кашель. Стертые ноги кровоточили. В поиски спасателей уже никто не верил, хотя сначала только на это и надеялись. Но за все дни скитаний они не услышали даже далекого звука вертолета, а это указывало либо на то, что их еще не хватились, либо на то, что их уже ищут, но совершенно в другом месте.
Ночью у Строгановых начались галлюцинации. Высоко в небе висела огромная полная луна, испещренная темными узорами неведомых материков и освещающая призрачным светом все пространство вокруг. Видимо, именно она и спровоцировала это временное помутнение рассудка. Люда вдруг ни с того ни с сего рассмеялась и, с трудом поднявшись на больные ноги, шатаясь, молча пошла в чащу леса. Мальцев вопросительно кивнул Гене, но тот был совершенно спокоен, отрешенно наблюдая за поведением своей супруги.
— Куда это она? — удивленно спросил Владислав и покосился на свою жену, которая обессилено спала рядом.
— В лес, — тихо пробормотал Гена и улыбнулся товарищу.
— В какой лес? — ошалело спросил Мальцев. Они уже давно справляли очень редкую от постоянного недоедания нужду всего в нескольких метрах от общей группы, в целях экономии сил и чтобы постоянно держать друг друга в поле зрения.
— В лес, — повторил Строганов и, закрыв глаза, облегченно засмеялся, — Мы решили, что так будет лучше.
Мальцев почувствовал, как в душе неприятно зашевелились смутные подозрения.
— Гена, ты что несешь? В какой лес? Ты в порядке? Догони ее сейчас же! Быстро!
Но Строганов только слабо качнул головой.
— Ты не понял. Так будет лучше. Сначала она уйдет, потом я. Ну а потом и вы…
Мальцев понял, что происходит что-то страшное, и, встав, пошатываясь, побежал за медленно уходящей в темные заросли кустарника Людмилой. Когда он ее догнал, и схватил за руку, девушка с неестественной для себя силой вырвала руку и упорно пошла дальше.
— Люда, стой! Ну, подожди, — он грубо схватил ее за руки и развернул к себе. В некогда потрясающе красивых глазах сейчас было только безумие и какая-то глубокая тоска. Людмила дернулась, но на этот раз вырваться у нее не получилось.
— Отпусти меня, мне идти надо…
— Куда тебе надо? — Мальцев потряс ее, надеясь вернуть в нормальное состояние, — ты просто устала. Все мы устали. Нам нужно отдохнуть… А потом мы пойдем дальше. И утром выйдем отсюда. Пойдем, Людочка.
Но девушка упорно пыталась вырваться из его объятий.
— Мне надо. Он зовет меня…
— Кто? — Мальцеву казалось, что он кричит, хотя на самом деле его вопросы были заданы приглушенным тихим голосом, дрожащим от усталости.
— Он, — отчаянно пробормотала Людмила и сделала очередную попытку вырваться.
— Да кто он? Кто? Бурман?
Девушка глупо захихикала, словно была пьяна и услышала какую-то нелепицу.
— Бурман мертв. Все мы мертвы.
Мальцев почувствовал, что стремительно теряет остатки энергии, и если сейчас он не заставит ее вернуться, то через несколько мгновений у него просто не останется на это сил. Хлесткая пощечина заставила девушку замолчать. Ее ноги подкосились, и она опустилась на траву. Мальцев наклонился к ней.
— Люда, ты устала. Сейчас вот мы полежим немного и вернемся обратно. Нам надо поспать. Утром силы нам пригодятся.
Пощечина пошла ей на пользу: Строганова посмотрела на него более-менее осмысленным взглядом, всхлипнула и заплакала, уткнувшись головой в его плечо. Мальцев погладил ее рукой по волосам.
— Ничего. Мы выберемся. Обязательно выберемся.
Если бы Люда смотрела ему в глаза, то непременно бы поняла — Владислав Мальцев сам не верил в то, что говорил.
Чтобы не рисковать, он разбудил жену и коротко объяснил ей суть происходящего. Потом они вдвоем связали Людмиле руки ремнем, один конец которого Мальцев привязал к своей левой руке. Но это не решило проблему. Через несколько минут после того, как он погрузился в сон, какое-то неведомое чувство опасности снова вытолкнуло его на поверхность утомленного сознания. Он натянул ремень и, убедившись, что Людмила лежала на месте, осмотрелся вокруг в поисках источника дискомфорта. Место, где лежал Строганов, пустовало.
Справиться с мужчиной было сложнее, и Мальцеву пришлось собрать в кулак остатки воли и сил, чтобы придавить к траве очередного беглеца.
— Отпусти… — шипел Геннадий, извиваясь под преследователем, словно пойманный змей. — Мне надо уйти. Так будет лучше. Лучше для всех.
Мальцев закряхтел и усилил нажим, блокируя все отчаянные движения своего лучшего друга.
— Да вы что, с ума посходили? Геныч, очнись! Да что с тобой?
Строганов перестал вырываться, обмяк и, всхлипнув, тихонько заплакал.
— Влад, все. Все, понимаешь?
— Что все? Нас найдут! Бурман выберется и приведет сюда спасателей.
Строганов уткнулся лицом в траву.
— Никто не придет. И мы не выберемся. Дай мне уйти. Все равно придется. Зачем откладывать?
— Куда ты собрался? Как Игорь, в одиночку плутать?
— Игорь уже не плутает. Он уже вышел. Теперь наша очередь. Люду ты не пустил. Теперь он зовет меня.
Мальцев сжал зубы и, наклонившись к самому уху друга, прошептал почти зло:
— Да, кто вас зовет-то? А? Кто?
Строганов замер, а потом обреченно пробормотал:
— Лес.
Это были его последние слова перед сном, который Мальцев сначала принял за обморок. Обратно Гену пришлось тащить волоком. Учитывая все выпавшие на их долю мытарства, Мальцеву это далось с огромным трудом. Через полчаса, держа в руках уже два ремня, он откинулся головой на ноги спящей жены, зная, что обязательно почувствует, если ей тоже придет в голову эта нелепая мысль с побегом. А потом мысли завертелись перед внутренним взором как на карусели, и он провалился в глубокий сон, исполненный сумбурными и тревожными сновидениями. С ветвей приютившего их дерева закапала прохладная вода. Снова начался дождь.