Страница 2 из 98
ПАТРУЛИРУЯ ОТРОГИ СНА, ОНИ БУДУТ СТОЯТЬ НА СТРАЖЕ ПОРТАЛОВ ИНОГО МИРА, ПОВСЮДУ УСТРЕМЛЯЯ ВЗОР СВОИХ НЕУСЫПНЫХ ГЛАЗ. ПРЕДОСТЕРЕГАЮЩИМ РЫЧАНИЕМ И УСТРАШАЮЩИМ ОСКАЛОМ КЛЫКОВ ОНИ БУДУТ ХРАНИТЬ ОТКРЫТЫМИ ВРАТА В МИР СВЕТА. СТРЕМИТЕЛЬНО ПЕРЕДВИГАЯСЬ В ТЕНЯХ, ОНИ БУДУТ НАПРАВЛЯТЬ ИЗНУРЕННОГО ИСКАТЕЛЯ К ПОРОГАМ МИРА ПРЕВРАЩЕНИЯ.
ВСЕГДА ВЕРНЫМИ ДАРОВАННОЙ ИМ ИСТИНЕ БУДУТ ЭТИ ПСЫ ВСЕЛЕННОЙ, И СТАНУТ ИХ НАЗЫВАТЬ НАРОДОМ ВОЛКА. В СЕРДЦАХ СВОИХ ОНИ БУДУТ ВЕЧНО НЕСТИ СМУТНЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ ОБ УШЕДШЕМ МИРЕ, ОРАНЖЕВО-КРАСНОМ СОЛНЦЕ, КОТОРОЕ БЫЛО КОГДА-ТО ЧЕЛОВЕКУ ДОМОМ, КОТОРОЕ БЫЛО КОГДА-ТО ЕГО СЛАВОЙ И ЕГО ЧЕСТЬЮ.
ДНЕМ ОНИ БУДУТ БЕЖАТЬ ОТ МЕРЗОСТЕЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЕЗУМИЯ, А НОЧЬЮ — ВЗИРАТЬ НА БЛЕДНЫЙ СВЕТ ЛУНЫ И ВЫПЛАКИВАТЬ СВОЮ БОЛЬ О ПОТЕРЯННОЙ СВОБОДЕ, О ЗАБЫТЫХ КОПЬЕ И МЕЧЕ. В КАЖДОЙ ЧАСТИЦЕ СВОЕГО СУЩЕСТВА ОНИ БУДУТ ВЕЧНО ЛЕЛЕЯТЬ ВОСТОРГ НАДЕЖДЫ И СВОБОДЫ.
РОЖДЕННЫЕ ПЕРЕД САМЫМ ВЕЛИКИМ РАЗЛОМОМ, ЭТИ ПСЫ АТЛЯ СРАЖАЛИСЬ ПЛЕЧОМ К ПЛЕЧУ ВМЕСТЕ СО СВОИМИ СОБРАТЬЯМИ В ВОЙНЕ НЕБЕС. О ДА! ХОРОШО СРАЖАЛИСЬ! НО, УВЫ! СРАЖАЛИСЬ С ПЛАМЕННЫМ РВЕНИЕМ ФАНАТИЗМА, ЧТО БЫЛО И НЕОДОЛИМОЙ СИЛОЙ ИХ, И ВЕЛИЧАЙШЕЙ СЛАБОСТЬЮ — СЛАБОСТЬЮ, ИЗ-ЗА КОТОРОЙ ВОЗНИКНЕТ СТРАХ ПЕРЕД НИМИ, И НАЧНЕТСЯ ОХОТА НА ЭТИХ ВЕРНЫХ ПСОВ, КОТОРЫЕ КОГДА-ТО САМИ БЫЛИ ОХОТНИКАМИ.
В СВОЕЙ БОРЬБЕ ЗА ВЫЖИВАНИЕ ОНИ НАУЧАТСЯ ТАНЦЕВАТЬ НА ГРАНИ, БЕСШУМНО СЛИВАТЬСЯ С ТЕНЬЮ, ВЫБИРАТЬ ПОКРОВ НОЧИ ДЛЯ ПУТЕШЕСТВИЯ И ТЕПЛО ЮЖНОГО ВЕТРА В ПОПУТЧИКИ.
И СЛАБОСТЬ ИХ ВНОВЬ СТАНЕТ СИЛОЙ, СО ВРЕМЕНЕМ ПРЕВРАТИВШИСЬ В ИНСТИНКТ САМОСОХРАНЕНИЯ, ВЕРНОСТЬ РОДУ И ЛЮБОВЬ К СВОБОДЕ.
Из пророчеств Безымянного
«Народ Волка» Теун Марез
Дом на берегу
«Дождь лег на деревья, стекая в траву хрусталем,
своим мокрым телом пытаясь прижаться к земле.
Он был удивлен, нас увидев с тобою вдвоем.
Сотней глаз он смотрел на тебя, прячась в мокрой траве…»
Медно-оранжевое солнце, плавя горизонт, зависло над океаном подобно тюнгуру — шаманскому ритуальному бубну, занесенному над зеркалом воды невидимой рукой заоблачного мистического существа. Глубокое и прозрачное небо темнело, сгущающая синеву, и бухта, врезавшаяся в океан плоским откосом песчаной отмели, представляла собой невероятное смешение всех цветов спектра: зеленоватого оттенка синей океанской воды, бледной желтизны пляжных песчаных дюн, голубовато-фиолетового небосвода и пурпура солнечного диска.
Мужчина, одетый в светлые слаксы и бежевый пуловер, сидит на открытой веранде коттеджа и смотрит на закат. На стеклянном столике перед ним стоит ноутбук, в который он что-то периодически записывает, оторвавшись от своего полумедитативного созерцания. Рядом с компьютером стоит подсвечник из разноцветного стекла, в котором находится изящно витая незажженная свеча. Рядом с подсвечником бутылка вина и два бокала. Мужчина оборачивается на лестницу, ведущую в коттедж, по которой спускается девушка, и улыбается. Похоже, он ждал именно ее, а наблюдение за горизонтом лишь отвлекало его от мыслей о ней. Девушка одета в голубые джинсы и белый джемпер с высоким горлом. Она подходит и целует его в губы, садясь рядом, и прижимаясь к нему. Легкий бриз, дующий с океана, развевает ее волосы. Она тоже улыбается.
— Ты закончил книгу?
Мужчина кивает.
— Почти… Осталось всего несколько финальных предложений. Окончание всегда самый важный, кульминационный момент.
— Нам нужно ехать в город. Нас ждут в издательстве, ты помнишь?
— Да. Помню, — мужчина говорит с сожалением, словно не испытывая ни малейшего желания покидать это безлюдное место, рядом с океаном. — Ты знаешь, сегодня у меня вдруг родились очень странные стихи.
— Стихи? Прочтешь мне?
— Они получились какие-то… грустные. Мне приснилась зима, наша квартира там, когда мы еще жили в городе, и почему-то на это наложилось острое ощущение грядущей разлуки.
Мужчина наклоняется к столику и зажигает свечу. На столе сразу вспыхивает причудливая мозаика световых пятен. Он наливает вино в бокалы, протягивая один девушке. Она берет его обеими руками и пробует на вкус.
— Что это за вино?
— Это английское вино. Очень старое. Я хранил его именно для сегодняшнего вечера.
— Приберег напоследок?
— Почему напоследок?
Девушка пожала плечами.
— Я, наверное, не совсем правильно выразилась, просто сегодня ты закончил свою очередную сказку и отдаешь книгу в издательство.
Мужчина кивает:
— Да, очередная сказка… Но у меня странное чувство…
— Какое?
— Не знаю. Что-то должно случиться. Возможно, что-то … не очень хорошее.
Девушка смеется, ласково гладя его по голове.
— Что ты? Здесь ничего плохого случиться не может. Ты же создал это место вдали от людей специально для нас. Здесь мы в безопасности. Здесь действуют особые законы, Макс, ты же сам говорил.
Он, улыбаясь, прикладывает палец к ее губам. Здесь нет привычных имен. Здесь нельзя произносить их вслух. Она кивает ему.
— Я забыла, извини. Так что там со стихами?
Мастер сновидений. Он действительно говорил ей, что будет защищать ее всегда. Только не сказал от кого, а она и не спрашивала, вероятно, уже определив для себя все возможные источники опасности. И место это он сплел из иллюзий и снов не случайно. Здесь не было людей. Город был далеко, но в него приходилось периодически выезжать, потому что ей было необходимо общение с людьми. Но потом они опять возвращались сюда, в таинственную океанскую бухту, откуда их должен был унести в определенный день большой белый корабль, пришедший от далеких берегов неведомых стран. Она верила ему. Или делала вид, что верила. Во всяком случае, он постоянно ловил себя на переживании каких-то странных ощущений, связанных с ней. Но она тоже чувствовала это и закрывалась, словно уходила в тень своих чувств, наблюдая оттуда за его сомнениями и переживаниями.
Мужчина пристально смотрит в глаза своей собеседнице, и в тишине вечера снова звучит его голос:
Девушка прижимается к нему, и они, обнявшись, смотрят на закатную дорожку, прорезающую сумерки вечера по зеркальной глади океана.
— Сегодня ты опять пойдешь к нему?
Мужчина кивает.
— Да. Но сегодня я хочу взять тебя с собой.
Девушка отрицательно качает головой.
— Нет. Он снова не придет. Или опять превратится в воду, как в прошлый раз.
Мужчина берет ее изящную руку в свою ладонь и подмигивает.
— Сегодня он придет. Я чувствую.
— Нет, давай только не сегодня. Я не готова. Да и к тому же нам нужно ехать. Нас ждут в городе.
— Хорошо. Не обижайся на него. Он ведь чувствует твою нерешительность, и… еще что-то, поэтому и поступает так. Давай перед поездкой зайдем к нему, хотя бы ненадолго?