Страница 46 из 64
Вот тигр, изловчившись, попытался вцепиться в шею человека. Малость промахнулся, и длинные клыки глубоко погрузились в мускулистое плечо. Взвыв от боли Логан, уже окончательно утративший признаки человека разумного, ответил весьма оригинально. С вонзившимся в плечо клыкастым рылом, ариец терял подвижность и уже не мог эффективно избегать внушительных когтей зверя, стремящихся разорвать ему брюхо и уже исполосовавших значительную часть организма. Выход из создавшейся смертельно опасной ситуации Логан выбрал такой, какой вряд ли был бы по силам ещё кому-либо. Встав на колени, заставив тем самым зверя встать на лапы, преодолевая боль в плече, он рукой, что из него росла, взялся за холку зверя, одновременно вдавливая её вниз. Тут же ей на помощь пришла вторая. Непрерывно рыча, тигр, встал уже на все четыре лапы, но плеча не отпускал, на оборот попытался вырвать из него кусок мяса. Боль была дикой, другого человека такая боль вполне могла на долго вывести из строя, Логану лишь добавила ярости и сил. Оскалившись, не хуже тигра Логан вонзил зубы в его шею. Остервенело рыча королевский отпрыск по-собачьи замотав головой не разжимая зубов, оторвался от мягкой шеи и выплюнув клочки шерсти с куском кожи укусил вновь. Хватка тигра несколько ослабла: скорее от удивления, чем от боли или нанесённых повреждений. Которые, если говорить на чистоту, были откровенно смехотворны. На мгновение самый страшный хищник Катхена даже опешил, он и не подозревал, что так оно бывает, в принципе.
Вскоре киске пришлось ещё хуже.
Отпустив загривок зверя, Логан широко размахнулся, настолько насколько это позволяло прокушенное и по-прежнему уютно располагавшееся в слюнявой пасти плечо. При этом его левая рука продолжала прижимать непомерную тушу к земле. Впрочем, совсем не долго. Ровно столько, сколько было нужно. Огромный кулак, со свистом разрезая воздух, впился в полосатый бок большой кошки. Логан вложил в удар все свои силы, помноженные охватившим его бешенством, и этот удар был столь силён, что зверь под хруст ломающихся рёбер был отброшен в сторону. Здесь Логану, должен сказать повезло вновь и очень счастливо. Резкая боль в боку заставила зверя взвыть – кстати, получилось почти по-собачьи, и отпустить истерзанное плечо воина. А ведь мог вполне разорвать плоть в лоскуты и наш добрый друг Логан навсегда остался бы калекой. Может, не случилось бы того, что стало злым роком для всего обширного континента. Возможно, ариец остался бы в этом лесу с вампиром до конца дней своих. Кто знает? Может быть, так было бы лучше? Как вы считаете? Вот и я о том же… Что ж спустимся с небес на маленькую лесную полянку перед маленьким бревенчатым домиком доброй и нежной рабы божий Анталии. Туда где её доблестный рыцарь ведёт благородный и неравный бой с белым тигром.
Весь в потоках собственной крови Логан стоял на четвереньках, рыча, как заправский бульдог. Подняться он не мог: на мгновение ноги отказались держать гиганта в горизонтальном положении. И хотя боли он по-прежнему практически не чувствовал, впав в животное бешенство, силы, тем не менее, были на исходе, не зависимо от того чувствовал он это или нет. К тому же левая рука почти не слушалась хозяина, не желавшего замечать ужасной раны на плече. Безоружный израненный сейчас он мало, что мог. Смерть, встав за его спиной, уже радостно потирала руки. Этот смертный столько раз уже обманывал её, выбираясь живым из самых опасных передряг, что сейчас просто из вежливости был обязан позволить себя убить. К счастью (или сожалению?) помирать Логану чегой-то не хотелось, а о вежливости он вообще имел лишь самое общее представление.
Выплюнув белую шерсть, мгновение назад вырванную из толстой шеи тигра Логан кровожадно смотрел на кошку, мечтая только об одном: чтоб она поскорее сдохла. Тигр, чьи внутренности раздирала боль, не спешил, хоть его взгляд и выражал те же нежные чувства. Поднявшись на лапы, он смотрел на человека, и в его жёлтых глазах отражалась смерть.
Зверь чуть отступил, намереваясь снова прыгнуть, и лес вздрогнул от его рёва. Ему было больно, очень больно и прыгнуть он больше не мог. Каким-то скрытым чувством свойственным, большинству животных и очень немногим людям зверь вдруг понял, что ему уже не выжить. Да же если он уйдёт в лес он не сможет оправиться от полученной раны. Тигр знал, что умрёт, знал, что виной тому странный человек прямо перед ним. Он не знал только почему и в отличие от двуногих не задавался вопросом: за что? Сломанные рёбра подобно острым дротикам пробили диафрагму и пронзили некоторые внутренние органы. Ему осталось совсем немного. Внутренности обжигало огнём и то жжение было вестником смерти, его смерти. Чуть приподняв голову, тигр зарычал, но теперь в голосе лесного царя были горечь и печаль. Он умирал и не мог позволить остаться в живых своему убийце.
Мягко переставляя лапы, резкие движения отдавались дикой болью во всём теле, зверь двинулся прямиком к своему врагу. Тяжёлая лапа взметнулась вверх и опустилась. Логан успел отклониться в сторону, но не это спасло его. Сильнейший удар когтистой лапы заставил зверя рычать от новой вспышки боли и удар призванный раскроить череп человека пришёлся чуть правее. Голова арийца осталась в своём первоначальном состоянии, но не уступающие в остроте хорошему клинку, когти, распороли предплечье. Теперь левая рука отказала напрочь. Мало того от боли Логан чуть не потерял сознание, что в данной ситуации было равносильно самоубийству. На секунду тигр замер, из оскаленной пасти хлынул солидный ручеёк тёмно-красной крови, сильное тело сковала странная слабость, задние лапы он вообще перестал чувствовать. Логану этого хватило. Наверное, в тот день боги решили осчастливить смертных своей милостью. Но, скорее всего, они были здорово пьяны, когда собрались на грешну землю и в итоге выбрали для этой благородной цели первого попавшегося смертного. Кто их знает?
Боль отступила, сменившись новой волной или вспышкой – как вам будет угодно, ярости. Слабость исчезла начисто. Логан ощутил такой прилив сил, какой может дать лишь ничем не контролируемая ярость. Только левая рука будто отсохла. Повиснув плетью по вдоль торса, она не подавала признаков жизни, став бесполезным куском плоти. Но она не особенно и требовалась хозяину сейчас. Вскочив на ноги, Логан схватил зверя за горло здоровой рукой и единым усилием всех своих, более или менее целых мышц, оторвал тяжёлую тушу от земли. Как оказалось силы вернулись не только к нему, очутившись в воздухе, зверь замолотил лапами почище мельницы. Длинные когти впивались в мускулистое тело, нещадно разрывая его как ваш, блин, Тузик рвёт газетку. Но арийца это уже не могло остановить. Развернувшись на месте, одновременно делая шаг в сторону, он, что было ещё сил, вбил зверя в землю. Протяжный рык завершился мерзким хрустом. Тело животного вздрогнуло, и его сильные лапы замерли на всегда. Удар оземь переломил позвоночник тигра и так перетряхнул изорванные внутренности, что они стали похожи на плохо сваренную кашу. Жёлтые глаза, с небывалой ненавистью, последней раз посмотрели на убийцу, всё ещё сжимающего его горло и погасли. Лесной царь был мёртв.
Тяжело дыша, Логан сжимал горло мёртвого зверя. Он стоял на одном колене и смотрел в потухшие глаза. С губ бывшего короля срывалось тихое совсем звериное рычание. Наконец, убедившись в том, что противник повержен и больше не опасен, Логан напряг мышцы ещё раз. Пальцы сжались, глубоко проникая в расслабленную плоть. Рывок и немного приподнявшаяся от данного движения туша зверя рухнула обратно. Не без труда – пыл жаркой схватки уходил из его разума и тела, ему на смену приходила боль от полученных ран -, Логан поднялся во весь рост и подняв высоко над головой окровавленный кусок плоти вырванный из глотки мёртвого зверя, огласил окрестности таким диким нечеловеческим воплем, что вся лесная живность в пределах слышимости заткнула глотки от страха. Только где-то очень далеко раздался ответный яростный рык: видимо какой-то белый тигр на окраине воспринял это как вызов, а может ему, просто не понравилась подобная самодеятельность в его родных лесах.