Страница 44 из 64
Поднеся забинтованную шёлком руку к глазам, Логан принялся хмуро рассматривать её. Он кое-что припомнил, и это полу призрачное воспоминание особо удовольствия ему не доставило. Да и как такое может вспоминаться с удовольствием? Сбежав в лес, он долго шёл. Раз схватился с одним из чёрных ублюдков – его преследовали. Получив ещё одну рану, убил врага и вновь пустился в бегство. Он бежал, шёл, иногда просто полз. Очень скоро его начал терзать голод. Но еды с собой он не имел, к тому же приходилось спасаться бегством. Когда голод стал уж очень настойчиво заявлять о себе он начал осматриваться по сторонам в поисках чего-нибудь съестного. Плоды, орехи – они только раззадорили желудок. Организм требовал мяса, причём много мяса. Но в таком состоянии охотиться? Однажды, ему удалось поймать нечто похожее на курицу. С трудом он развёл костёр, кое-как перевязал раны – не все. Пернатое зажарил на огне и съел. Трапеза была мерзкой на вкус и запах, но ничего другого не было. Потом он вновь шёл вперёд. Шёл долго, казалось целую вечность. Раны загноились, у него началась лихорадка. Но остановиться он не мог. Ему требовалось спасти свою шкуру, а значит задержаться на месте достаточно долго, означало для него самоубийство. Порой ему попадались патрули Энейда. Они искали. Искали его и его воинов. Их он старался обходить. Продолжая двигаться, он больше не разводил костров и старательно высматривал по дороге всё, что могло сгодиться в пищу. Такое на его пути имелось редко. Порой, конечно, ему попадались знакомые коренья и плоды. Он ел те, до которых мог добраться и двигался дальше. Вскоре он покинул лес и вышел на равнины – даже в таком состоянии он сумел поразиться их виду. Те, кто назвали это равнинами, настоящих равнин не видели ни разу в жизни. Изрытая оврагами и холмами местность, слишком трудная для пешего перехода в его состоянии. И здесь он вполне мог нос к носу столкнуться с врагом. Но Логан пошёл вперёд в отчаянной надежде добраться до лесов Девона и укрыться там, до поры до времени. Хотя смутно осознавал, что загноившиеся раны прикончат его много раньше, чем он доберётся до спасительных деревьев. А еже ли доберётся, не попавшись Энейдовским солдатам, у него уже не будет сил, на то что бы поддержать жизнь в своём теле. Но он шёл – не в его привычках было сдаваться, имея хотя бы призрак надежды. И этот переход был адским. Всё тело ломило, часто он падал без сил и забывался тяжёлым сном. Перед глазами всё время плыли разноцветные круги, и тело отказывалось повиноваться хозяину. И кровь. Вот, что действительно странно. Из его ран постоянно, хотя и очень медленно сочилась кровь. Он немногое помнил, но это запомнил хорошо. Тогда, борясь за жизнь, двигаясь вперёд, он не слишком удивился – воспалённый разум почти не реагировал на окружение, но сейчас его это поразило. И вот ещё, что: когда Анталия нашла его в своём лесу, на его теле не было ни одной гнойной раны. Все раны на его теле были чистыми, будто получены недавно, некоторые даже начали затягиваться, и все они сочились кровью. А шёл он долго, слишком долго для того, что бы постоянно истекать кровью и выжить при этом. Но он жив и сейчас чувствует себя довольно неплохо. Как такое возможно? Вздрогнув, Логан вспомнил кое-что. Тогда он решил, что бредит и это всего лишь один из симптомов одолевшей его лихорадки, какие часто видят в горячечном бреду. Но сейчас он был не слишком уверен в этом. Два или три раза за весь его путь, случалось то, что объяснить он не мог. Воздух вокруг него, в такие моменты, вдруг начинал колыхаться, как при сильной жаре. Только вот, когда это начиналось, его до костей пробирало холодом. Колыхающийся воздух сгущался, становился чернильно-чёрным и тёмной молнией впивался в его тело. Сильный мороз пронзал насквозь, и ему вдруг становилось легче. Откуда-то появлялись силы идти дальше, стремительно исчезало желание прилечь и поспать, а чувство голода, терзавшее его на всём пути, отступало… Логан поёжился: что же это было? Теперь, вспомнив, он не сомневался: не будь, тех тёмных молний он бы не осилил переход. Умер бы задолго до того, как его нашла Анталия. Ни когда и ни с чем подобным он не сталкивался (о том, что вернуло его к жизни после битвы за Тар, он не помнил ровным счётом ни чего). Может какой-то маг следит за ним и время от времени помогает? От такой мысли тошнило – магов он на дух не переносил (за исключением Суб-Зеро: воина-мага, верного ему). То, что произошло, было дико и страшно. Логан решил забыть о том, что творилось во время его движения (точнее бегства – будем смотреть правде в глаза) к этому лесу. Так было спокойнее, гораздо спокойнее.
– Да, так будет лучше – проговорил Логан, переводя взгляд с руки на поляну перед домом.
По этой поляне в данный момент, мягко ступая и грациозно шагая, направлялся прямо к нему большой белый тигр. Гигантская кошка тихо рычала и, не отрываясь, смотрела на человека, своими маленькими жёлтыми глазами. Глаза эти светились яростью и совсем не свойственной животным ненавистью. Впрочем, за те недели, что провёл здесь, Логан уже привык к такому взгляду пушистого товарища Анталии. Вот и сейчас, он не обращал внимания на странные поползновения кошки. Несмотря на открыто выказываемую ненависть Шэрхан не смел ослушаться хозяйки и воплотить в жизнь свои, далеко не виготорианские желания. Правда, ранее зверь не делал попыток подкрасться к человеку или проявить себя более агрессивно, чем издавать глухое рычание. Тем не менее Логан оставил без внимания все эти более чем странные манеры зверя, по-прежнему полагая что перед ним Шэрхан, не способный противиться воли своей острозубой хозяйки. Куда делась врождённая осторожность арийского лидера? Хрен её разберёт. Логан смотрел на приближающегося зверя и не видел его. Он вновь погрузился в свои мысли, игнорируя надоедливую кошку.
Спустя пару мгновений воину пришлось отчаянно бороться за спасение собственной горячо любимой шкуры. Большая кошка не остановилась, не повернула обратно в лес в последнюю секунду перед решающим прыжком, как-то иногда делал Шэрхан, когда не видела хозяйка. Туповатый зверь не имея возможности расправиться с ненавистным двуногим, довольствовался попытками напугать его до полусмерти, безуспешными впрочем. Данный белый тигр, непрерывно рыча, подошёл к человеку на расстояние прыжка и, на секунду сжавшись подобно пружине, прыгнул. Слабо мяукнул котёнок, забившийся под крыльцо. А Логан как-то отстранённо подумал о том, что этот конкретный белый котяра, намного меньше Шэрхана. Что означало: перед ним вовсе не любимец вампира, а его собрат, судя по всему решивший плотно пообедать его бренным телом. Сожрать человека ведь гораздо легче, чем лесную тварь: за ним не надо бегать, подкрадываться бесшумно и вообще прилагать больших усилий для поимки. Зверь и не подозревал, с каким человеческим отродьем ему предстоит иметь дело. Таких людей есть было опасно для пищеварения… Впрочем, зверь не собирался его есть. Гигантскую кошку вели чувства более сложные, чем банальный голод. Зверь жаждал разорвать человека на куски, очень маленькие куски, и ему было всё равно что человек почти в два раза крупнее его самого. Плевать – это всего лишь человек, слабое и беззащитное существо!
Зверь не учёл лишь одного: люди далеко не одинаковы. А таких, как Логан вообще почти не случается среди сынов человеческих. Никто ни смог бы избежать когтей и клыков белого тигра, после того как он прыгнул. Ни один из простых смертных не обладал такой реакцией и стремительностью, которая позволила бы ему стать чуточку быстрее белого гиганта Катхена (в Арии белые тигры как-то не получились). Но Логан и не был простым смертным. Ещё не осознав, что делает, Логан отпрыгнул в сторону. Кошка, не ожидавшая такой прыти от человека, неуклюже приземлилась на широкие ступеньки. Прочное дерево не выдержав сильнейшего удара широких лап – зверь хоть и был несколько легче Логана, но воин по лестнице ходил а не долбил её со всей дури – отчаянно захрустело и пошло трещинами. Треск дерева заглушил яростный рык пришедшего в неистовство тигра. Впервые над ним так издевались. Даже быстроногие лани не могли избежать решающего прыжка белого тигра на столь незначительном расстоянии, что уж говорить о человеке! Форменное свинство. Подобно молнии тигр развернулся на месте, попутно разнеся в щепки одну из ступенек и резные перила. Великолепное крыльцо – шедевр столярного мастерства, теперь годилось разве что на дрова. Тигру это было до фонаря. Он вообще был не способен понять, зачем оно надо. Тяга к прекрасному, удел человека и ему подобных. Прекрасное не поможет наполнить желудок, оно не растерёт в порошок твоих врагов, не поможет избежать смерти или спасти детёнышей от свирепого и голодного хищника. Абсолютно бесполезная блажь, понятная лишь таким ущербным существам как люди.