Страница 95 из 96
Уйти, мелькнула мысль. Сняться, уйти за Ключ-горы. Но от одной этой мысли князь вдруг ощутил боевое бешенство, не посещавшее его уже много лет. Уйти, чтобы жадная и жестокая нелюдь ворвалась в дома, опоганила очаги, осквернила труд поколений славян? Уйти — пряча глаза, пробираться чужими землями, не сметь взглянуть на тех, кто из жалости станет кормить в пути детей и стариков? НЕТ!!! Легче умереть!
Умереть легко. Но как сохранить то, что есть душа племени? Никто не испугается смерти. Но с гибелью горцев уйдёт последние свободные славяне Мира. Хозяева придумают своим рабам новое имя, новые обы-чаи, новую веру — и смерть лишится пользы — единственного, что оправ-дывает её…
…Он открыл глаза. Йерикка стоял перед ним — рослый, плечистый, ладонь на рукояти меча. Он ждал.
— Можно уходом уйти, — медленно сказал князь. Ноздри Йерикки раздулись, он негромко, но чётко, печатая слова, ответил:
— Тот, кто ушёл с родной земли, не смеет на неё вернуться. Хорошо,
если мы все погибнем. А если соседи отобьют врага? Как пойдём обрат-но, дед? Надо встать на перевалах и в долинах на закате. Надо сдержать нелюдь до зимы. А там — как Род даст.
— С кем встать? — допытывался старый князь. — Где дружина моя? Ополчать кого?
— Мы встанем, — просто ответил Йерикка. И, хотя Крук знал ответ, в голосе его прозвучала искренняя горечь:
— А побьют вас, детки…
— Побьют, — согласился Йерикка. — Может, и всех побьют, дед. А младшие жить будут. Женщины им про нас расскажут. Вырастут они. И будет жить Рысь. И на нашей крови, на памяти о нас — крепче прежнего встанет племя. Славой умножится. Без людей, случалось, на одном-двух живых — выживали племена наши. А без чести, без родины, без памяти — и великий числом нарож сгинет весь. Решай, князь.
Крук тяжело вздохнул. Трудно решиться на такое. Единственно ве-рное решение, единственно возможное — решение, которого он сам себе никогда не простит, принеси оно победу или поражение. Цена будет стра-шной. Немногим лучше самой беды.
Но лучше.
— Вольга ушли, — сказал князь. — Нечего ему за наши дела голову класть. Род деда его, моего побратима — на нём.
— Сам прослежу, чтобы отослали. И провожатых найду, — Йерикка вскинул руку и вышел…
…На улицах города было прохладно. Над Логовом шумел ветер. Огоньки светились в домах — там, где ещё не спали.
А ОНИ уже шли сюда. Шли — наглые, уверенные в своей силе, такой неодолимой перед беззащитными племенами.
Что же. Пусть идут… и пусть радуются те, кто сможет ещё и УЙТИ отсюда. Может, и нет в племени мужчин. Но ВОИНЫ — есть. И перевалы на закате станут могилой для врага… и для тех, кто его задержит.
Или не сможет задержать.
Князь вошёл в спальню Гоймира. Внук спал на животе, повернув голову и тихо, мерно дыша. Во сне лицо его казалось совсем детским и беззащитным, а сильные руки — слишком тонкими. Рядом лежала на су-ндуке одежда — повязка упала на пол. Старик поднял её и пальцами пог-ладил оскаленную Рысь. Положил повязку обратно на сундук и легко ко-снулся длинными узловатыми пальцами, привыкшими к мечу, волос спя-щего мальчика, словно прося прощенья.
— Уж тебе впрямь идти, — сказал Крук тихо. — Иных пошлю, тебя оставлю — а дальше как? Идти тебе, внучек… идти…
— Что ты, дед? — сонно спросил мальчик, поднимаясь на локте. — Неладно тебе?
— Вставай, Гоймирко, — сказал князь. — Тебе теперь долго дома не спать.
Мальчик сел, стукнув в пол босыми ногами. Широко раскрыл глаза…
…В этот миг ночи люди — сами не зная, почему! — проснулись почти во всех домах. Отчаянно залаяли, взвыли обычно молчаливые горские псы. Переменившийся тёплый и сырой ветер тащил с юго-запада неви-данную грозовую тучу, но на чистом ещё небе заиграл всеми своими кра-сками Большой Сполох.
И был это тридцатый день червеня 98-го года Беды на Мире.
ИНТЕРЛЮДИЯ
"ПЕСЕНКА"
КОНЕЦ ИСТОРИИ ПЕРВОЙ
В тексте романа использованы как примеры народного творчества славян и анласов, а также в качестве стихов О. С. Марычева и Звенислава Гордятича стихи и песни следующих авторов:
В. Сорокин
Ю. Кузнецов
М. Гаврюшин
А. Драт
И. Давиденко
Дж. Селби
А. Васильев
Ю. Михайлов
A. Розенбаум
Д. Ревякин
B. Верещагина
В. Сидоров
В. Коркия
В. Высоцкий
Н. Фоменко —
а также русские народные песни, причеты, заговоры, славянские былины, русские солдатские и бардовские песни разных лет, стихи, былины и песни, созданные автором романа.
Примечания
1
Скачка с препятствиями.
2
Это мои проблемы (англ.).
3
Дословно — «поход на остров». Судебный поединок у викингов.
4
Стихи И.Кобзева.
5
Прославленный фильмами японский меч со слабо изогнутым лезвием. На самом деле — очень хрупкое оружие из скверной стали — самураев даже специально учили не допускать столкновения клинков, так как те могли обломиться!
6
Употреблявшаяся в основном на Балканах славянская азбука. Скорее всего, именно она восходит к алфавиту, употреблявшемуся славянами в первые века нашей эры.
7
В качестве стихов генерал-майора Марычева здесь и далее употреблены стихи поэтов-«афганцев». Автор просит прощения у этих людей за то, что не назвал их пофамильно — их десятки, да и зачастую фамилии их мне неизвестны.
8
Стихи В.Коркия.
9
Вон, смотри, Олег, паук побежал! (Искаж. древнерусск.)
10
Олег цитирует надпись времен Древневавилонского царства — 3 тыс. лет до н. э. примерно.
11
Стихи И.Кохановского.
12
Праздник самого короткого зимнего дня.
13
Души предков.
14
Стихи А.Симонова.
15
Название и зримый облик Смерти.
16
Карпа — богиня возмездия. Доля — личная судьба человека (не неизменная!)
17
Я сошел с ума (англ.).
18
На летательном аппарате — прозрачный бронеколпак, место размещения стрелка или штурмана.
19
Вертикально стоящая ледяная глыба.
20
Зернистый лед.
21
Северное сияние.
22
Тюлень-оборотень.
23
Черный Кожан — гигантская летучая мышь, крадущая скот и людей.
24
Особо крупный, волшебный волк.
25
Заговоры-заклятья: обаянь — внушение людям необъяснимого доверия; отвод — умение становиться невидимым.
26
Мираж, видение.
27
Злой дух-обманщик.
28